Недосказанное. Волшебство. Сборник рассказов

Василевская Татьяна

В конце мая Федор Борисович отправился с проверкой на территорию, вверенного ему, пионерского лагеря. К моменту заезда первой смены все должно было быть готово уже через неделю и новоиспеченному начальнику необходимо было дать указания, что еще нужно сделать, что закупить и какие приготовления произвести.

Послонявшись по лагерю, походив по корпусам, заглянув в столовую и в медпункт Федор Борисович, очень смутно представлявший, что в сущности нужно детям, т. к. сам он в лагере никогда не был и представление о детях имел самое поверхностное, решил, что раз он теперь начальник, то его задача состоит не в том, что бы думать, что нужно

сделать, а отдавать распоряжения подчиненным, а уж они пусть и думают и выполняют то, что положено. Расправив плечи и приняв важный вид, Федор Борисович прошествовал «начальственной» походкой к группке работниц лагеря, присланных сюда для наведения чистоты и подготовки корпусов и территории к приезду детей. Работницы, четыре женщины, устроившие в тенечке перекур, не обратив никакого внимания на приближение столь важной персоны, продолжали весело, что-то обсуждать и пересмеиваться.

– Так! Это, что тут такое? – строго спросил Федор Борисович. – Это, между прочим, детское учреждение, тут курить нельзя! И почему без дела стоим? Вы сюда приехали работать или прохлаждаться?

Четыре женские головы повернулись в сторону Федора Борисовича. На лицах обращенных к нему было любопытство и некоторое недоумение. Высоченная деваха , на голову выше Федора Борисовича, оглядев его далеко не почтительным взглядом, наполненным трепетом, довольно развязно спросила:

– Мужик, те че надо? Ты, вообще кто? Видишь люди разговаривают, если ты электрик, так иди и проверь выключатели и розетки. Че ты лезешь, самому заняться нечем?

Федор Борисович задохнулся от такой наглости. Электрик! Да , он ей покажет электрика. Она у него сейчас вылетит отсюда. Он их всех в порошок …

– Молчать! – взвизгнул грозный начальник лагеря. Деваха вытаращила на него глаза, и видя как маленький толстый лысый мужичок раздувается и багровеет на глазах, зашлась непочтительным хохотом.

– Дядь, смотри, сейчас лопнешь!

– Я начальник лагеря. – срывающимся голосом завопил Федор Борисович. Деваха вытерла, выступившие от смеха слезы и примирительно сказала:

– Ну уж, извините. Вы же не представились. Я Наташа, повариха. – она протянула здоровенную, совсем не женскую по размеру руку. Такой заедет и прибьет. Федор Борисович решил, что на первый раз простит непочтительность персонала. Он ведь и вправду не представился. Хотя могли бы и сами догадаться, по его солидному виду, кто перед ними. Ну да ладно, начальник должен проявлять иногда великодушие. Великий человек должен быть велик во всем.

Познакомившись с присутствующими и распорядившись «сделать все, что там нужно. Чтоб было как положено.» Федор Борисович с величественным видом покинул территорию лагеря и поплелся на автобусную остановку.

– Не девки, вы видели какой придурок! – восхитилась Наташа, после ухода великого начальника. – Молчать! – передразнила она Федора Борисовича и все присутствующие особы женского пола зашлись в приступе смеха, разнесшегося далеко за территорию владений Скороспелого.

Перед автобусами, в которых детям предстояло отправиться в пионерский лагерь, было столпотворение детей, родителей, пионервожатых. У Федора Борисовича зарябило в глазах и уже звенело в ушах от сотни детских голосов и такого же количества взрослых.

Прибыв за час до начала сбора детей, Федор Борисович познакомился с пионервожатыми и сначала был несколько разочарован. Две девушки были совершенно не интересными. Одна толстая и некрасивая, вторая в очках и тоже совершенно не интересная, а еще двое были парнями, чего Федор Борисович никак не ожидал. Как вообще могло прийти

кому-то в голову отправить в качестве вожатых молодых людей? Все последние дни воображение Скороспелого рисовало ему идиллическую картину: он в окружении юных красоток, которые как рабыни из гарема выполняют любую его прихоть и радостно улыбаются ему ослепительными белозубыми улыбками. Дети, за которыми должны смотреть и воспитывать эти самые красотки, были где-то на заднем плане, как нечто не существенное, скорее как досадное недоразумение в этой восхитительной картине, чем как основная и первостепенная задача и самих красоток и его, как руководителя. И вот оказывается, что никаких красоток нет, а есть две совершенно неинтересные девушки и два парня, причем, к неудовольствию Федора Борисовича, оба высоченные и мускулистые. Почему его никто не привлек к подбору персонала? Это же он начальник лагеря! Значит он и должен был подбирать сотрудников. Безобразие.

Но тут судьба вновь осветила жизненный путь Федора Борисовича благодатным лучом света. Почти бегом, на ходу извиняясь за опоздание, к месту сбора торопливо подошла девушка, вполне соответствующая той картинке, которую рисовало разыгравшееся воображение начальника лагеря. Светловолосая нимфа с яркими синими глазами и улыбкой, от которой давление в разных частях тела Федора Борисовича резко подскочило, с виноватым видом сказала:

– Простите, пожалуйста! Я на автобус опоздала, поэтому задержалась!

– Да ничего страшного. – великодушно улыбнулся Федор Борисович, прощая юной красавице сразу и опоздание и будущие проступки, если таковые будут иметь место.

– Света . – белокурая нимфа протянула руку и Федор Борисович сжал ее ладошку, чувствуя, что давление просто зашкаливает.

– Федор Борисович. Начальник лагеря. – сообщил он гордо. Все таки счастье есть, подумалось ему в этот момент.

Наконец орущую, находящуюся в постоянном хаотическом движении массу детей, отделили от родителей, рассадили по автобусам, и колонна с сопровождением милицейской машины с мигалкой двинулась в сторону от Москвы. Это будет чудесное, незабываемое лето! Федор Борисович знал это совершенно точно. И, по крайней мере, во втором своем утверждении он не ошибался.

Первые несколько дней выдались суматошными. Все, все время, что-то хотели от Федора Борисовича. Причем к нему обращались со всякой ерундой. То не хватало кроватей и он должен был, что-то где-то выяснять. А откуда он знает где и, что выяснять, тем более, что в лагере есть завхоз.

– Федор Борисович, да кровати-то я закажу. Но вы же должны по поводу деньг вопрос решить. Бесплатно-то кровати кто же нам пришлет? – нахально заявил завхоз. – Ведь если бы Вы просмотрели списки детей и сообщили мне заранее, что их будет не девяносто восемь, как планировалось, а сто один, так я бы заранее и заказал кровати. А теперь-то этим троим, лишним, надо же на чем-то спать.

– Я должен был просмотреть списки? – возмутился Федор Борисович. – Я начальник! Списки просматривать должны подчиненные. Я тут не для этого!

Завхоз странно посмотрел на «начальника» и кивнув головой сказал:

– Ладно, Федор Борисович, я понял. Я с кроватями вопрос решу …

«Вот как с ними нужно. – самодовольно решил Федор Борисович после ухода завхоза. – По строже нужно со всеми, а то ишь, я должен что-то там просмотреть. А как на место его поставил, так все нормально, уже сам все решит. Не хотят работать, все я должен делать. А я тут не для того. Ну ничего, я им тут всем покажу!» Примерно та же история повторялась с питанием, с медикаментами, с какими-то дурацкими договорами на привоз кинофильмов для детей.