Негасимое пламя
Шрифт:
– Я не крал твоих мыслей. Это совсем не то. Видишь ли…
Его оборвал приступ истерического хохота Дейдри.
– Ты украл мою работу, напечатал ее в газете и при этом еще имеешь наглость заявлять, что это не воровство. Ты что, считаешь меня полной идиоткой?
– Если ты все же позволишь мне объяснить… – Он попытался взять ее за руку, но она отдернула ладонь.
– А что ты, кстати, имеешь в виду под так называемой «совместной работой»? – Дейдри снова рассмеялась. – Не трудись придумывать очередную ложь. Я прекрасно все понимаю. Ты просто хочешь, чтобы я придумывала
Алан посмотрел на нее долгим грустным взглядом, потом уронил руку.
– Верно, стану.
Несмотря на то, что Дейдри была полностью уверена в своей правоте, она воскликнула в изумлении:
– И ты так просто признаешь это?
– Да, потому что ты не можешь сама продолжать работу над этой программой, а ты бы хотела…
– Не потому что я не могу, а потому что ты отговорил меня от этого. Какой же я дурой была, послушавшись тебя! – Дейдри отпрянула от него, ее лицо исказилось гневом и ненавистью. – Господи, какая я идиотка! – повторила она.
– Дейдри, выслушай меня, пожалуйста. – Алан решительно шагнул к ней.
– А зачем мне тебя слушать? Теперь, когда я знаю, каков ты на самом деле…
– Так каков же я, по-твоему?
– Ты лжец, обманщик и вор! Продолжать дальше?
– Нет. – Лицо Алана помрачнело. – Вполне достаточно и этого. Но ты ошибаешься, Дейдри, и если ты все же согласишься выслушать меня, то я докажу тебе это.
Глаза ее оставались холодными и злыми. Она заявила:
– Я не желаю слушать твою ложь.
Тогда Алан злобно проскрипел сквозь зубы:
– У тебя нет другого выбора. Ведь нас объединяет такой пустячок, как твоя беременность.
– А, вот ты о чем! – Дейдри презрительно взглянула на Алана. – Неужели ты думаешь, что я захочу иметь ребенка от такой свиньи, как ты? Нет, этого не будет. Я наврала тебе. Мне просто хотелось дать тебе понять, каково быть обманутым.
Алан смотрел на нее, не веря своим ушам. Он решил, что Дейдри брякнула это с досады, чтобы сделать ему как можно больнее. Но, когда он увидел в ее глазах настоящее ликование, все надежды, которыми он жил последние сутки, рухнули, словно карточный домик. Поймав руку девушки, он рванул Дейдри к себе.
– Ты, наверное, кажешься себе очень умной и хитрой. Ты расставила мне капкан, словно зверю, и я попал в него. Это ты лгунья, а не я! Что ж, ты получила то, чего добивалась. Ты сделала мне больно.
– Чепуха! Ты решил остаться со мной только для того, чтобы я на тебя ишачила! Ты сам признался в этом.
Алан горько усмехнулся:
– Деточка, да у тебя, кажется, мания величия?
– Не смей оскорблять меня! – Дейдри оттолкнула его и отбежала в угол комнаты. – Хуже всего не то, что ты обманул меня и украл мою работу. Ты думал, что, раз ты затащил меня в постель, я стала твоей покорной рабой? Этого никогда не будет! Я свободная личность и распоряжаюсь собой как хочу. И никакая любовь для меня не может стать важнее моей свободы!
Алан невольно сжал кулаки до хруста в пальцах.
– Это правда? Значит, моя любовь для тебя ничего
– Ну почему же? Я от души посмеялась над твоими надеждами.
– Это правда?
В запале Дейдри не заметила, с какой подозрительной ласковостью Алан задал свой последний вопрос.
– Да. Ты считаешь, что можно покорить любую женщину, уложив ее с собой в постель. Но, черт возьми, это не так!
– Ты в этом уверена, не так ли? – Он придвинулся поближе к ней. Она слишком поздно почуяла опасность. До того как она успела открыть рот, Алан хитро сказал: – Хорошо, давай проверим на практике, права ли ты.
Ловким движением он поднял Дейдри и кинул на софу. Та попыталась вырваться, но он закрыл ей рот поцелуем, а его руки ловко расстегивали ее блузку. Клокоча от ярости, Дейдри попыталась укусить Алана. Но он был намного сильнее. Ей никогда не приходилось испытывать, каким жестким, и даже жестоким, может быть мужчина, добивающийся своего. Она продолжала бороться, но он придавил ее к дивану. Понося его последними словами, Дейдри пыталась оцарапать ему лицо, но, заглянув в его глаза, неожиданно испуганно стихла. Она ожидала увидеть в них злобу и ярость, но его лицо было каким-то холодным и отрешенным. Тогда она решила ответить ему тем же. Она превратилась в неодушевленную куклу.
Глубоко униженный Дейдри, Алан решил преподать ей хороший урок. Прежде он был с ней нежен и ласков, старался доставить удовольствие, не оскорбить грубостью. Теперь все было наоборот. У него не нашлось для нее ни одного ласкового слова. Он пользовался губами только для того, чтобы будить ее чувственность, животное желание. Алан прекрасно знал все ее самые чувствительные места, знал, как возбудить ее. Он был уверен, что ему удастся преодолеть ее сопротивление и вызвать у нее ответную вспышку страсти.
Оба они были злы друг на друга. Дейдри хотелось бы, чтобы Алан сделал ей больно, ударил ее или ущипнул, что дало бы ей моральное превосходство. Но он не попадался. Зная, как чувствительны мочки ее ушей, он методично покусывал их. Но она лежала словно мертвая. Ее глаза были холодны точно озерный лед. Заглянув в них, Алан цинично усмехнулся. Его руки и губы заскользили вниз по ее телу.
Он спускался все ниже и ниже, пока не раздвинул ее бедра. И, когда он достиг своей цели, горячая волна затопила ее, и она вскрикнула:
– Да, Алан! Да, пожалуйста! – И Дейдри протяжно застонала. Она задергалась в его руках, конвульсивно пытаясь соединиться с ним. Теперь ее глаза были закрыты, она постанывала и улыбалась чему-то.
Просто принять его ласки теперь было для нее мало, она хотела разделить их. Она оттолкнула его руку, чтобы самой расстегнуть рубашку на его груди. Затем ее руки добрались до его пояса, помогли освободиться от брюк. Дейдри кричала от вожделения, лаская его тело. Она обняла его, притянула к себе плотнее и, изогнувшись, приняла его в себя. Она целовала его шею и мускулистые плечи. В порыве страсти она укусила его так, что он даже вскрикнул от боли. Она не ощущала времени, ей хотелось новых и новых ласк, бесконечного наслаждения близостью.