Негаданное счастье
Шрифт:
Все было прекрасно. Он защитил кандидатскую, потом докторскую, работал по специальности. Дети росли. Любовь не кончалась. Она стала немного другой, не хуже и не лучше, более насыщенной, что ли. Геннадий Николаевич не сомневался, что так будет всегда, вечно, до конца дней.
Закончилась сказка в один страшный и непредсказуемый миг. Все начиналось обыденно, а обернулось трагедией. Леночка в ту страшную пятницу поехала с Прохором на дачу. Маруся чуть приболела, и ее оставили на выходные в городе с дедушкой и бабушкой. У него на носу висела сдача проекта, и он собирался приехать на дачу чуть позже. Сроки трещали по всем швам. Ничего особенного, обычная житейская ситуация. Не было никаких оснований для волнений. Леночка водила машину отлично. У нее была уверенная, мужская манера вождения. Несмотря на свою хрупкость, характером она обладала уникальным. Кто мог предугадать, что
Вспоминая то страшное время, Балканский до сих пор не понимал, как он выжил. Все потеряло смысл после гибели жены и сына. У него было два пути – или умереть, или попасть в психушку. Если бы не Маруся, так бы и произошло. На краю отчаяния, когда уже не оставалось сил жить, он увидел заплаканные, несчастные, как у испуганного до смерти зверька, глаза дочери. Это был миг, когда он очнулся и понял, что не имеет права упиваться собственным горем. Он потерял слишком много, но у него осталась дочь. И он обязан был взять себя в руки и сделать все возможное, чтобы она была счастливой. Геннадий Николаевич открывал утром глаза, а они не открывались. Ночью было лучше. У него оставалась надежда, что сегодня ему приснятся Леночка и Прохор. День не приносил радости. Когда ему на похоронах родственники и знакомые, словно сговорившись, твердили: «Надо жить дальше» – и еще: «Ты сильный, ты справишься», – ему хотелось убить всех без разбора. Что они понимают? Какую беспросветную чушь несут. Жить… А зачем? Какой в этом смысл? Для чего? Все потеряло смысл. Все, кроме Маруси.
Прошли годы, очень многое изменилось, а боль осталась. Она уже не сжигала до беспамятства, но не оставляла ни на минуту. Балканский после трагедии очень изменился. Из счастливого и веселого человека превратился в замкнутого, неулыбчивого нелюдима. Он способен был улыбаться только тогда, когда общался с дочерью. Маруся с годами из прелестного ребенка превратилась в очень красивую девушку. Она совсем не была похожа на Леночку. Как Геннадий Николаевич ни вглядывался в любимые черты, он не находил сходства.
Потом началась перестройка, благополучный номенклатурный папа не вписался в общий государственный ритм. Повезло еще, что отец успел уйти на пенсию вовремя. Видимые приличия были соблюдены, но Геннадий Николаевич очень хорошо понимал, какой отцу нанесен сокрушающий удар по самолюбию, а самое главное, по убеждениям. Для деятельного и активного отца пенсия была синонимом краха. Как человек энергичный, привыкший много работать и брать на себя ответственность, он очень страдал. Унижали старика с изощренным цинизмом. Для начала отобрали казенную дачу и машину с персональным водителем. Это бы еще ничего. Как говорится, нет должности, нет и привилегий. Можно было пережить житейские неудобства. Самое страшное, что полоскали его имя без зазрения совести, смешав в одну кучу и заслуги, и ошибки. Причем все, кому не лень – и прежние друзья, и новые враги. Иногда у Геннадия Николаевича складывалось впечатление, что во всех государственных и партийных грехах виноват один человек – его отец, который всю жизнь работал честно и самозабвенно.
Балканский оказался на распутье. Заниматься любимым делом и получать символическую зарплату ему стало не по карману. Надо было выбирать. Теперь он оказался единственной надеждой и опорой семьи. Он, конечно, не был нищим и никогда не считал рубли. Дело не в этом. Как настоящему нормальному мужику, ему нужны были полная финансовая независимость и стабильность для того, чтобы обеспечить будущее дочери и родительскую старость. Он это хорошо понимал. Пришлось пораскинуть мозгами, пройтись по старым связям и переквалифицироваться из конструктора в капиталиста. Так доктор технических наук превратился в довольно весомого финансового воротилу. Поскольку ума и связей было не занимать, да еще имелся кое-какой начальный капитал, все у него получилось. Не сказать, чтобы путь оказался очень простым, синяков, шишек и жизненного опыта сильно прибавилось, не без этого. Но удалось. Теперь он был стабилен и не боялся за своих близких.
Богатство и уверенность в завтрашнем дне не превратили его в счастливца. На свою беду он оказался однолюбом и не мог забыть Леночку. Когда Маруся выросла и уехала учиться за границу, ему опять стало невыносимо жить. Он сам настоял на отъезде дочери, прекрасно понимая, что это самый лучший вариант из всех возможных. Но с ее отъездом жизнь стала бесцветной и бессмысленной. Особенно тяжело было в праздники и выходные.
Вокруг мелькали прекрасные и умные женщины. Он же не круглый дурак, чтобы не замечать этого. Его внимания добивались и красавицы, и дурнушки. Он это видел и понимал ситуацию. Родители очень корили его за одиночество, даже Маруся, повзрослев, пыталась наставить на путь истинный. Бесполезно. Конечно, женщины у него были. Они приходили в его жизнь, потом тихо исчезали, не оставляя ощутимого следа ни в душе, ни в сердце. Он был благодарен им, но особой привязанности, а уж тем более любви не испытал.
Нельзя сказать, что жизнь, заполненная работой и заботой о родных, приносила огромную радость. Но Балканский давно понял одну грустную истину. Такая ему выпала судьба. И ничего с этим не поделаешь. Первое время после трагедии друзья не оставляли его без внимания, старались отвлечь, растормошить, вернуть к жизни. Но и они потихонечку не то чтобы уходили, нет. Они, конечно, остались. Но у каждого из них была своя жизнь, собственные проблемы и трудности. Не могли они все время быть рядом в качестве хлопотливых нянек.
Рауты и светские тусовки Геннадий Николаевич не любил. Свободное время проводил с родителями в загородном доме или, если становилось совсем невмоготу, летел на пару-тройку дней к своей любимой Марусе. Отец понемногу оправился от шока и нашел себе новое, весьма увлекательное занятие. Он начал писать мемуары и так увлекся процессом, что вновь обрел бодрость и, самое главное, цель. Его охотно печатали, чем тот очень гордится, хотя тщательно скрывал свои эмоции. Мама уже почти не играла, переключилась в основном на преподавательскую деятельность. Так что волноваться за родителей особенно не приходилось. Несмотря на годы, отец с матерью оставались людьми деятельными и энергичными, по-прежнему с удовольствием принимали многочисленных гостей, всегда были в курсе происходящих событий, летом путешествовали по разным заморским странам.
С годами все в семье постепенно устаканилось и определилось. В этот момент произошла странная штука – Балканский возненавидел всеми фибрами души праздники и вынужденное безделье. Как ни старался он придумать себе важные и неотложные дела, все не клеилось и валилось из рук в дни, когда не надо было работать с полной отдачей. Наваливалась такая нечеловеческая тоска, хоть волком вой. И побороть это состояние становилось все тяжелее. После выходных Геннадий Николаевич приходил на работу дерганым, недовольным и раздраженным. Подчиненные не знали причин, по которым шеф в понедельник выглядел мрачнее тучи, но эту особенность очень хорошо прочувствовали, поэтому старались президенту в первой половине понедельника на глаза лишний раз не попадаться. Балканский злился на себя за то, что срывается порой по пустякам на ни в чем не повинных людях, но сделать ничего не мог. Если бы не воскресная хандра, он считал бы свое существование вполне сносным и временами интересным. Воскресные депрессии довели Геннадия Николаевича, как говорится, до греха.
У него был старинный приятель, росли в одном дворе. Петька еще в детстве слыл человеком неугомонным и неординарным, на выдумки был пацан горазд феерические. Взрослая жизнь мало изменила его заполошный характер и тягу к фантазиям на вольную тему. Он и занятие-то себе придумал по жизни не абы какое, а особенное. Раньше по паркам массовики-затейники мыкались зазывалами, на разные тематические конкурсы людей заманивали, а нынче эта маловажная и суетливая работенка превратилась в отличный бизнес. Петька рассчитал все очень точно. Богатых в стране с каждым годом становилось все больше. Турция, Канары, Египет и прочие райские уголки планеты им за эти годы изрядно поднадоели. И развлечения в виде саун и ресторанов приелись до тошноты. Образовалось довольно большое количество скучающих богатых людей, пресыщенных стандартными радостями жизни. В Петиной умной голове еще в начале демократии поселилась очень мудрая мысль, и он открыл собственное дело – агентство, которое должно развлекать не только пресыщенные тела богачей, но и их души. Поначалу бизнес оказался не очень прибыльным, дела шли из рук вон плохо, но Петя держался из последних сил в твердой уверенности, что придет его светлое время. И Петина самоотверженность была вознаграждена. Сегодня он оказался лидером в сфере развлекательного бизнеса. Работал с изюминкой и по-крупному. При этом традиционные формы его мало интересовали. Парень оказался настолько горазд на выдумки, что народ к нему валом валил в поисках острых ощущений. Он мог организовать банкет или шикарную свадьбу, но сегодня он это делал в исключительных случаях и за очень большие деньги. Традиционные формы развлечений его мало интересовали, как истинного художника.