Недопёсок
Шрифт:
Нет, жизненные передряги никак не повлияли на его характер — все те же благородные манеры, та же глубокая внутренняя культура чувствовались в нем. А шуба Наполеона выглядела теперь чистой, ухоженной. Видно, Пальма постаралась, выбила из нее пыль да грязь, помыла недопеска, причесала. Белей сахарина блестела полоска на его носу черного бархата.
«Опять он здесь, — растерянно думала Вера. — Опять!»
Гора наваливалась на плечи, давила, тянула на дно, погружала в болото размышлений.
Как только вылез Наполеон из конуры, Вера
«Серпокрылыч», — подумала Вера и хотела уж бежать за дошкольником, но остановилась.
Она ясно представила себе, что скажет дошкольник. У него была своя верная линия, которая вела прямо на Северный полюс.
Надо было самой решать, что делать: хватать Наполеона или отпустить на полюс.
«Надо отпустить, — думала Вера. — Пусть живет на полюсе. У него будут детки. А как блестит полоска на носу! Отпущу. Пусть бежит на полюс».
На минутку стало легче.
«От него разведутся самые красивые песцы. Только не в клетке, а на воле».
Вера улыбнулась, успокоилась, только какая-то маленькая трещинка мешала успокоиться окончательно.
«Постой, — подумала Вера. — А ведь я его не держу. Если он бежит на полюс — зачем в конуру забился?»
У Веры закружилась голова, от волнения так заколотилось сердце, что Наполеон даже выглянул из конуры: что это, дескать, колотится?
Он пристально глядел на Веру, будто соображал, что ж она за человек — хороший или плохой, почему так странно смотрит и что собирается сделать.
А ты что делаешь здесь, свободный зверь? Зачем забрался в собачью конуру? Беги, если хочешь бежать, живи в клетке, если устал. Видно, не нужен тебе Северный полюс, тебя манит теплая конура, вчерашние щи. Если так, то Вера Меринова ничем не может помочь. Наполеон Третий — государственная собственность и пусть тогда возвращается на ферму. В конуре, быть может, лучше, чем в клетке, но такой уж большой разницы в этом нет.
— Ладно, — сказала Вера. — Подожду еще пять минут. Если уйдет — пусть уходит.
Она подождала пять минут, а потом расстегнула портфель и вынула из него веревку.
Друзья звероводства
«Надо мне тоже завести пыжиковую шапку, — думал директор Губернаторов. — Это настоящий директорский головной убор. И солидно, и красиво».
«Газик» возвращался в деревню, безрассудно подпрыгивая на ковылкинской дороге. Директора рядышком сидели на заднем сиденье и туго толкались плечами над самыми заковыристыми колдобинами.
Директору Губернаторову очень хотелось примерить шапку, но он не решался попросить.
— А то бывают еще шапки из ондатры, — сказал директор Некрасов, будто угадавши мысли своего спутника, — но самые лучшие — из песца.
— Лично мне нравится пыжик, — мягко подчеркнул директор Губернаторов.
— Нет, серьезно? — воскликнул Некрасов. — Мне тоже!
Директора улыбнулись друг другу, радуясь такому чудесному совпадению.
Кстати сказать, директор Некрасов давно уже замечал, что директору Губернаторову чего-то не хватает, и только сейчас понял чего. У директора Губернаторова не было пыжиковой шапки. А что такое директор без пыжиковой шапки? Это все равно что генерал без погон и лампасов. Директору Некрасову стало на миг неловко, что у него есть такая шапка, а у спутника нету. Но в то же время он чувствовал и некоторую гордость, понимая, что такие шапки бывают только у важных директоров.
У ковылкинского оврага «газик» остановился. В кустах бузины директора заметили фигуру с удивительной сосновою головой. Это был Коля Калинин, несущий дозорную службу. Для пущей маскировки он натыкал себе за шиворот сосновых веток и, как белочка, выглядывал теперь из них.
— Разрешите доложить! — по-солдатски рявкнул Коля Калинин.
— Докладывай.
— Наполеон нигде не замечен!
— Снимай посты!
Через десять минут все второклассники собрались у школы. Наполеона они не видали и ужасно хотели есть.
— Ребята! — сказал директор Некрасов, взойдя на школьное крыльцо. — Наполеона мы не поймали. Но кто ищет, тот всегда найдет. И мы найдем Наполеона. Он далеко уйти не может. Он будет крутиться около деревни, и мы должны быть начеку. Он придет в деревню за пропитанием. А пока — до свидания!
— Приезжайте к нам еще, — ответили второклассники, собираясь махать руками, но тут слово взял директор Губернаторов.
— Товарищи школьники! — сказал он. — Пионеры и октябрята! Вы все теперь юные друзья звероводства. И мы должны обещать директору Некрасову, что не будем смыкать глаз, пока не отловим этого Наполеона.
— Обещаем, обещаем! — подхватили друзья звероводства.
— Потому что Наполеон, — продолжал директор Губернаторов, — ценная зверушка и приносит пользу государству. Такие звери, как этот Наполеон, являются настоящим золотом, потому что их шкурка дорого стоит. Она дорогая потому, что у него красивый мех.
Директор Губернаторов считал себя неплохим оратором и, пожалуй, в этом деле мог заткнуть за пояс директора Некрасова.
Некрасов сразу почувствовал, что его затыкают за пояс, и пожалел, что сам не сказал про друзей звероводства и государственную пользу.
— Правильно сказал товарищ директор Губернаторов, — подхватил Некрасов. — Очень большую пользу государству приносит наша звероферма. Только лишь за этот год мы сдали мехов на миллион рублей.
Услыхавши такие замечательные слова, директор Губернаторов хлопнул в ладоши, и юные друзья звероводства дружно зааплодировали. Портфели они зажимали под мышкой.
Директор Некрасов поднял руку, чтоб добавить еще что-то посильней миллиона, да так вдруг и застыл.
С вытянутой к небу рукою директор Некрасов напряженно глядел вдаль, в глубину деревни Ковылкино.