Нефть. Люди, которые изменили мир
Шрифт:
В начале 1740-х годов Прядунов отправился на поиски и вскоре нашел на Ухте место, где нефтяной ключ бил прямо со дна реки. Исследователь еще не знал, как использовать нефть, да и место было глухое, отдаленное: наладить производство по переработке сырья непосредственно у источника не представлялось возможным.
В 1744 году Прядунову как одному из ведущих специалистов по плавильному делу и добыче руды предложили купить в «партикулярное владение» [9] Шаховский медеплавильный завод на реке Двине, в 14 верстах от Архангельска. Федор Савельевич согласился отдать за него 500 рублей. Завод был хорошо оснащен, на нем имелись деревянные мехи, кузнечный цех, плотина и все прочие необходимые принадлежности, но расположенный рядом медный рудник почти истощился, а завозить руду издалека было невыгодно.
9
То есть в частную собственность. Прим. ред.
К огорчению первопроходца-нефтяника сделка не состоялась. Владельцы отказались продать завод за предложенную сумму, а больше у Прядунова не было. К тому же подозрительные чиновники с настороженностью отнеслись к прядуновской идее начать невиданный доселе промысел. Однако Федор Савельевич решил довести начатое до конца. Спустя год, вложив все имевшиеся средства, он построил небольшой примитивный заводик по добыче нефти прямо на Ухте. После многочисленных ходатайств Берг-коллегия – учрежденный Петром I орган управления горнорудной промышленностью – выдала разрешение на пуск производства.
Из указа Берг-коллегии: «1745 году ноября 18 дня по определению Берг-коллегии, а по прошению бывшей архангелогородской берг-конторы, по прошению архангелогородца Федора Прядунова велено в Архангелогородской губернии в Пустозерском уезде в пустом месте при малой реке Ухте завести нефтяной завод и, распространяя, содержать ему тот завод довольным капиталом без остановок, и ту нефть продавать, а в Берг-коллегию что на том заводе делатъся будет присылать верные рапорты в год по дважды – в генваре и июле м<еся>цах, и для придания лутчей ему охоты с сего числа дать ему, Прядунову, в платеже десятины сроку на два года, а по прошествии тех дву лет десятину с него взыскивать, и о том дан ему указ с прочетом».
Ухтинский заводик
Первую нефть из ухтинской воды получили весной 1746 года. Добыча велась кустарным способом. Все работы проводились самим Прядуновым, его сыном Степаном и несколькими наемными рабочими, с которыми хозяин расплачивался «хлебом и харчами». Непосредственно над нефтяным ключом на дно реки был поставлен четырехугольный деревянный сруб. Внутри него находился чан с проделанными в днище отверстиями. Нефть из источника попадала в чан через отверстия, а проникновению внутрь воды препятствовал сконструированный Прядуновым водорез [10] . Рабочие становились по краям сруба и ковшами с длинными рукоятями вычерпывали нефть из чана.
10
Первоначально «водорезом» на Руси называлась рассекающая воду часть носовой оконечности судна. Прим. ред.
В 1747 году работы были продолжены, и за два сезона, пока действовало освобождение от пошлины, прядуновской команде удалось добыть 40 пудов [11] сырья. Собрав его в бочки, нефтепромышленник отправился в Москву. В марте 1748 года в лаборатории Берг-коллегии Прядунов получил из сырой нефти путем «передвоения» керосиноподобный продукт.
Сама по себе идея дистилляции нефти и разработанная народным умельцем технология были поистине революционными. Придумать нечто подобное западные инженеры смогли только спустя столетие.
С нефтью столичные химики столкнулись впервые, никакого специального оборудования для ее переработки в природе не существовало. Поэтому во время опытов в Берг-коллегии приходилось использовать инструменты, предназначенные для перегонки древесной смолы: из нее еще в XVI веке на Руси получали канифоль и скипидар.
11
Пуд –
Пробы «горного масла» Федор Савельевич отправил в Гамбург. Немецкие физики и химики дали заключение о высоком качестве сырья. После этого Берг-коллегия повелела Прядунову поставлять сырую и переработанную нефть в Главную московскую аптеку «для аптекарских потреб на расходы». Кроме того, «двоенную» нефть в смеси с растительным маслом применяли для освещения, а также в военных целях: заказы на пробные партии сырья сделали оружейные заводы в Туле и Подмосковье. Нефть из своих родных мест использовал для исследований и Михаил Ломоносов.
После удачных опытов в лаборатории Прядунов устроил цех по переработке нефти рядом с промыслом. Он сконструировал по собственным чертежам нефтеперегонную установку, сделал склад для хранения сырья и пустой тары, а также построил ремонтную мастерскую. Добытая нефть хранилась в вырытых в земле колодцах. В XX веке историкам удалось восстановить внешний облик прядуновского сооружения: нефтеперегонная установка состояла из медного котла объемом около 200 литров, медной трубы для отвода паров из котла и печи-топки из окварцованного известняка. На производстве широко применялась деревянная посуда.
Удары судьбы
Казалось, дела энтузиаста-нефтяника пошли в гору, но на его пути встали природные катаклизмы. Ледоход и весеннее половодье в 1748 году оказались особенно разрушительными. Пока Прядунов был в Москве, оставленный без присмотра заводик был уничтожен. Для его восстановления нужны были деньги. К тому же Федору Савельевичу необходимо было платить десятину, из-за чего доходы едва перекрывали расходы на добычу, переработку и транспортировку нефти. В одном из отчетов Прядунов сообщал Берг-коллегии, что добыча и перегонка пуда нефти обходится ему в 9 рублей 50 копеек, перевозка стоит еще 1,5 рубля. Без учета налогов себестоимость пуда готовой продукции достигала 11 рублей – слишком много для товара, спрос на который был крайне неустойчив.
Доставлять нефть в старую столицу Прядунову было очень тяжело и неудобно: в зимнее время на оленях до Ижмы [12] , а затем лошадями до Москвы; в летнее – по рекам до Архангельска, а от него по рекам же до Москвы. Груз преодолевал тысячи километров бездорожья и в итоге сильно возрастал в цене.
Чтобы достать деньги на уплату налогов, Прядунов решил продавать свои нефтепродукты в розницу под видом медицинских препаратов, способных лечить «всякие болезни разного чина людей». Дело закончилось громким скандалом: пациенты, приняв прядуновское снадобье, стали жаловаться на недомогание, а несколько человек отравились насмерть. Федору Савельевичу запретили заниматься нефтяными опытами. По жалобе Главной медицинской коллегии, решившей проучить целителя-самоучку, промышленника отправили в тюрьму. Сочувствовавшим Прядунову чиновникам Берг-коллегии удалось добиться его освобождения. Ему велели держаться подальше от врачебных дел, но позволили возобновить нефтяной промысел – с условием, что нефть будет поставляться в Москву по ценам ниже, чем предлагают иностранные купцы.
12
Ижма – село на правом берегу реки Ижмы. Прим. ред.
Однако самое страшное для Федора Савельевича заключалось в том, что у влиятельных чиновников и богатых купцов после всего произошедшего пропал всякий интерес к нефти. Они сочли ее абсолютно бесполезным и ненужным веществом. Вновь заинтересовать сильных мира сего чудесными свойствами «желтого масла» у Прядунова не получилось.
В тюрьму за долги
Пока Прядунов-старший пытался уладить в Москве все дела, его сын Степан вернулся на Ухту, где под его руководством производство было восстановлено. В летний сезон 1749 года удалось добыть и поставить в Москву 22 пуда нефти, но добиться хотя бы безубыточности Прядуновым не удалось. От планов по строительству большого нефтеперегонного завода в Архангельске нефтедобытчику также пришлось отказаться. Казначейские чиновники и кредиторы тем временем становились все более нетерпеливы, и в конце концов Федор Савельевич был вынужден признать себя банкротом.