Недотепа
Шрифт:
– Искусство словами менять мир.
– Верно. А почему слова могут менять мир?
– Не знаю. – Трикс пожал плечами. – Это тайна, наверное? Нужны особые слова?
– Особые, – кивнул Щавель. – Дело в том, мальчик мой, что мир – это лишь представление людей о нем. Когда-то люди договорились считать, что небо – голубое, солнце – желтое, трава – красная…
– Радион, трава – зеленая, – негромко сказал Паклус. – Сколько можно тебе напоминать?
Маг смутился:
– Зеленая, конечно же. Я оговорился. Чтобы пример был нагляднее.
– Вино у нас в чашах какое? – напористо спросил Паклус.
Щавель вздохнул:
–
– Это я ему такое напоминание придумал, – с гордостью сообщил Паклус. – Давай излагай дальше.
– Так вот, – маг откашлялся, – когда-то люди договорились, каким должен быть окружающий мир. И договорились, конечно же, с помощью слов. Придумали для всего на свете объяснение. Но слова-то могут быть разные. И сила в них осталась! Если ты подберешь правильные слова и скажешь что-то очень убедительно, то мир может тебе поверить. И изменится.
– Поэтому магу всегда нужен слушатель, – добавил Паклус. – Хотя бы тупой минотавр. Поэтому умные маги всегда ходят со спутниками. С учениками, к примеру.
– Хорошие маги, – сказал Радион таким тоном, что стало ясно – себя он относит к очень хорошим, – могут и сами себя уболтать. Но, конечно, с напарником – оно лучше. Чем простодушнее и доверчивее напарник, тем лучше магия действует.
Он искоса поглядел на Паклуса и торопливо отхлебнул вина, будто решил, что сболтнул лишнее. Но рыцарь ничего дурного не подумал.
– Какие слова в волшебстве верные, а какие – нет? – задал еще один вопрос Трикс.
– Совершенно верный вопрос, – кивнул Щавель. – И как во всяком хорошем вопросе, в нем уже есть ответ. Верные слова – те, в которые верят! От которых захватывает дух и сладко замирает сердце!
– А почему придуманные слова слабеют? – спросил Трикс.
– Хороший вопрос! – оживился Щавель. – В тебе задатки великого мага! Да, придуманное один раз заклинание можно использовать много раз. Но от частого произношения оно как бы изнашивается, мир в твои слова верит все меньше и меньше, волшебство работает все слабее и слабее. А уж если его записать и начать раздавать кому ни попадя, то через несколько месяцев и самое могучее заклинание превратится в ничто! Поэтому маги свои заклинания берегут и без нужды не используют, чаще импровизируют, для мелких бытовых задач магией не пользуются.
– Решай, мальчик, – сказал Паклус. – Ты оруженосец славный, я бы из тебя сделал рыцаря. Но если решишь стать магом… – Он замолчал, потом грустно добавил: – Что ж, возможно, мы еще встретимся на поле брани в одном строю. И пока ты будешь сочинять свои красивые слова, я со своим верным мечом постараюсь прикрыть тебя от чудовищ.
Трикс кивнул. Подумал. Потом подошел к рыцарю и крепко обнял его.
– Это значит, ты выбрал карьеру рыцаря, мальчик? – растроганно спросил Паклус.
Радион Щавель улыбнулся.
– Нет, сэр Паклус. С вашего позволения я пойду учиться магии у вашего друга, – ответил Трикс. – Спасибо вам большое. Я бы постарался стать достойным оруженосцем и рыцарем. Но, знаете, мне кажется, что магия – это мое.
Паклус кивнул. Печально сказал:
– Ты прав, Трикс. Удачи тебе.
Трикс повернулся к магу и спросил:
– Что мне делать, господин учитель?
Радион
– Спустись на два этажа вниз, ученик. Там ты найдешь большую и грязную кухню. Постарайся за вечер сделать ее несколько чище. И помни, что маги не используют магию для презренных бытовых целей.
– Слушаюсь, – сказал Трикс, ничуть не удивившись.
Он бросил последний взгляд на игрушечный домик и пошел к лестнице. За его спиной Паклус шепотом сказал Радиону:
– Очень славный мальчик. Но все-таки учитывай, он немного недотепа!
– О да, – с удовольствием ответил маг. – Я вижу. Из таких получаются самые лучшие волшебники.
И, спускаясь на кухню, Трикс широко улыбался, как человек, наконец-то нашедший свое место в жизни.
Часть вторая
Трикс ищет знаний
1
Жизнь молодого человека, попавшего в ученики к волшебнику, делится на две совершенно непохожие друг на друга части.
В одной, невидимой миру, приходится готовить еду, мыть посуду, подметать пол и терпеть долгие и хвастливые рассказы учителя о его подвигах и свершениях. Наградой служат лишь редкие приступы педагогического рвения, временами охватывающие волшебника. Тогда приходится выслушивать долгие и нудные наставления, после чего составлять заклинания – и выслушивать долгие и нудные замечания.
Зато другая часть, видимая миру, куда приятнее.
Поэтому мы начнем свой рассказ с нее.
В черной мантии с изумрудным подбоем, бодрой расхлябанной походкой, ранним теплым утром середины лета в крытый рынок города Босгарда ступил ученик чародея Трикс Солье. В левой руке он крепко сжимал большую плетеную корзинку, в правой – посох из отполированного дерева, выглядевший так здорово, будто он был магическим.
Его появление вызвало среди торговцев и немногочисленных поутру покупателей оживление. В городке все знали, что три дня назад волшебник Радион Щавель при таинственных обстоятельствах (шепотом рассказывали о страшной битве, когда отряд рыцарей при поддержке многочисленных демонов и гномьего хирда осадили башню) обзавелся учеником. Но самого ученика пока никто в глаза не видел. Самое распространенное мнение гласило, что ученик – притворяющийся человеком демон, поэтому на Трикса поглядывали не только с любопытством и уважением, но еще и с опаской.
Не ведая об этом, Трикс нерешительно подошел к мяснику, которого ему накануне подробно описал Щавель. Лысый и мордастый детина, нервно сжимающий в руках исполинский топор, увидев приближающегося Трикса, занервничал и потупился.
– Доброе утро, господин Рубало, – вежливо сказал Трикс. – Господин Щавель сказал «как всегда».
Мясник кивнул, одним ударом вонзил топор в деревянную колоду для рубки мяса и неожиданно ловкими для его ручищ движениями завернул в толстую коричневую бумагу несколько сочных кусков говяжьей вырезки, свиные ребрышки, телячью печенку и два круга конской колбасы. Пакеты были перевязаны бечевой и отправились на дно корзинки Трикса.