Недопесок
Шрифт:
Царственное появление Наполеона буквально сшибло Веру с ног. Она уронила портфель, пала на крыльцо. Ужасную усталость почувствовала Вера, и гора, хихикая, залезла на плечи второклассницы, навалилась так, что заболели лопатки.
Гордый, независимый стоял Наполеон у входа в конуру. Как мантия, стелился по земле его императорский хвост, и, как символ власти, держал он в зубах мотоциклетную перчатку.
Редкая выпала доля этой мотоциклетной перчатке. Пропахшая бензином, раньше она только и знала, что хвататься за рогульки мотоцикла, накачивать
Удивительная судьба свела ее с Наполеоном – закружилась перчатка в вихре событий, попала в переплеты, какие не снились варежкам и рукавицам.
Но, наверно, страсть к приключениям заложена была в перчатке с детства, и хоть потрепали ее, покусали – она прожила яркую жизнь и, если б пришлось начать сначала, снова пошла бы тем же путем.
Редко, очень редко рождаются на земле перчатки, у которых есть в жизни своя собственная, верная, постоянная линия. О мотоциклетная!
Наполеон на Веру внимания не обратил, снова направился в конуру, легким кивком головы пригласив туда и Пальму.
Нет, жизненные передряги никак не повлияли на его характер – все те же благородные манеры, та же глубокая внутренняя культура чувствовались в нем. А шуба Наполеона выглядела теперь чистой, ухоженной. Видно, Пальма постаралась, выбила из нее пыль да грязь, помыла недопеска, причесала. Белей сахарина блестела полоска на его носу черного бархата.
«Опять он здесь, – растерянно думала Вера. – Опять!»
Гора наваливалась на плечи, давила, тянула на дно, погружала в болото размышлений.
Как только вылез Наполеон из конуры, Вера сразу поняла, что теперь ей некуда деться, что судьба Наполеона только лишь в ее руках и нужно немедленно, сию минуту решать, что с ним делать.
«Серпокрылыч», – подумала Вера и хотела уж бежать за дошкольником, но остановилась.
Она ясно представила себе, что скажет дошкольник. У него была своя верная линия, которая вела прямо на Северный полюс.
Надо было самой решать, что делать: хватать Наполеона или отпустить на полюс.
«Надо отпустить, – думала Вера. – Пусть живет на полюсе. У него будут детки. А как блестит полоска на носу! Отпущу. Пусть бежит на полюс».
На минутку стало легче.
«От него разведутся самые красивые песцы. Только не в клетке, а на воле».
Вера улыбнулась, успокоилась, только какая-то маленькая трещинка мешала успокоиться окончательно.
«Постой, – подумала Вера. – А ведь я его не держу. Если он бежит на полюс – зачем в конуру забился?»
У Веры закружилась голова, от волнения так заколотилось сердце, что Наполеон даже выглянул из конуры: что это, дескать, колотится?
Он пристально глядел на Веру, будто соображал, что ж она за человек – хороший или плохой, почему так странно смотрит и что собирается сделать.
А ты что делаешь здесь, свободный зверь? Зачем забрался в собачью конуру? Беги, если хочешь бежать, живи в клетке, если устал. Видно, не нужен тебе Северный полюс, тебя манит теплая конура, вчерашние щи. Если так, то Вера Меринова ничем не может помочь. Наполеон Третий – государственная собственность и пусть тогда возвращается на ферму. В конуре, быть может, лучше, чем в клетке, но такой уж большой разницы в этом нет.
– Ладно, – сказала Вера. – Подожду еще пять минут. Если уйдет – пусть уходит.
Она подождала пять минут, а потом расстегнула портфель и вынула из него веревку.
Taken: , 1
ДРУЗЬЯ ЗВЕРОВОДСТВА
«Надо мне тоже завести пыжиковую шапку, – думал директор Губернаторов. – Это настоящий директорский головной убор. И солидно, и красиво».
«Газик» возвращался в деревню, безрассудно подпрыгивая на ковылкинской дороге. Директора рядышком сидели на заднем сиденье и туго толкались плечами над самыми заковыристыми колдобинами.
Директору Губернаторову очень хотелось примерить шапку, но он не решался попросить.
– А то бывают еще шапки из ондатры, – сказал директор Некрасов, будто угадавши мысли своего спутника, – но самые лучшие – из песца.
– Лично мне нравится пыжик, – мягко подчеркнул директор Губернаторов.
– Нет, серьезно? – воскликнул Некрасов. – Мне тоже!
Директора улыбнулись друг другу, радуясь такому чудесному совпадению.
Кстати сказать, директор Некрасов давно уже замечал, что директору Губернаторову чего-то не хватает, и только сейчас понял чего. У директора Губернаторова не было пыжиковой шапки. А что такое директор без пыжиковой шапки? Это все равно что генерал без погон и лампасов. Директору Некрасову стало на миг неловко, что у него есть такая шапка, а у спутника нету. Но в то же время он чувствовал и некоторую гордость, понимая, что такие шапки бывают только у важных директоров.
У ковылкинского оврага «газик» остановился. В кустах бузины директора заметили фигуру с удивительной сосновою головой. Это был Коля Калинин, несущий дозорную службу. Для пущей маскировки он натыкал себе за шиворот сосновых веток и, как белочка, выглядывал теперь из них.
– Разрешите доложить! – по-солдатски рявкнул Коля Калинин.
– Докладывай.
– Наполеон нигде не замечен!
– Снимай посты!
Через десять минут все второклассники собрались у школы. Наполеона они не видали и ужасно хотели есть.
– Ребята! – сказал директор Некрасов, взойдя на школьное крыльцо. – Наполеона мы не поймали. Но кто ищет, тот всегда найдет. И мы найдем Наполеона. Он далеко уйти не может. Он будет крутиться около деревни, и мы должны быть начеку. Он придет в деревню за пропитанием. А пока – до свидания!
– Приезжайте к нам еще, – ответили второклассники, собираясь махать руками, но тут слово взял директор Губернаторов.
– Товарищи школьники! – сказал он. – Пионеры и октябрята! Вы все теперь юные друзья звероводства. И мы должны обещать директору Некрасову, что не будем смыкать глаз, пока не отловим этого Наполеона.