Недосказанность на придыхании
Шрифт:
А тела ? Да они мне даже в юности были не нужны, так что ж сейчас-то !
Но, я отвлеклась от фотографии …
В первую же секунду, как я взглянула на неё, меня пронзила необъяснимая, сжимающая грудь, душевная трепещущая боль, от которой, к собственному своему удивлению, – мне вовсе не хотелось избавляться.
Я не знала как реагировать: отчего бы меня, православную, могло настолько взволновать и проникнуть изображение Мусульманина в молитве ? Отчего сердце стало биться в совершенно
Но ответить на эти вопросы я не могла.
Никогда – ни православный, ни католический, никто другой, молящийся, ещё какой там веры, – не вызывал у меня подобных переживаний. Вернее даже, что они вообще никогда не вызывали у меня особенных чувств и воспринимала я их – молящихся в храмах, – не более как неотъемлемый храмовый атрибут, равно как иконы, кресты, скамейки и прочая утварь.
Признаться честно, мне было несколько неловко от своих ощущений: не то, чтобы было стыдно или совестно, но как-то не по себе, и по этой причине, я всё никак не могла решиться сказать об этом Камалю: подобрать необходимые слова и представить линию моих ощущений как можно менее «странноватой». А поделиться так нетерпелось !
Перебрав с полусотни вариантов как это изобразить, я, наконец, выложила ему на Скайпе облегчённый вариант. Начала издалека, постепенно подводя его к главному: поговорила о мечетях, затем об их убранствах, об отсутствии в них изображений людей … «а вот эта фотография … она по необыкновенному трогает мою Душу и я не могу разобраться – отчего. На самом деле, мне по странному нравится смотреть на такие изображения». На что Камаль, совершенно спокойно и обыкновено мне ответил:
– – Хорошо, Серафимушка, я сфотографирую себя молящимся, для Вас
– – Нет, нет .. я не хочу фотографий …. – взволнованно заторопила я, совершенно оробевшая и покрасневшая до ушей от его неожиданного предложения.
– – Ну, хорошо, тогда я сниму видео себя, молящимся – с такой же лёгкостью и как бы, между делом, продолжал Камаль
– – Нет, и видео мне не надо … – уже совсем смутившись ,и вконец растерявшись, ответила я, усиленно подавляя явное волнение, нервно теребя платье на коленях и спазматически носясь глазами по всем сторонам кабинета
– – Так, что же Вы хотите, девушка ? – весело и беспечно расхохотался он, умиляясь моим состоянием и не понимая его причины
И тут, неожиданно для самой себя, я сделала признание: спотыкаясь, запинаясь, но при этом, вооружая всю свою хилую мощь:
– – Я … я хочу … реальное … Камаль … то есть … в реальной жизни …
Камаль вновь легкомысленно отшутился, указывая тем самым полное непонимание и непроникновение в то, что я так тщетно пыталась ему выразить. За это я резко сменила тему: мне было неприятно его шутовское отношение к тому глубокому, потаённому, едва ли вымолвленному, что я с таким трепетом и оторопью силилась ему выразить.
Однако, сменив тему, разговор для меня уже решительно не клеился: мои чувства и мысли были в ином измерении, а поэтому, сославшись на внезапное дело, я поспешно ретировалась.
Отключив Скайп, я, своей Психеей, тут же унеслась прочь, в мир дольний, и ещё раз окунулась в фотографию, свои чувства и тот же, не покидающий меня вопрос: отчего же меня настолько пронзительно трогает эта сцена, наполненная горним гостеприимным таинством ?
Я могу с полной уверенностью сказать, что очень много прошло времени, с тех пор как я была в таком возвышенным духовном состоянии. Будто Душа моя наконец, напоилась, высветлилась и зацвела.
Поймите, Нассер … когда я смотрю на фотографии молящихся мужчин-мусульман, моя Душа возвышается, обогащается и очищается… но – только мужчин … Я не могу этого объяснить и, даже, возможно, и не желаю ничего понимать или копаться в причинах … Знаете, как с иностранным языком: пока не изучаешь, слушаешь и чувствуешь его Душой, как начинаешь изучать, немедленно включается в работу мозг: думаешь о переводе, грамматике, синтаксисе … тем самым полностью заглушая и задавливая Душу: ничего не чувствуешь, а только думаешь.
Вот и я: хочу только чувствовать.
Затем … случилось вот что: в какой-то момент, продолжая смотреть на эту фотографию, – мусульманина в молитве, – точно озарение, я с определённой ясностью поняла и, благословенно, с облегчением выдохнув, мысленно подтвердила самой себе: Да, я пришла домой ….
____________________________________
Письмо #31
Нет, нет, нет … Так дело не пойдёт, Нассер ! Это не входило в наш план !
Я вовсе не желаю, чтобы Вы неустанно были милым, ласковым, очаровательным и любящим ! Это уж совсем никуда не годится !
О чём же я буду жаловаться, терзаться, изводиться ? Как причитать ? И в чём попрекать ?
И – самое важное ! – как же мне страдать ?!?
Проводить ночи напролёт, заливаясь слезами и публикуя депрессивные цитаты ?
Что я буду делать без всего этого ? Это – же какая скукотища и совершенно –«не-по-русски».
Я же не знаю ни одной оптимистической поэмы !
Между прочим, я ведь действительно не знаю …
Ну, вот, назовите мне хотя бы один русский роман со счастливым концом. А ? Или серединой. Ну, хотя бы, началом ?
Поэтому, давайте-ка, маршируйте обратно: – отласковите себя и отмилуйте !
Да …. Именно …
Только ведь с Вами такой фокус не пройдёт: маршировать обратно и делать то, что сказано или даже попрошено. «Нассер» у нас поступает в точности да наоборот. Какой-то, своего рода, революционный и повстанческий бес в Вас сидит и всем дирижирует.