Недоумённый контакт
Шрифт:
Три из десяти. Из подобных экспедиций в среднем возвращается лишь три корабля из десяти.
Искины, предложившие использовать детей в качестве пилотов, деактивировались. Подготовку пересмотрели, состав экипажей каравелл урезали, маленьким пилотам тщательно и обстоятельно стали рассказывать о возможной опасности. Но добровольцы находились даже в этих условиях, и экспансия продолжилась.
К пятому веку человечество узнало координаты двухсот семи систем, из них четырнадцать обладало планетами, подходящими для терраформинга. Каравеллы открыли звёзды в спиральных галактиках. В эллиптических галактиках. В войдах посреди практически безграничной пустоты. В областях, в которых после Большого взрыва прошло лишь семь миллиардов лет. Прошло сто триллионов лет, и процесс звёздообразования
Измерять обычное расстояние между системами было невозможно, но пространство, в котором наблюдалось Z-поле, являлось метрическим, и в нём можно было задать длину. В качестве единицы был принят гев — расстояние между Землёй и Новым Эдемом. Экспериментально было установлено, что безопасно можно перемещаться не более чем на пять гевов. Что происходит с кораблём в ином случае, не знал никто.
Он множество раз просматривал эту запись.
Каравелла "Синко Льягос" поднимала парус, неспешно, тщательно и аккуратно. Зеркальное полотнище площадью в тысячу квадратных километров должно было вынести её к границам гравитационного колодца Новы, в те места, где ничто не помешает ей отправиться в неизвестность. Опираясь на луч пятисоттераваттного солазера, каравелла начала разгоняться. Медленно, грузно, неуклюже. Сдвинуть с места миллион тонн не так-то просто, а сдвигать-то было что! Сопла основных и манёвренных двигателей, мятый бублик термоядерного реактора-торсотрона, резервуары с топливом и рабочим телом, запасы редких материалов, которых в новой системе может и не быть, сложное оборудование, которое так просто не воспроизведёшь, генетический банк людей, животных, и растений. И вишенкой на пирожном, вращающейся вишенкой посреди длинного пирожного — жилой модуль. Защищённый резервуарами водорода от солнечной радиации, предназначенный для длительного и относительно комфортного проживания группы людей. Всё-таки им очень неуютно жить в невесомости.
Может показаться, что исследователям тащить столько всего, в общем-то, не нужно. Их задача — получить координаты новой системы, оценить её практическую и научную ценность и вернуться. Да, это так, вот только возвращается всего тридцать процентов кораблей. Что происходит с остальными семьюдесятью — неизвестно. В лучшем случае они оказываются в столь "далёких" областях, что больше не могут вернуться. И вот для этого самого "лучшего случая" — отдалённая система с пригодной для жизни планетой — каравелла и забита под завязку всем необходимым. Чтобы в случае чего — обустроить систему. Наладить добычу металлов у астероидов и топлива у газовых гигантов, запустить рой солазеров, терраформировать планету и начать клонирование, воспитание и обучение людей. Ну и приготовить систему к отражению внешней агрессии, разумеется. До сих люди не встретили ни единого следа инопланетного разума, да и цивилизация, развившаяся до уровня межзвёздных полётов, наверняка прекрасно понимает ценность жизни. Но искины учитывали даже такой маловероятный вариант. А вдруг?
Реальны ли все эти планы? Этого не знал никто. Судьба пропавших кораблей так и оставалась неизвестной.
Ну а если каравелла найдёт систему в трёх-четырёх гевах, то сбросит ненужные модули, и экипаж быстро и благополучно вернётся обратно.
Чтобы удалиться на расстояние в полтора миллиарда километров, "Синко Льягос" потребовался целый стандартный год. За это время каравелла разогналась до весьма приличной скорости в девяносто пять километров в секунду. Для межзвёздных полётов не сильно подходит, но уже куда больше третьей космической. Впрочем, в процессе разрыва скорость корабля играла весьма незначительную роль.
Разумеется, весь этот год экипаж продолжал оставаться "на берегу". Лишь за несколько недель до прыжка вслед каравелле послали межпланетную шлюпку.
Вот только за время полёта шлюпки психологическое состояние пилота, Рустама Терашвили, существенно ухудшилось. Он в самом начале отказался пилотировать и тяжёлые транспортники-галеоны, и лёгкие курьеры-люггеры, заявив, что будет летать только на каравелле. Но за год мальчонка подрос и начал бояться. И капитан "Синко Льягос", и он сам подмечали тревожные признаки: беспокойный сон пилота, его подавленное настроение, несобранность, почти постоянное зависание в простеньких виртуальных игрушках. Рустама неоднократно уговаривали отказаться от авантюры. Ну да, шлюпку придётся возвращать, каравеллу — тормозить, но и что с того? Жизнь людей ценнее. Но Рустам, набычившись, упрямо повторял: "Я справлюсь". Раз за разом. И когда каравелла закончила разгон и начала тщательно и аккуратно складывать полотнище солнечного паруса. И когда к ней пришвартовалась шлюпка, такая маленькая и изящная на фоне межзвёздного корабля. И во время последнего предразрывного инструктажа.
Он множество раз просматривал эту запись. К тому времени ему уже приходилось путешествовать между системами, но в неизвестность он отправлялся впервые. Отмечаемые стадии были привычны, и вместе с тем — новы.
Зафиксированы колебания напряжённости Z-поля.
Амплитуда колебаний растёт линейно.
Амплитуда колебаний растёт экспоненциально.
Разрыв.
Двадцать три человека. Весь экипаж. Такие собранные. Такие сосредоточенные. Такие живые. Ещё живые.
Он так и не смог окончательно понять, что именно произошло. Скорее всего, какое-то уникальное и непредсказуемое стечение обстоятельств, некоторые неясные особенности взаимодействия разрыва с барионной материей, находящиеся далеко-далеко на концах гауссовой кривой. Но аппаратура для работы с Z-полем испустила мощнейший импульс нейтронного излучения.
Все, находящиеся в жилом модуле, погибли в течение нескольких минут. Массовое поражение клеток центральной нервной системы, церебральный синдром — и всё. Типичная "смерть под лучом". Оболочка модуля резко ослабила импульс, и он не причинил никакого вреда кораблю. В теории всё должно было быть наоборот — но никто не предполагал, что смертоносный поток придёт не снаружи, а изнутри!
В момент разрыва он — единственный из членов экипажа — находился не в модуле. Сказать, что гибель людей стала для него потрясением — значит, преуменьшить. Это было настоящее деление на ноль, это было подобно экрану смерти. Некоторое время он обдумывал возможность самоубийства.
Но его ждала новая звёздная система. Безлюдная, мёртвая. Жизнь, а тем более разумная жизнь — слишком редкий феномен во Вселенной. Она не должна угаснуть. Она должна распространяться всё дальше и дальше, к самым далёким уголкам мироздания. Возможно, именно для этого и существует человечество?
Что же, он возьмётся за эту задачу. Он обустроит систему и создаст здесь форпост цивилизации.
В конце концов, он, искусственный интеллект "Кузня", был создан именно для этого.
2. Начальная диспозиция / НФ
Первое, что сделал искин — это измерил координаты Z-поля. Если бы речь шла о человеке, действие можно было бы назвать "рефлекторным". Первое, чем интересуются люди, окунувшись в неизвестность — смогут ли они вернуться домой.
Но людей больше не было. А расстояние до ближайшей системы составило четыре тысячи сто восемьдесят четыре гева. Не повезло.
Затем "Кузня" оценил планетную систему — и тут чёрная полоса наконец-то посерела.
Система была хорошей. В ней было много всего, и с этим "всем" следовало разбираться долго и тщательно. Но сперва её нужно было как-то назвать.
Вопрос был очень мелким и очень принципиальным. Новооткрытые системы называл пилот. Всегда. Это было их право, их привилегия. Взрослые могли предложить, посоветовать, но окончательное решение всегда оставалось за детьми.
Звёзды и планеты называли по-разному. В честь любимых героев игр, комиксов, мультфильмов: Лоренц, Анориэль, Сётоку. В честь популярных исторических личностей: Ортега, Геворкян, Каддафи. В честь родных мест: Куба, Краков, Крым. В честь богов примитивных религий: Лакшми, Миктлантекутли. В честь… да мало ли в честь чего!