Недосказанное
Шрифт:
Он услышал звук втягивания воздуха и повернулся. Мать стояла в дверном проеме.
— Как она похожа на меня, — пробормотала его мать. Казалось бы — это сложно представить более абсурднее фразы о своем идентичном близнеце, но Джаред взглянул на тетю Лиллиан и понял о чем говорила его мать. Его тетя тоже выглядела ужасно уязвимой.
А еще он обратил внимание на руки тети Лиллиан, которые она сжала в кулаки, вцепившись в простыни. Она отчаянно боролась за выход из этого бессознательного состояния.
— Не будь смешной, — сказал
Тетя Лиллиан была высокой, и её тело обладало некоторой мышечной массой, но сейчас оно было обмякшим и нести её было тяжело. Но Джаред уткнулся подбородком в её макушку, и неважно, что мышцы горели от напряжения, своя ноша — не тянет.
— Ты очень силен, — пробормотала мама. — Как твой отец.
— Ты сейчас про которого? — поинтересовался Джаред. Вопрос был задан небрежно и предназначался в качестве оскорбления. Но мать только безмолвно посмотрела на него. Её рот слегка приоткрылся, но и этого было более, чем достаточно.
— Ну и ладно. — Джаред пожал плечами, если бы не тетя Лиллиан на его руках. — Если ты не знаешь, то мне и подавно не узнать.
— Ты нужен Робу, — повторила она.
— А это неважно, — сказал Джаред. — Мне он не нужен. — Он направился к двери с тетей Лиллиан на руках. Мама выбежала перед ним и остановилась. Глаза у неё были как у затравленного зверька, которому постоянно причиняют боль, и он больше никому не верит.
— Ты ему, кстати, тоже не нужна, — сообщил Джаред. Слова сами собой вырвались у него из горла. — Ну же, мама. Пойдем с нами. Это все, что тебе нужно сделать. Просто оставить его: просто уйти.
Мать покачала головой и это, похоже, означало, что она не может уйти: возможно, она настолько приросла к Робу, что ей придется оторвать себя от него, и это не пройдет для неё бесследно.
— Ну ладно, — сказал он. — Скажи мне, где Тенри Глэсс.
Его мать вновь качнула головой, на этот раз она сделала это незамедлительно и резко.
— Нет. Роб будет в ярости.
— А по поводу Лиллиан, он в ярости не будет?
— Ты не понимаешь, — сказала она. Её голос эхом разнесся по коридору, от чего у Джареда по спине пробежал холодок.
— У тебя все перепуталось из-за той девчонки, — продолжила его мать. — Как всегда. Ты постоянно твердил, что она настоящая.
— А ты поклялась, что это не так.
— Я говорила тебе правду! — Глаза его матери пылали, глаза настоящего хищника. — Она не настоящая. Ты и сам должен был это понять. Люди, не умеющие творить магию, те, у кого нет связи с землей — не настоящие. Не то, что мы.
Джаред посмотрел ей в глаза и сказал:
— Знаешь, она всегда была для меня более настоящей, чем ты. — Он задумался, не будь у него в голове Кэми, был бы он ближе со своей матерью? Любила бы она его, обрати он все свое внимание на нее?
— Где Тен? — повторил свой вопрос Джаред. — Я вернулся за ним. Единственное, что ты можешь сделать - это помочь мне не попасться.
Его мать задрожала.
— Или ты хочешь, чтобы я попался? — спросил Джаред.
— Нет, — сказала его мать. Её слова были тише дыхания. — Я хочу, чтобы ты был в безопасности. Ребенок на чердаке.
— Спасибо, — сказал Джаред. Он ушел по коридору с тетей Лиллан на руках. Мать осталась у него за спиной.
Его поступь стала тяжелее, благодаря ноше, и когда он спускался по лестнице, тени едва укрывали их обоих. Джаред был уверен, что кто-нибудь, наверняка, их услышит или увидит, но продолжал идти, и пока так и не попался.
Он вышел в сад и вновь прошел через огонь: ему это далось так легко, будто огонь был рад освободить их. А потом они ушли прочь от огня и Авримера в безопасную холодную тьму.
Джаред опустил тетю Лиллиан на землю. Её волосы разметались будто река, локона серебристыми ручейками разбежались по темной траве. Она пошевелилась и что-то пробормотала. Голос её одновременно звучал властно и растеряно.
— Господи, тетя Лиллиан, ну и идиотка же ты, — сказал Джаред, склоняясь над ней, чтобы убрать с ей лица волосы. — Что же ты наделала...
Она лежала такая тихая и неопасная. Джаред укрыл её тенью, словно одеялом и повернулся к прыгающему пламени, оставляя её на попечение дружелюбной тьме.
На этот раз Ауример был еще менее приветлив, словно дом был зол на то, что Джаред настолько глуп, раз вернулся. Огонь отбрасывал на окна злобные красные блики, словно за каждым окном притаился глаз, который сощурился от смеха. Джаред примирительно коснулся стен, когда подошел. Стены казались вылитыми из чистого золота, благодаря огню.
Вошел он через ту же дверь, по той же лестнице проскользнул наверх, но на этот раз, когда он добрался до второго этажа, то не стал останавливаться. На следующем лестничном пролете было темно, но здесь ему все было знакомо: когда он дотронулся до деревянных перил, то ощутил ладонью вырезанные цветы, плывущие в проточной воде в волосах женщины, которые украшали.
Джареду пришлось открыть несколько дверей, прежде чем он нашел лестницу, ведущую на чердак: ему не часто случалось там бывать. Дверь, ведущая на чердак, была выкрашена в белый цвет и у неё была круглая дверная ручка.
Эта обычная дверь посему-то заставила Джареда остановиться, но ненадолго. Он поднялся по хрупкой деревянной лестнице, и пока он шагал, и его ноги соприкасались со ступеньками, он призвал воздух, чтобы заглушить скрип. В помощь воздуху он призвал темноту, чтобы та укрыла его.
Темнота и тишина, тишина и темнота, каждый шаг. Никто не услышит и не увидит его приближения.
Когда он добрался до чердака, то осмотрелся по сторонам и увидел окна эркера, через которые проникал лунный свет. Они казались огромными жемчужинами, неярко светящиеся в темных стенах.