Негасимое пламя
Шрифт:
Алан пожал плечами.
– Мои родители живут в свое удовольствие на пенсии. Оба – фанатики гольфа. У меня есть брат, сестра и пятеро племянников. Старшему из них уже четырнадцать.
– Вы часто видитесь?
– Не чаще, чем велит чувство долга. Я ушел из дома в семнадцать лет и, должен сознаться, никогда об этом не жалел. Мои родители живут своей жизнью, а я своей. Мы встречаемся по торжественным датам, иногда на Рождество.
– Ты по натуре одиночка?
– Нет, я вовсе не хотел, чтобы у тебя создалось такое впечатление. –
Дейдри тревожно глянула на него.
– Ты жалеешь об этом?
– Да нет. Понимаешь, если бы я был женат и имел детей, то неизбежно пришлось бы возить их к бабушке и дедушке. Кстати, когда кому-нибудь из родственников надо меня увидеть, они знают, что стоит только позвонить – и я появлюсь.
– Это значит, что с ранней юности ты жил абсолютно самостоятельно и сам воспитал себя?
– Да.
– Может быть, ты и стал таким по этой причине? – Дейдри задала этот вопрос скорее самой себе, чем Алану.
– Что значит «таким»? – Ее фраза заинтересовала Алана.
Она довольно долго молчала. Алан не торопил ее с ответом.
– Я думаю, что точнее всего к тебе подходит определение «загадочный», – наконец сказала она. – Если не касаться чувственной стороны твоей натуры, ты скорее вещь в себе. Ты что-то скрываешь, ты не можешь или не хочешь – от куда я знаю – никому об этом рассказать.
Алан был поражен тем, как она произнесла это. До этого момента казалось, что он удачно ее дурачит. Испугавшись, что Дейдри проникнет еще глубже, он быстро перевел разговор в шутку.
– Но я готов разделить с тобой чувственную сторону моей натуры. Хоть прямо сейчас.
– Алан, прошу тебя, – Дейдри сделала умоляющее лицо, – перестань выступать как примитивный самец.
Он, не удержавшись, рассмеялся.
– Хорошо, для тебя я готов даже стать самкой.
Но эта глупая шутка помогла увести разговор от опасной черты. До самого дома они весело болтали на самые разные темы. Внезапно Дейдри посерьезнела и заявила Алану, что в ближайшую неделю будет очень занята.
– Означает ли это, что мы не сможем видеться?
– Понимаешь, мне действительно надо серьезно поработать над программой. Босс стал все чаще интересоваться, когда мы сможем перейти к съемкам.
Оставшись один, Алан понял, что он вступил на минное иоле. Вдруг Дейдри захочет познакомиться с его семьей? В общем разговоре в любой момент может возникнуть тема его прежней журналистской работы. Алан понимал, что если Дейдри узнает, что он обманывает ее, то уйдет навсегда. Но этого может не случиться, если они станут любовниками до того, как она обо всем узнает. Он должен любой ценой залучить ее в Корнуолл и сделать своей, сделать так, чтобы она нуждалась в нем настолько, что ей будет наплевать на его прошлое.
Он выждал несколько дней, купил морскую раковину и послал ее Дейдри с запиской: «Подержи раковину около своего уха, и
Через неделю он послал ей несколько книг, прославляющих на все лады достоинства графства Корнуолл. Он приложил также фотографию старинного домика из серого камня, окруженного заросшим наперстянкой садом. Но Дейдри позвонила ему только в тот день, когда ей доставили посланный им горячий корнуоллский пирог с мясом.
– Ты, кажется, на что-то намекаешь, – невинно прощебетала в трубку Дейдри.
– Угадала.
– Но я действительно очень занята, Алан.
– Ну и как у тебя идут дела?
– Очень хорошо. Я уже переговорила со всеми, с кем хотела. Теперь мне надо составить план съемок.
– А почему бы тебе не взять все свои бумаги в Корнуолл и не поработать там над твоим сценарием в покое и тишине? Никаких телефонных звонков. Никто не будет тебе там мешать, – для пущей убедительности добавил Алан.
– И никто не станет весь день приставать ко мне, пытаясь затащить в постель?
– Ни в коем случае! Только всю ночь, – усмехнулся Алан, сам не веря в эту перспективу.
Дейдри рассмеялась. Он услышал, как она с кем-то заговорила. Потом она снова подошла к телефону.
– Это был мой босс. Он спрашивал, не тот ли ты псих, который прислал корнуоллский пирог, а потом добавил, что если ты собираешься продолжить в том же духе, то он предпочитает взбитые сливки.
– Пообещай ему, что будешь присылать ему их каждый день из Корнуолла. Когда я тебя увижу?
– Почему бы тебе не подъехать к моей конторе сегодня вечером? – предложила Дейдри. – И не пригласить меня выпить чего-нибудь?
Они договорились встретиться в шесть, но Алан еле-еле сумел пробиться через уличные пробки, а потом долго не мог припарковаться. Одним словом, он опоздал. Дейдри стояла у здания, в котором размещалась компания, и разговаривала с каким-то мужчиной. Этот человек, заметив, что подходит Алан, немедленно развернулся и ушел. Что-то в нем показалось Алану подозрительно знакомым. Он переждал время, спрятавшись в магазине, пока тот не исчез из виду. Только потом он подошел к Дейдри.
Она выглядела потрясающе. На ней были темно-зеленый облегающий жакет и совсем коротенькая черная юбка. Алан почувствовал прилив гордости за то, что именно он стоит с ней, он ее повелитель и властелин, которому, правда, до этого времени позволено было совсем немного. Нежно поцеловав девушку, он спросил:
– С кем ты разговаривала? Это был твой коллега?
– Нет, это мой босс.
– О! А как его зовут?
– Найджел Лоутон.
Алан ругнулся про себя, немедленно вспомнив это имя. Лоутон когда-то делал новостную программу для национального телевидения. Они освещали одни и те же события. Если Дейдри как-нибудь назовет Лоутону его имя – это конец! Он, конечно, тут же вспомнит Алана.