Недосягаемые

Байкалов Альберт

Он был одет в куртку с отороченным мехом капюшоном и джинсы. На голову американец натянул кепку с длинным козырьком.

– Здравствуйте, – раздосадованный тем, что ему не дали вдоволь насладиться воспоминаниями, кивнул Джамбулат.

– Как настроение? – видимо, что-то почувствовав, спросил американец.

– Нормально, спасибо, – глядя на высившиеся за рекой дома, вздохнул Джамбулат. – Почему спросили?

– Как говорят русские, – Блейбнер закатил глаза и пощелкал пальцами, – смурной ты. Вот!

– Хватит обманывать! – неожиданно вскипел Джамбулат. – Вы такой же американец, как я якут!

Блейбнер оцепенел.

– Я давно понял, что вы русский, – продолжал развивать свою мысль Джамбулат. – И самое смешное, что это особенно заметно, когда вы пытаетесь выдать себя за иностранца. Подчеркиваете, что плохо знаете некоторые слова на русском.

– Кто вам это сказал? – растерянно спросил Блейбнер. – Даже грузины не подозревают об этом.

– Я не грузин, – фыркнул Джамбулат. – И привык верить прежде всего себе.

– И все же я американец, – грустно улыбнулся Блейбнер. – Но русский. Мой отец служил в свое время в Группе советских войск в Германии. Оттуда он с семьей сбежал в ФРГ. Потом мы переехали в Штаты. Там я пошел в школу, закончил колледж. Знание русского помогло мне сделать карьеру. Теперь твоя очередь: расскажи, как ты догадался?

– Вы – плохой актер, – Джамбулат оглянулся на проходивших мимо мужчин. – Были бы самим собой, я бы ничего не заметил. Но вы устаете играть. В начале встречи всегда стараетесь говорить с легким акцентом, старательно показываете, что не знаете некоторых фраз. Слишком старательно… Потом забываетесь. К тому же, когда я увидел вас впервые, сразу бросилось в глаза, что вы заискиваете перед Мэйфилдом. Следите за каждым его словом. Даже смеетесь только после того, как он начинает улыбаться. Так ведут себя люди, которые понимают, что их терпят, но не уважают. Несмотря на то, что вы с самого детства жили в Америке, американцы не стали считать вас своим. Вы для них предатель.

– Странно ты заговорил, – посуровел Блейбнер. – К чему вообще этот разговор?

– А к тому, что я тоже не люблю предателей и чувствую их кожей, – начал постепенно злиться Джамбулат. – Мы, чеченцы, так устроены и не можем заставить себя уважать таких людей, как вы.

– Мне все равно, что ты обо мне думаешь, – с металлическими нотками в голосе осадил его Блейбнер. – Главное – конечный результат. Я тоже много чего думаю о своем начальстве. Тем не менее работаю.

– Знаешь, почему я еще догадался, что ты чужак для Мэйфилда? – Незаметно перейдя на «ты», Джамбулат сузил глаза и испытывающе посмотрел на Блейбнера.

– Я твои мысли читать не собираюсь, – Блейбнер начал нервничать.

– Американец никогда не станет открыто подталкивать к теракту. Что будет, если это всплывет? Они работают не так грубо и прямолинейно. Наверняка ты даже не штатный сотрудник, – выдвинул предположение Джамбулат.

– Чем ты недоволен? – спросил напрямую Блейбнер.

– Отношением. – Джамбулат вновь перевел взгляд на реку. – Мы всего лишь пешки у тех, кто стоит за тобой. Это нас уравнивает.

– Тем не менее выбора у нас нет, – признавая правоту Джамбулата, жестко проговорил Блейбнер.

– У тебя, ко всему, еще и родины нет, – уже более миролюбиво проговорил Джамбулат.

– Спасибо, – вздохнул Блейбнер. – Ты умеешь испортить настроение.

– Ты снова говоришь без акцента, – заметил Джамбулат. – А можно узнать, какое у тебя настоящее имя?

– Нет, – нахмурился Блейбнер. – Давай о деле.

– Давай, – пожал плечами Джамбулат. Отчего-то ему стало легко на душе.

– Как идет подготовка людей?

– Отлично, – кивнул Джамбулат. – Они все и так умели. Люди, имевшие связь с криминалом, очень неглупые. Я три дня занимался с ними. Но мне не дает покоя один человек…

– Кто? – насторожился Блейбнер.

– Если бы я был в Чечне, то смог бы проверить его. А так… – он пожал плечами. – Нет никакой связи с теми, кто там остался. Ты же сам мне запретил общаться с земляками.

– Ты скажи, о ком именно речь? – поторопил Блейбнер. – Поверь, я это сделаю легко.

– Я знаю, – кивнул Джамбулат, – поэтому и начал этот разговор. Запоминай: кличка Филин, имя Антон. Настоящая фамилия неизвестна – что-то типа Филькин, Филинов или Филимонов. Утверждает, будто воевал на стороне боевиков. Вы наверняка имеете данные на всех русских, которые нам помогали. Ведь те, кому удалось остаться живыми и вернуться в Россию, могут потом помогать вам.

– Хорошо, – Блейбнер сунул руки в карманы куртки. – Я свяжусь с кем надо. К завтрашнему дню будет результат.

– Надо сегодня, – нажал на собеседника Джамбулат.

– К чему такая спешка? – Блейбнер посмотрел на часы. – Впрочем, если нужно… Слишком многое поставлено на карту. После обеда я позвоню.

– В таком случае группу можно уже завтра готовить к отправке, – заявил Джамбулат.

– Вначале ее хочет посмотреть в деле один человек, – неожиданно заволновался Блейбнер.

– Кто он?

– Твой единоверец. – Американец неожиданно отвел взгляд в сторону.

Такое изменение в поведении американца насторожило Джамбулата.

– Зачем смотреть? Это лишний риск. Разве нельзя мне просто поверить? Или я стал не нужен?

– Не строй из себя обиженного. Повторяю, слишком многое поставлено на карту. – Блейбнер постарался улыбнуться, но от этого еще сильнее разволновался. – Мне пора идти.

– Погоди, – теперь уже занервничал Джамбулат. – Ты сказал – единоверец. Он разве не чеченец?

– Азербайджанец. – Блейбнер стал пятиться задом, давая понять, что торопится. – Разве тебе не все равно?

– Странно, – озадаченный поведением куратора, пробормотал Джамбулат и вынул трубку сотового.

Накануне вечером он официально объявил для команды Вандала два дня выходных. И дело было не только в том, что эти отморозки устали. Джамбулат был уверен, что перед отъездом Филин проявит активность. Вандал видел его с девушкой; значит, сегодня он попытается ее навестить. Примерный адрес известен. Для того чтобы поглубже узнать этого человека, Джамбулпат приказал Вандалу с утра организовать за ним наблюдение.