Недотрога для тирана

– Марин, ну ладно тебе! Чего ты? Успокойся!

В курилке клубы дыма разъедают мне глаза, но я боюсь, что если выйду отсюда, то вернусь в кабинет генерального и расцарапаю ему лицо.

Генеральный, блин! У нас контора на двенадцать человек плюс один кадровик и один бухгалтер, а все туда же! Сейчас можно себе писать в трудовую все, что угодно. Чего не написал «Босс мира» или «Император галактики»? Генеральный над кем? Над уборщицами?

– Не могу успокоиться! – признаюсь я. – Он мудак, и бесит меня.

–

Любое начальство такое. Каждый раз, когда я ищу адекватного начальника, я нарываюсь на еще более мерзкий вариант. Сожми зубы. Перетерпи, – увещевает она меня. – Будь умнее.

Я перевожу взгляд с кашпо с щучьим хвостом, непонятно как выживающим в курилке, на Инну Олеговну.

Вот картинка, а не женщина! И даже при нашем генеральном, несмотря на то, что он треплет ей нервы больше, чем всем остальным, она умудряется выглядеть свеженькой и красивой. А вот я за полгода работы в нашей фирме превратилась в высохший фикус с опавшей листвой. Наш упырь упоенно доводит меня до нервного срыва самыми изощренными способами, у меня скоро волосы полезут. Жаль, что я не щучий хвост, которому наплевать на окружение.

– Это звучит, как те мемы: «Будь умнее, промолчи, где нужно», – ехидничаю я. – Не надо этого, ладно? Я сама психолог, хоть и не добитый. Могу тоже много таких фраз сказать. Это не отменяет того, что он – мой начальник и не должен вести себя, как мужик из анекдотов про «мамин пирожочек». А как психолог могу сказать, что отношения на работе не обязаны быть дружескими, это приятный бонус, но здоровыми и, как это модно сейчас говорить, экологичными они быть должны!

– Ну он такой, что ж делать, – пожимает плечами Инна Олеговна. – Зато платит вовремя, зарплата белая, нормальная. Премию в прошлом году давал.

– Ну, я в прошлом году у вас не работала, поэтому за еще неполученную премию авансом я его терпеть не могу. Всему же есть предел!

– Слушай, а может, он на тебя виды имеет? – озаряет Инну Олеговну. – Дала б ему за сиську подержаться: мужик молодой, неженатый.

Меня передергивает.

Молодой-то он молодой, но после первых минут общения становится понятно, почему неженатый. Плевать на невыразительный подбородок и пухлые щечки, на зачем-то крашеные волосы и шмыгающий нос. У Павла Андреевича были недостатки посерьезнее: он был по-бабьи стервозен, ревнив к чужому успеху и считал себя умнейшим человеком на свете.

Генеральный с самого первого собеседования вызвал у меня неприятие, но я понадеялась, что мухи с котлетами пойдут раздельно, ну то есть руководство не станет вмешиваться в рабочий процесс творческих специалистов. Это ведь обычно так делается. Ну не трогают стилистов, дизайнеров, музыкантов, пока они приносят деньги и не косячат. Зачем?

Однако, в «ЛюксИнтериор» свои порядки.

Наш Пашенька лезет везде и всюду. Нет, вникать в специфику своей фирмы – это прекрасно, но он – каждой бочке затычка. Можно подумать, без него никто не знает, как работать!

Сегодня мое терпение закончилось.

Знатно поскандалив и хлопнув дверью, я

отсиживаюсь в курилке, несмотря на то, что противный запах въедается в волосы. Вот как так получается: запах сигаретного дыма мне нравится, а то, что остается после него – нет?

Прям как с моим генеральным, чтоб его орально!

Коллектив чудесный, а вот руководство приходит и все портит. После каждой планерки, а они у нас есть, доведенная до белого каления, я рву черновики на мелкие клочки, мечтая придушить Пашеньку или вырвать ему крашеные волосенки.

– Нет, уж. С меня хватит. Увольняюсь, – подвожу итог я. – Жаль только, что испытательный срок кончился, и мне придется отрабатывать две недели.

– Марин, – мнется Инна Олеговна, – тут такое дело…

Я внимательно вглядываюсь в ее лицо, и у меня появляется нехорошее предчувствие. Ой, не просто так она потащилась за мной в курилку. Не только успокоить.

– Какое дело? – напрягаюсь я.

– Может, все-таки помиришься с Пашенькой, извинишься, он раздуется от собственной важности и твоего унижения и прекратит измываться…

– С какой стати? Нервы мне дороже. Отсижусь оставшиеся две недели за подбиванием бумажных хвостов и адью.

– Не получится отсидеться, – вздыхает Инна Олеговна. – После того, как ты проорала на весь офис, что не можешь работать с неадекватом и увольняешься, Пашенька дал распоряжение…

– Что? Ну не томи! Премии меня лишить? Поставить в угол? В верхний левый? Объявить бойкот?

– Нет, – она смотрит на меня виновато. – На оставшееся время закрепить за тобой проект Юдина.

– Как? – обмирает у меня все внутри. Это кошмар!

– Так. Юдин опять забраковал дизайн-проект и дает «ЛюксИнтериор» последний шанс. Если мы сейчас ему не угодим, он требует назад деньги плюс неустойку.

– Но там же работы на месяц! Получится, что я брошу проект на середине!

– Да, и тогда у тебя будет подмоченная репутация. И если ты не справишься с проектом, Пашенька тоже все свалит на тебя. Не отмоешься.

Я холодею от масштабов подставы.

Если не справлюсь с проектом…

Я буду седьмым дизайнером за два месяца, которому у нас передадут этот проект. Даже не представляю, кто может удовлетворить взыскательные вкусы Михаила Юдина. Двоим пришлось потом даже на больничный уходить: у одной шарахнул криз, у второй открылась язва.

У меня, видимо, все-таки выпадут волосы.

Инна Олеговна сочувственно гладит меня по плечу:

– Я так понимаю, это чтобы ты прочувствовала, что такое работать с неадекватом.

Подлый говнюк Пашенька!

Юдин – это не неадекват.

Он – настоящий тиран!

Юдина я видела пару раз мельком и оба раза порадовалась, что он не мой клиент.

Точнее, первый раз я его слышала.

Возвращаюсь в офис за зонтом, а из кабинета Пашеньки слышен ор. Ну как ор. Кто-то явно злой отчитывает генерального, как обгадившуюся собачонку, не сбавляя децибел.