Недотепа. Непоседа (сборник)
Шрифт:
Молодой художник шмыгнул носом.
– Ты! – Теперь тесак указывал на Трикса. – Стремление заступиться за даму благородно, но за драку на улицах нашего славного города полагается наказание плетьми! Дабы не утруждать правосудие, плети я тебе выдам лично, на палубе своего славного корабля «Асиопа»! Десять ударов плетью-девятихвосткой!
Толпа вокруг ахнула, и Трикс понял, что наказание обещано суровое. Он попытался шагнуть в сторону, но толпа радостно преградила ему дорогу, а одноглазый моряк крепко схватил его за шиворот и потащил за собой.
– Господин…
Нельзя было не признать, что юноша проявил определенное благородство. Но Триксу сейчас было не до благостных мыслей о великодушии, чьи ростки есть даже в богемных душах. Он болтался в руках одноглазого моряка, едва успевая перебирать ногами, чтобы не упасть. Моряк тащил его по ведущей в гору улице, все дальше и дальше от реки. Несколько увязавшихся следом зевак поотстали, когда моряк злобно зыркнул на них единственным глазом, но все еще волочились следом.
– Господин… – слегка кривя душой, воскликнул Трикс. На эсквайра моряк никак не походил, но надо же было как-то к нему обращаться. – Господин! Могу ли я заплатить пеню…
– Три якоря тебе в глотку, бизань-мачту в седалище! – выругался моряк. – Неужели ты вздумал подкупить капитана Бамбуру, грозу Лилового океана и ужас Хрустальных островов? Получишь еще два удара плетью!
Внезапно Трикс почувствовал легкое сомнение. Суровый моряк тащил его в гору, где очень проблематично было бы найти палубу славного корабля «Асиопа» и грозные плети-девятихвостки. Да и говорил моряк как-то… уж больно по-моряцки…
– Я стражу крикну! – негромко, но с угрозой произнес Трикс.
– Молчи, дурачок! – понизив голос, ответил капитан Бамбура. – Сейчас…
Он втащил Трикса в переулок, такой узкий, что там не смогли бы разойтись два человека. Высокие, в три-четыре этажа дома заслоняли небо, оставляя лишь узкую полоску, на фоне которой трепетало развешенное на веревках мокрое белье. На окне второго этажа сидел черный кот и орал дурным голосом, требуя, чтобы его впустили.
– Не зевай! – Капитан Бамбура отпустил Трикса, подозрительно глянул налево-направо и открыл маленькую дверь в стене. Нырнул туда и позвал: – За мной!
Трикс заколебался.
– Трикс, быстрей… бушприт тебе в подмышку! – рявкнул моряк.
Услышав свое имя, Трикс вздрогнул. Секунду поколебался – а потом нырнул в дверь вслед за моряком.
Несколько секунд пришлось ждать, пока глаза привыкали к темноте. Трикс и капитан Бамбура оказались в крошечной комнатушке, заваленной пыльными тряпками. Свет едва-едва проникал сквозь ведущую из глубин здания дверь. Помимо света в дверь проникал запах жареного мяса и легкий ровный шум, какой издает толпа, пытающаяся не шуметь. Причем в шуме угадывались детские голоса… Богатое воображение Трикса сразу нарисовало ему невольничий рынок, на который обосновавшиеся в городе пираты заманивают мальчиков и девочек, после чего ставят раскаленным железом клеймо и продают с аукциона.
Трикс снова с подозрением уставился
– Быстрее, молодой человек. – Моряк устремился к двери. – Я едва не опоздал!
Где-то за стенами грянул выстрел и раздался пронзительный женский визг. Трикс вздрогнул.
– Вот видите, со-герцог, у меня три минуты до выхода! – Бамбура снова ухватил Трикса за плечо, протащил через комнату. Коридор, в котором им навстречу пробежали (Трикс часто заморгал) три голых черных дикаря в набедренных повязках и с копьями, молодой парень, держащий вертел с куском жареного мяса, прелестная юная дева в белоснежном платье, почему-то измазанном на груди красной краской, и рыцарь в давно уже немодных цельных доспехах. Впрочем, для человека, несущего на себе сорок килограммов железа, рыцарь бежал подозрительно легко и бесшумно.
– Это что? – беспомощно воскликнул Трикс. Но капитан Бамбура уже впихнул Трикса в крошечную, но зато ярко освещенную каморку. Основным предметом интерьера здесь служило большое, пусть и старое зеркало, на столике перед которым горел целый ряд свечей. Также на столике валялись пуховки, коробочки с пудрой и румянами, тени, тушь для ресниц и прочие вещи, которые Триксу доводилось видеть в будуаре у матери, но никак не в руках мужчины.
У столика стояло продавленное кресло, куда немедленно бухнулся капитан Бамбура. Вдоль стены тянулась узкая кушетка, на которой валялся и похрапывал кто-то тощий и высокий, в данный момент скрючившийся в три погибели.
– Требую объяснений! – не выдержал Трикс. – Кто вы такой?
Капитан Бамбура, бодро прохаживающийся по лицу пуховкой, вымазанной в пудре кирпично-красного цвета, оттянул черную повязку и посмотрел на Трикса обоими глазами. Скрытый повязкой глаз оказался ничуть не хуже своего доступного миру соседа. Другим движением капитан приподнял седую шевелюру, под которой обнаружились черные волосы. Сразу стало ясно, что Бамбуре лет тридцать. Ну, может быть, тридцать пять. Уж никак не старше!
– Ты Трикс Солье, так?
Трикс вздохнул и кивнул.
– Помнишь, два года назад в зимние праздники заезжие актеры играли в замке со-герцога пьесу? «Заблуждения мудрости, или Многие печали маленького эльфа»?
Трикс смущенно кивнул. Пьесу он помнил, хотя, конечно, не слишком-то было достойно почти взрослому человеку смотреть детскую пьеску про эльфов и гоблинов. Отец – так и вовсе над ним посмеивался. Но Триксу понравился и отважный эльфийский принц, сражающийся с королем гоблинов за свою украденную старшую сестру, и сама старшая сестра, и даже коварный король го…
– Вы! – завопил Трикс. – Вы король гоблинов!
Моряк Бамбура откашлялся. Он выглядел польщенным.
– Временами – да, молодой человек. Так вот, я себя чувствую обязанным. Наш театр был в бедственном положении, прямо скажем. Щедрость вашей светлости… и покойной со-герцогини, конечно же… нас спасла.
Трикс покраснел. Он и впрямь уговорил мать хорошо наградить бродячих актеров.
– Мне очень понра… – начал Трикс.
Но тут в дверь застучали. Кажется, сапогами. Раздался рев: