Нефилим
Шрифт:
Мы остановились. На лице наставника снова появилась все та же безумная улыбка. Кажется этот мужик просто помешан на сражениях. Я холодно улыбнулся ему в ответ, не пытаясь отвести глаза. Козырей у меня полные карманы. Но боюсь, ни одного из них вы не переживете, мастер. Спокойно ответил вслух:
— Лучше не стоит.
— Ха-ха-ха, — развеселился наставник, — боишься, что я этого не переживу? Вот это мне уже нравится!
Тут он спохватился и направил на меня свой тяжелый взгляд.
— Прежде, чем мы продолжим, ответь мне на один вопрос. И не смей врать, или клянусь, я убью тебя прямо на месте!
Краешком сознания я уловил сообщение Немо о “системном запросе биометрии тела”. Должно быть, у него есть какая-то способность распознавания лжи.
— Ты когда-нибудь убивал… ради развлечения? — голос мастера стал низким и походил на рычание дикого зверя.
Да за кого он меня принимает?
— Никогда, — твердо ответил я, прикладывая кулак к груди, — мое дело — защищать невинных.
Мастер несколько секунд сверлил меня взглядом, а потом расслабился, похлопал по моему плечу своей огромной ручищей.
— Зови меня Виктор, — заявил он. — С этого дня я буду твоим наставником.
И прибавил уже на ходу:
— Ты уж извини за это. Люди разные попадаются, сам понимаешь. Я ведь и сам когда-то был…
— Чудовищем войны?
Он мрачно кивнул.
— Ладно, своими слезливыми историями мы еще успеем поделиться. Давай-ка лучше расскажи мне, что умеешь по-настоящему. Ты ведь на самом деле никакой не “универсал”. Просто ближний бой — это вообще не твоя специальность. Дай угадаю: магия?
Ого, а это было близко! Ладно, такой вариант мы с Селестой тоже обсуждали. Скрыть мою предрасположенность к магии довольно трудно. Некоторые люди попросту чувствуют чужую магическую силу. Да и высокий интеллект — что шило — в мешке не утаишь. Но я мог бы сослаться на врожденную магию исцеления и стать кем-то вроде палладина, совмещающего функции храмовника и рыцаря.
— Я довольно неплохой целитель, — признался я и демонстративно залечил синяк на руке.
— Это хорошо, — кивнул наставник, снова оскалившись до ушей. — Значит можно будет тебя не жалеть. Ну а что ж ты тогда к храмовникам не подался?
— Не люблю религию.
— Ага, значит, понял уже, ради кого ведутся все эти войны? — ухмыльнулся наставник.
— А разве это не очевидно? — ответил я вопросом на вопрос.
— Ну, мы с тобой — просто мелкие сошки, нам не дано изменить порядок вещей, — пожал плечами Виктор, замедляя шаг. — Даже монстры, вроде тех, что сидят в Совете, на такое не способны. Но по крайней мере, мы можем защитить тех, кто нам дорог.
Он снова оживился и прибавил ходу.
— Что там с твоим стилем фехтования? Он, конечно не бестолковый а просто совсем чужой и незнакомый. У кого ты учился?
— У одного старика-отшельника. Он дал мне всего пару уроков а потом исчез.
— Очень жаль, — вздохнул здоровяк, — я бы с ним потолковал.
Его улыбка снова ненадолго стала зловещей и кровожадной. Очевидно, что "разговаривать" этот безумец предпочитает на мечах.
— Ладно, смотри, я могу тебя обучать стилю "Рассекающего ветра". Слышал о таком?
Я кивнул. Именно этой техникой пользовались Солар и Ланти. У меня даже есть нейросеть, специально натренированная, чтобы его копировать.
— Знаю, конечно. Но я бы хотел попытаться разобраться в стиле того старика. Он сказал, что я сам все пойму, когда стану опытнее. У меня очень хорошая память.
— Погоди, так он передал тебе всю свою технику?
— Ну, насколько это вообще возможно.
— Что ж ты сразу не сказал? — возмутился Виктор. — То есть нет, ты вообще ничего не должен был говорить! Ты хоть представляешь, что будет, если кто-то об этом узнает? Новый мощный стиль в руках пацана-малолетки! Да его из тебя каленым железом вытаскивать будут! Знаешь сколько в городе преступных синдикатов, которые не остановятся ни перед чем лишь бы…
Он запнулся, глядя на мою кривую ухмылку, точь-в-точь повторяющую его звериный оскал.
— Но ты же этого совсем не боишься, правда? — он вдруг успокоился. — И меня не боишься совершенно. Да кто ты такой вообще? Нефилим? Нет, молчи, не хочу ничего знать! Просто сиди тихо, учись и постарайся никого не угробить, ладно? Вот же подобрал дикого щенка на свою голову!
Глава 6. Экзамен
Академия магии отличалась от Гимназии так же разительно, как апостольская библиотека Ватикана от вертепа разбойников. Расписной потолок, белоснежные стены, отполированный до блеска пол, выложенный разноцветной плиткой, мозаичные витражи. Повсюду картины, скульптуры, вазы и прочие произведения искусства. Так и хочется развесить кругом веревочные заграждения с надписью “руками не трогать”.
Отдельного упоминания заслуживает магическая сеть этого здания, которую можно увидеть только через рентген. Здесь есть искусственные светильники, реагирующее на присутствие людей и уровень освещенности помещения, подъемные механизмы для перемещения между этажами и даже автоматические двери, которые сами открываются, когда ты к ним подходишь. Словом, настоящий островок прогресса в этом отсталом мире!
Впрочем, бродить по коридорам, завороженно разглядывая местные красоты здесь явно считается дурным тоном. Я уже не раз ловил на себе презрительные взгляды и видел гордо задранные носы школоты, шагающей по узорной плитке с напускным равнодушием. Ну что же вы, детишки? Сомневаюсь, что при всем вашем “благородном происхождении”, вы каждый день видите точно такое же великолепие у себя дома. Между тем, кто-то скрупулезно собирал эту коллекцию именно ради того, чтобы вы ею любовались и вдохновлялись, разве нет? Ну, как хотите. Лично я себе отказывать в удовольствии не собираюсь. А уж на ваше-то мнение мне однозначно плевать.
Письменный экзамен не доставил нам особых хлопот. Всего-то нужно было знать грамоту, математику (на очень примитивном уровне), да кое-что из истории с географией. А все дело в том, что магия лучше всего дается именно в раннем детстве, поэтому рядом со мной, за массивными столами из белой древесины, сидят в основном малявки не старше двенадцати лет. Насколько я знаю, среди местных богачей это считается престижным — отправлять своих отпрысков в Академию как можно раньше, называя их юными гениями. Главное, не переборщить: иначе вместо ожидаемого престижа они получат очередное малолетнее позорище, которому учителя годами вдалбливают одно и то же.