Недостреленный (АИ)
Шрифт:
— Я тоже не хочу так далеко, — согласилась Лиза, — это же на другой конец земли. Туда и не доберешься сейчас. Там жарко, тропики, не привычно. В Африку тоже не хочу. А куда еще?
— Еще остаются Северо-Американские Соединённые Штаты, — напомнил я, желая до конца прояснить вопрос, — и страны Южной Америки.
— В САСШ надо английский знать, а в Южной Америке испанский, — возразила Лиза, — И потом, это чужая земля, там всё чужое. Говорят по другому, верят по другому. Кому мы там нужны?
— Да, тоже так думаю, — согласился я, — Будем мы там нежеланными гостями. И кем там мы сможем работать?
— Я не знаю, — растерянно сказала девушка, — У нас
— Нет, Лиз, не обойдется, — мрачно сказал я, — Еще холера будет. И испанка. Всё этом году.
— Какой ужас, — Лиза прикрыла ладонью губы, — А ты откуда всё это знаешь?
— "Есть многое в природе, друг Горацио, Что и не снилось нашим мудрецам," — процитировал я, — Помнишь?
— Шекспир, "Гамлет", — ответила девушка.
— Вот и со мной подобная непонятная штука произошла, — грустно усмехнулся я, — Что раньше было — не знаю, а что будет — помню. Веришь мне?
Лиза расширенными от удивления глазами посмотрела на меня. Потом подошла ко мне, прижала мою голову к своей груди, взъерошила и погладила мне волосы.
— Бедный ты мой, — жалеюще произнесла она, — Детства не помнишь, родных не знаешь. И знание будущего — крест большой. За что с тобою так?
Меня чуть не до слёз тронули такие открытость и сочувствие. Я встал и обнял девушку.
— Ничего, Лиз, ничего. Выкарабкаемся. У меня есть ты, а это немало, сокровище ты моё. У тебя я. Не в одиночку будем.
Лиза кивнула и прижалась ко мне. Мы так и стояли обнявшись, за окном по зимнему рано наступили сумерки. Комната стала темной, лишь вытянутое вверх окно с перекрестием деревянных рам выделялось серым сумеречным светом. Я поглаживал Лизу по голове, по длинным волосам, заплетенным в косу, по хрупкой девичьей спине.
— Я тебе верю, Саша, — прошептала Лиза, — Сделаем, как ты говоришь. Уедем из Петрограда.
— Да, Лиз, — коротко сказал я.
— Правительство тоже уедет из города? Скоро, да?
— Да, скоро. В марте уже новое правительство переместится, — уверенно произнёс я.
— А мы куда? Тоже в Нижний, как и правительство? — спросила Лиза.
— Зачем в Нижний, — удивился я, — Поедем как и правительство — в Москву!
Интересные ссылки. [3]
3
"Примус, керосинка, керогаз".
http://www.popadancev.net/primus-kerosinka-kerogaz/
"Опасные "птенцы"
http://www.aif.ru/archive/1697759
Чем питались простые граждане в первые послереволюционные годы.
http://oursociety.ru/publ/istorija_rossii/chem_pitalis_prostye_grazhdane_v_pervye_poslerevoljucionnye_gody/4-1-0-274
Похлебкин В.В. "Еда в эпоху революции и гражданской войны в России. 1917–1922".
http://litresp.ru/chitat/ru/%D0%9F/pohlebkin-viljyam-vasiljevich/kuhnya-veka/9
"1917–1918: "Разгрузка" Петрограда".
http://www.el-history.ru/node/319
Пол Аврич. "Русские анархисты. 1905–1917"
http://iknigi.net/avtor-pol-evrich/48051-russkie-anarhisty-1905-1917-pol-evrich/read/page-10.html
Бонч-Бруевич В.Д. По личным воспоминаниям.
http://www.illuminats.ru/home/29-new/4429-soviet-russia
Глава 3
Ужин, на мой прежний взгляд, был весьма скромный — тарелкой горохового супа без мяса, без лука, с картофелиной в нём на двоих, и пара стаканов непонятного чая с кусочком хлеба. Но при этом показался очень вкусным, хотя и недостаточным. Поговорка "голод — лучшая приправа" подтвердилась экспериментально.
Уже полностью стемнело, в городе не светилось ни огонька. Жители, как видно, экономили свечи или керосин, у кого он есть. Мы с Лизой решили ложиться спать, завтра ей надо на работу, получить расчет перед отъездом из Петрограда. Ну и я пройдусь с ней за компанию, не сидеть же день в четырех стенах комнаты.
Всё-таки приятны давно забытые ощущения, когда лежишь с девушкой, к которой чувствуешь пусть пока еще не любовь, но душевную близость и теплоту, даже уважение, удивляясь как она жила тут в таком некомфортном и опасном мире. Лежишь и ощущаешь её тело через тонкую ткань, обнимаешь, гладишь её волосы, спину, бёдра. Целуешь, ласкаешь её, касаясь изгибов её фигуры. Она подается навстречу, прижимается, подставляет лицо, проводит руками по тебе. Позволяет и помогает стянуть с неё длинную ночную рубашку, быстро сбрасываешь с себя нательную рубаху и подштанники. Девушка раскрывается, запрокидывает голову…
Заснули мы не скоро…
Наутро вставать пришлось в шесть часов. Пока встанешь, затопишь плиту, вскипятишь чай. Долго всё. Электрический чайник, кажется, уже должны были изобрести, но распространения, наверное, пока не получили, да и электричества в Петрограде не часто подают. Приятный момент, у нас осталась немного пшенной каши, её надо подогреть, а то следующий раз поешь только в обед чем в столовой покормят, куда Лиза, говорит, проведёт.
Ну улице морозно и темно. Я иду, хоть и заморивший червячка, но немного невыспавшийся. Тело это должно быть привычно к ранним подъёмам, но наверное, психологически я прежний к ним еще не готов, отвык. А Лиза весела. Идёт, держа меня под руку, улыбается чему-то, посматривает на меня. Глядя на неё невольно расплываюсь в улыбке. Интересуюсь причиной её весёлости, она не скрываясь отвечает: "С тех пор, как ты появился, у меня жизнь сразу переменилась. Всё стало по другому, и всё хорошо!"
"Чудо ты моё весёлое," — говорю ей. А сам думаю, что приятно, конечно, относить Лизину радость на счет моих мужских способностей, но, скорее всего, она просто поела эти дни лучше, чем обычно, и стала не одна теперь, вот и радуется. Хотя… Это мне, привыкшему к эгоизму… нет, эгоизм в любые эпохи был, к большему цинизму и равнодушию двадцать первого века, яркие чистые открытые чувства в диковинку. А Лиза по году своего рождения еще романтическая барышня девятнадцатого века. Но может я просто старый уже был, в том времени, вот и не ощущаю так остро? Кто этих девушек разберёт, не помню уже. "А может, Лиза в меня влюбляться начинает?" — мелькает мысль. Не хотелось бы огорчать своим неуклюжим поведением такое милое трогательное чудо. Уфф…
…
Шли мы около часа, о чем-то говорили, смотрели друг на друга, улыбались. Я и по сторонам поглядывал. Приблизились, похоже, к центру. Прошли по мосту речку какую-то, канал, опять речку. Впереди замаячил шпиль, смутно напоминавший Адмиралтейство. А на улицах стало гораздо оживлённее, жизнь бурлила и проявлялась в каком-то непонятном, казалось даже сумбурном, движении. Люди ходили и даже бегали, часто, быстро, и, большей частью, вооруженные. Проехало целых два автомобиля. Вспомнились почему-то, похоже по ассоциации, строчки из песни: