Недоступная девственница
Шрифт:
— Что-то ты сделался молчаливым. Наверно, потому что Брунель запретил тебе продолжать обрабатывать доктора и это тебя бесит.
Адриан Шанс лениво пробормотал с закрытыми глазами:
— Ничего меня не бесит. Просто я размышляю. Тебя не удивляет, что Лиза выполняет все, что приказывает ей Брунель. Ее от этого, как правило, с души воротит, но она беспрекословно выполняет все его распоряжения. Даже когда дело касается убийства. Как ты думаешь почему?
Джако пожал плечами.
— Наверное, потому что это Брунель.
Шанс рассмеялся. Он был так возбужден, что сгоряча чуть было не поделился недавно сделанным открытием. Усилием воли он подавил это опрометчивое желание и ограничился кратким:
— Наверное, ты прав.
— Блейз будет покруче, —
«Ни в коем случае! — пронеслось в мозгу у Шанса. — Только не это. Только не сейчас».
Он снова вернулся мыслями к своему открытию. С тех пор прошло двадцать четыре часа, но он по-прежнему никак не мог успокоиться. Главное, он натолкнулся на это по чистой случайности. Использовал один шанс из миллиона.
Вчера он оказался в кабинете Брунеля. За те шесть лет, что Шанс служил у Брунеля, он лишь в третий раз оказался там один. Радиотелефон вдруг забарахлил, и Брунель велел ему выяснить, в чем дело, и по возможности устранить дефект.
Кабинет словно пропитался личностью Брунеля, и это выводило Шанса из себя. Ему казалось, что он вторгся в заповедник, откуда его могут с позором выгнать. Из-за этого пальцы его утратили привычную ловкость. Он вытащил пластиковую карточку, на которой была нанесена схема радиотелефона, и стал ее изучать. Когда он снял с телефона корпус, то ненароком смахнул карточку со стола. Она оказалась подхвачена сквозняком и, запорхав по воздуху, каким-то фантастическим образом угодила в узкую щель между нижним ящиком и поперечной планкой правой тумбы стола. Получилось так здорово, что Шанс нервно рассмеялся. Да, такой трюк выходит, наверное, один раз из миллиона, подумал он, затем попытался выдвинуть нижний ящик, чтобы вернуть беглянку. Ящик оказался заперт. Шансу не хотелось идти к Брунелю и докладывать о неудаче. Это означало холодно-презрительный взгляд босса, а может, и какую-то колкость. Тогда Шанс потянул второй ящик снизу, и тот отлично выдвинулся. Шанс стал шарить в нижнем ящике, и тут его ожидала сенсация, хотя поначалу находка вызвала лишь легкое любопытство.
Зачем Брунель хранит тут портативный магнитофон? Он не имел привычки ничего на него надиктовывать. Шанс вообще никогда не видел, чтобы Брунель пользовался этой игрушкой. Как оказалось, к магнитофону был приделан передатчик с выдвижной антенной. Еще более странно… Шанс посмотрел на кассету, и его охватило искушение проверить, что на ней записано.
Было три часа дня. Брунель отправился посмотреть, как идет работа на ферме. Значит, он вернется через час, не раньше, и за это время в кабинет никто не войдет, и можно спокойно прослушать кассету. Шанс колебался, раздираемый противоречивыми чувствами. Наконец любопытство победило. Возможно, решающую роль сыграла тут презрительная реплика Брунеля тогда, на веранде, когда он сообщил Шансу, что в один прекрасный день ему придется выполнять приказания Модести Блейз.
Шанс выругался вслух, надел наушники и включил магнитофон. Там имелась кнопка, которая, похоже, подключала магнитофон к передатчику, но Шанс принял все меры предосторожности, чтобы случайно ее не задеть. Самая мысль о том чтобы оповестить о своем проступке кого-то по радио, вызвала озноб.
Десять минут спустя, прослушав четверть всей записи, он выключил магнитофон. Еще минут пять он неподвижно сидел и размышлял над услышанным, пытаясь понять, как этим можно воспользоваться в собственных целях. Он смутно ощущал, что натолкнулся на что-то крайне ценное, но рассудок не поспевал за инстинктом.
Это была фантастическая находка.
Шанс вздрогнул, вернулся в реальность, перемотал кассету назад, сунул магнитофон в нижний ящик и поставил на место верхний. В ту ночь он не мог заснуть до рассвета, лихорадочно осмысляя случившееся. Он нервно вздрагивал, когда щупальца его мыслей дотрагивались до решения, которое постепенно формировалось в глубинах
Постепенно сомнения развеялись, и решимость его окрепла. Он позволил себе хладнокровно осмыслить великую и страшную идею. Ее можно осуществить. Ее нужно осуществить!
Искушение вцепилось в него, как терьер в крысу, а когда наконец отпустило его, он еще долго лежал в темноте, созерцая расплывчатые, но манящие образы, проносившиеся в голове. Да, судьба оказалась снисходительна к нему, подсунув самое настоящее сокровище…
Затем он заснул, а когда проснулся, голова была ясной и холодной. Прежде чем приступать к действиям, надо прослушать ленту до конца, а потом и другие ленты, если таковые существуют. Сегодня Брунель собирался ехать с Джако в Кигали. Если не считать Лизы, в северном крыле будет он один. Но Лизу можно сбросить со счета. Она и близко не подойдет к кабинету. Значит, в его распоряжении будет несколько часов. Этого более чем достаточно.
После встречи с Джайлзом прошло всего двадцать четыре часа, но Модести успела ощутить в себе перемены к лучшему. Винтики и колесики в ее мозгу начали действовать гораздо слаженней, в ней росла целеустремленность.
Прошло еще двадцать четыре часа, и желание действовать уже настоятельно заявляло о себе. Модести казалось, что в ней гудит генератор. Ощущение, что она вновь стала собой, прибавляло дополнительные силы, и она нередко обращалась в мыслях к Вилли Гарвину.
Все будет отлично, Вилли-солнышко. Он положился на наркотики, чтобы утихомирить меня, и добился бы своей цели, если бы не Джайлз. Да, сумбур в голове — это ужасно, он вызывает апатию. Но теперь все переменилось. Думаю, что особых трудностей не возникнет, Вилли. Главное, освободить Джайлза, а потом захватить машину и двинуть к границе. Я направлюсь в Калимбу. Там Джон и Ангел, миссионеры, о которых я тебе рассказывала. Они присмотрят за Джайлзом. А когда я пойму, что ему больше не угрожает опасность, то вернусь и разделаюсь с этой шайкой. С Брунелем, Шансом, Мухтаром и прочими, кто попытается вмешаться. Но ты не волнуйся, Вилли. Я буду осторожна. Конечно, лучше бы сначала прикончить их, а потом уже уехать, но это дополнительный риск. Главное, вызволить Джайлза. Если бы, конечно, рядом был ты, все пошло бы иначе. Мы бы с тобой… Стоп. Хватит об этом. Я в порядке. Просто мне очень не хватает тебя. Покойся с миром, Вилли-солнышко.
В эти два дня система укрощения, где учтивость сменялась жестокостью, сохранялась, но Модести не страдала от этого. Сегодня она оказалась избавлена и от сеанса промывки мозгов, поскольку Брунель уехал с Джако, и Модести подозревала, что он не доверяет Шансу процесс перевоспитания.
После завтрака ее заперли у себя и не принесли ленча, но это ее вполне устраивало. После того как Джайлз рассказал ей про наркотики, она много времени проводила в трансе, и с окружающей реальностью ее связывала лишь тоненькая ниточка. Она погружалась в темные прохладные глубины своего "я", чтобы очистить душу и тело от зловредного влияния наркотиков, окончательно изгнать коварного врага, проникшего ей в плоть и кровь. По ночам она тратила несколько часов на то, чтобы привести в порядок все мускулы тела.
На третью ночь Модести решилась провести разведку. С помощью куска проволоки, отломанного от пружины кровати, си удалось без труда открыть замок. Надев черные брюки и рубашку — единственные предметы одежды, которые были ее собственными, — Модести два часа гуляла по безмолвному темному дому.
В кухне она обнаружила лампу-вспышку. С помощью оказавшихся там же ножниц она изготовила «абажур»: отрезала кусок материи от полы рубашки, проделала дырочку посередке, чтобы лампа испускала лишь тоненький лучик. В буфете она нашла ножи и взяла один с лезвием в шесть дюймов, спрятав его за голенищем своего сапога. Полчаса у нее ушло на проверку окон и дверей. Сигнализации там не было. Что ж, и на том спасибо. Когда завтра она будет покидать дом, одной помехой окажется меньше.