Нефритовый остров
Шрифт:
Кайл не знал, радоваться ему или плакать. Он только знал, что сходит с ума. Пусть этот лосось еще немного побегает от нее – вот единственное, чего он желал.
Лайэн удалось в третий раз подтащить рыбину к катеру. На этот раз лосось почти не пытался бежать. Хищно улыбаясь, Лайэн начала яростно накручивать леску.
– Я тебя отпускаю, – проговорил Кайл. – Пойду достану сеть. Хорошо?
Только тут Лайэн осознала, что до сих пор он держал ее в объятиях как любовник, помогая ей сохранять равновесие, пока рыба рвалась из стороны в сторону. Ее обдало жаркой волной, как прошлой ночью, когда она металась на
– Да, все в порядке, – ответила она. – Я держусь.
Кайл неохотно опустил руки, отступил. С сожалением констатировал, что больше нет необходимости держать ее в объятиях. Она вполне справлялась сама.
– Осторожнее! – предостерег он. – Следи за грузилом. Не крути больше.
Лайэн остановилась, взглянула на удочку и увидела, что грузило находится наверху, а верхняя часть удочки всего в нескольких футах над водой. Еще четыре фута лески находились под водой, а еще ниже – крючок с добычей.
Уголком глаза она видела, как Кайл достал большую черную сеть, медленно опустил ее в воду, наблюдая за утомленным лососем, который теперь медленно двигался в пределах досягаемости. Большая, крупная рыба, все еще полная жизни.
– Красавец! Не меньше двадцати фунтов, помяни мое слово. И запомни: когда я говорю тебе «отступи назад»…
– …и держи удочку верхним концом вверх, – задыхаясь и смеясь, перебила Лайэн. – Я запомнила это наизусть.
– Так вот, когда отступаешь, не споткнись о чехол мотора.
– Ты будешь ставить сеть на мою рыбу или будешь меня поучать?
– Я старший брат. Могу делать и то и другое.
– Скорее, Кайл! Я не хочу ее упустить.
– Не волнуйся, не упустишь. Отступи еще чуть-чуть. Еще. Так, хорошо.
Последовал молниеносный взмах рук, полетели брызги. В следующий момент рыба оказалась на палубе.
Лайэн вскрикнула, опустилась на колени, потянулась к лососю. Он лежал, холодный, с сине-черной спинкой и сверкающий серебром снизу. Если бы не сеть, он был бы абсолютно свободен. Крючок он выплюнул сразу же, как только перестала натягиваться леска. Лайэн дотронулась до него. Дитя стихии… как океан, из которого он появился.
– Ты не собираешься читать мне нотации? – осторожно поинтересовался Кайл.
Не говоря ни слова, Лайэн не отрываясь смотрела на желанную добычу.
– Ну ладно, ладно. Я уже вчера наелся свежего лосося. Брошу его обратно в море.
Она вскинула голову:
– Что?!
– Я подумал, что тебя охватило рыбацкое раскаяние. Лайэн облизнула губы.
– Вообще-то я вспоминала, сколько знаю способов приготовления лосося.
– Серьезно? Ты уверена, что…
– Вполне уверена. В Ванкувере и в Гонконге я хожу в рестораны, где есть живая рыба. Клиенты сами выбирают себе рыбу на обед, а потом смотрят, как ее убивают и чистят. Это для того, чтобы быть уверенными, что им действительно подают свежую рыбу. Что же касается этого лосося, то единственное, о чем я жалею, – то, что его нельзя съесть прямо сейчас, пока он такой свежий и сверкающий. Такой прекрасный. Кайл взглянул на часы.
– Если поторопиться, можем его отведать, прежде чем отправимся к Усэну.
– Чего же мы ждем? Дай-ка мне дубинку.
– Я сам могу это сделать.
– А я хочу поучиться.
– Чистить тоже будешь сама? Лайэн тяжело вздохнула:
– Да.
– Ты везучая. Лосося чистить намного легче,
Он наблюдал, как она разделалась с рыбиной несколькими ударами дубинки. Если бы все остальные проблемы решались так же легко… К сожалению, так не бывает.
И все же… Не захватить ли с собой дубинку к развратному мистеру Усэну? Эта мысль очень позабавила Кайла.
Глава 14
Охранник на пристани у Института по связям со странами Азии, молчаливый, безоружный, очень вежливый, не двинулся с места, пока не последовало распоряжение от Хань Усэна, что катеру «Завтра» разрешено причалить. После этого он препроводил Лайэн и Кайла в административный корпус, нажал на кнопку звонка, дождался, пока выйдет другой служащий, и сдал ему посетителей с рук на руки.
Административный корпус представлял собой причудливое сооружение, в котором удачно сочетались стеклянные стены, колонны из кедрового дерева и восточная форма крыши. Свежий воздух был насыщен ароматами вечнозеленых деревьев и океана. С юга открывался вид на море с рядами торговых кораблей, навигационных буев, прогулочных катеров и зеленых островков. Ближние, включая и Нефритовый остров, были необитаемыми. Лишь на проходивших мимо кораблях да в нескольких домах по берегам дальних островов горели огни. Над всем остальным миром сгущалась темнота. Сквозь свинцовые облака прорывался бледный свет луны.
– Прекрасный вид, – заметил Кайл и переложил тяжелую картонную коробку с нефритом в другую руку.
Охранник ничего не ответил.
Лайэн тоже молчала. Гадала, где Усэн намерен принять ее. В этом здании кое-где горел свет, как и в остальной части институтского комплекса, однако ниоткуда не доносилось ни звука. Либо у них абсолютно звуконепроницаемые стены, либо никакого приема на самом деле нет.
Пожилой человек, одежда которого никак не соответствовала стандартам института, приоткрыл тяжелую дверь административного корпуса и выглянул наружу. Дверь со скрипом распахнулась. Запах китайского табака окутал Кайла и Лайэн. Внутри павильона, примерно в десяти футах от двери, сидел другой человек, помоложе, – китаец. Он смотрел на них без улыбки, и даже вызывающе дорогой костюм, явно сшитый на заказ, не мог скрыть «пушку» под его левой рукой.
– Приятно вам прийти сюда, – произнес пожилой китаец на ломаном английском. – Я мистеру Ханю двоюродные братья.
Лайэн ответила на диалекте путунхуа:
– Благодарю вас. Не стоит беспокоить мистера Ханя. Я знаю, он очень занят. Тем более мы приехали раньше времени. Проводите нас в ту комнату, где выставлен нефрит для обмена, чтобы я могла его посмотреть.
– Это нельзя, – ответил китаец по-английски. – Ждите. Лайэн попыталась заговорить на кантонском диалекте, однако он уже отвернулся от них и пошел прочь.
Другой, с пистолетом под мышкой, не двинулся с места. Лишь смотрел на них немигающим взглядом.
– Ну что, не удалось найти общий язык с двоюродным братом? – тихонько спросил Кайл.
– Вообще-то у нас несколько общих языков. Это Хань Цзюй, ближайший из двоюродных братьев Хань Усэна и его личный ассистент. Цзюй говорит на путунхуа и понимает кантонское наречие. Сейчас он просто ведет себя невежливо.
– Дает понять, что Усэн не в восторге от того, что вы приехали на своем катере и с коллегой?