Нефритовый остров
Шрифт:
Фармер прошел в помещение, отгороженное множеством самых совершенных электронных приборов, хранившихся про запас либо замененных другими, еще более совершенными, сел на вращающееся кресло, изготовленное специально для него с той же тщательностью, с какой делают сиденья для астронавтов, взял телефон и нажал кнопку переговорного устройства, соединенного с комнатой помощницы, хотя вполне мог бы просто позвать ее, лишь чуть повысив голос.
– Этот китайский эксперт не звонил сюда, пока мы летели?
Мэри Маргарет быстро просмотрела
– Нет, сэр. Звонил мистер Хань Усэн, по поручению Сан Мина, эксперта по нефриту при китайском правительстве.
– А… «Санко». Эти ребята всюду поспевают. Он оставил какое-нибудь сообщение?
– Да, сэр. Это основные детали предложения, которые он хотел бы обсудить.
Фармер мысленно обматерил твердолобых китайских бюрократов. Ничего не хотят знать, пока их не возьмешь за жабры.
– Какие еще детали? У меня есть нефритовый костюм, который им нужен, а у них есть кое-что нужное мне. Я назвал свою цену. Пусть соглашаются или выходят из игры.
– Да, сэр. Вы хотите, чтобы я так и передала мистеру Усэну?
– Какого черта, Мэри! Вы же меня хорошо знаете. Усэн еще здесь, на острове?
– Да, сэр. Я отменила его заказ на самолет до того, как мы улетели в Сиэтл.
– А… И когда он возвращается в Китай?
– Этого он не сказал, сэр. Узнать?
– Пока не надо. Где он сейчас?
Наступила небольшая пауза, во время которой Мэри выясняла, где сейчас находится гость с номером 9-3 в петлице.
– В комнате на восточной террасе, сэр. Он только что заказал завтрак.
– Пришлите мне туда булочки, мягкий сыр и кофе. Не могу я по утрам питаться маринованной капустой и зеленым чаем.
– Хорошо, сэр.
Фармер положил трубку, подтянул джинсы и направился к восточной террасе. Кроссовки поскрипывали на мраморном полу, но он этого не замечал. Куда бы он ни шел, его сопровождала музыка, запрограммированная компьютером в петлице.
Он прошел мимо конференц-зала, не заглянув туда. Лишь скрестил пальцы в надежде на то, что Усэн убрал оттуда свой паршивый нефрит. От одного вида всех этих вещиц, разложенных на столе, ему становилось не по себе. Одно дело – трахать женщин, и совсем другое – смотреть на это.
Над восточной террасой по небу разливался бледный предутренний свет. Хань Усэн сидел за обеденным столом красного дерева, заваленным вырезками из различных газет со всего мира. Хань Цзюй и охранник, как всегда, находились рядом. Увидев входившего Фармера, оба сразу вскочили на ноги, в отличие от Ханя Усэна, который вставать не торопился.
Фармер это сразу отметил. Признак того, что переговоры предстоят нелегкие. Черт бы побрал этих китайцев с их привычкой вслух произносить вежливое «да», на самом деле подразумевая категорическое «нет»! Удастся ли ему когда-нибудь усвоить все эти их градации слова «да», которые на самом деле означают «не в этой жизни, тупица».
– Доброе утро, Усэн, – поздоровался Фармер по-английски. Он был одним из немногих людей, кто знал, что Усэн прекрасно понимает и говорит по-английски. – Жаль, что не смог попасть вчера на ваш нефритовый вечер. Задержался в Сиэтле. Надеюсь, все прошло благополучно?
Усэн слегка поклонился. Ничто в выражении его лица не выдавало истинного положения вещей: вечер провалился, а самому хозяину пришлось провести ночь без соблазнительной мисс Блэкли.
– Мэри Маргарет сообщила мне, что китайское правительство поручило вам провести со мной переговоры по поводу нефритового костюма.
– Да, правительство Китая оказало мне честь своим доверием. Это важнейшая проблема. Похищена часть китайской души. Мое правительство хотело бы быть уверенным в том, что вы осознаете всю серьезность данной ситуации и не совершите непоправимой ошибки.
Фармер с трудом подавил вздох. По опыту он уже знал, что, если Усэн начинает выражаться подчеркнуто официально, значит, цена поползет вверх. Чем больше слов, тем выше цена.
– Вы же меня знаете, Усэн. Если бы я не понимал, как это важно, я бы направил кого-нибудь другого вести переговоры от моего имени. Как поступила компания «Санко».
– Мое правительство высоко ценит ваше понимание и озабоченность.
Усэн никак не отреагировал на упоминание о «Санко». Этим американцам никогда не оценить все значение трудноуловимых, но глубочайших связей между семейными узами и политикой в Китае. В какой-то степени «Санко» олицетворяет собой китайское правительство. Во многих же вопросах она остается просто компанией «Санко», прибыльной и могущественной. Но «гуанси» – паутина связей, недоступных пониманию ни одного западного человека, – существует, и это непреложный факт.
– Ваше личное участие – большая честь для моего правительства.
Фармер ответил вежливой улыбкой.
– Да, уж это точно.
Ногой он подцепил стул красного дерева, развернул его и уселся верхом.
– Что у них на уме, у вашего правительства?
Усэн торжественно опустился на свое место, сделал глоток чая, размышляя, сможет ли сам когда-нибудь понять этих западных людей. Мало того что женщины у них высокомерны и не обучены хорошим манерам, но и мужчины не признают ни вежливого обхождения, ни обязательных церемоний. Всегда они торопятся. Впрочем, в этом есть и свои плюсы. Усэн осторожно поставил чашку на тонкое белое блюдце. Люди, которые постоянно суетятся и спешат, часто бывают беспечны и невнимательны.
– Мы вам от души признательны за ваше предложение вернуть нефритовый похоронный костюм истинным и законным владельцам. Международное сообщество граждан разделяет наше…
Выражение лица Фармера не изменилось, однако слушать он перестал. Он получил ответ на свое предложение. Отрицательный. Вместе с тем магнат понимал, что, если он не выслушает внимательно встречное предложение (или хотя бы не сделает вид, что готов его рассмотреть), Китай обидится всерьез и тогда проблема превратится в катастрофу.