Негасимое пламя
Шрифт:
А Янк, конечно, так и вцепился в меня. «Ты, говорит, валяй обтяпай для меня одно дельце в Гонконге. Я, говорит, пошлю с тобой письмецо моим дружкам, а они перешлют с тобой посылочку. Спрячешь ее как следует, привезешь сюда и отдашь мне в собственные руки».
«Ни в жисть, говорю».
«Ну так и жизни не взвидишь, говорит».
Что мне было делать, мистер? Так вот и оказался у меня на койке чей-то чужой чемоданчик. Ну и перетрухнул я тогда в Гонконге! Запрятал его подальше в рундук, промеж своих вещичек, да только сыщики, они тоже не дураки, и не мне с ними тягаться: нашли они этот распроклятый чемоданчик, а в нем
— Это он убил ее! — в отчаянии закричал вдруг Тони. — Говорю вам, это он ее убил! Я видел, как он убивал миссис Росси. Янк боялся тогда, что я донесу на него в полицию.
— Миссис Росси? Полиция? — переспросил Дэвид. Слова эти возродили в его памяти события давно минувших дней. — Выходит, этим-то он тебя и держит? — сказал Дэвид, сам не зная, как отнестись к страхам и мучениям Тони.
Он вдруг припомнил тот вечер, когда вернулся в город после отдыха в загородном домике Мифф. Первое, что бросилось ему тогда в глаза, это огромные заголовки вечернего выпуска «Диспетч» об убийстве Росси. Он еще забрел в тот вечер в ресторанчик неподалеку от того места, где было совершено убийство, а официантка приняла его за сыщика, ведущего расследование по делу об убийстве — ее подозрения тогда очень его позабавили. Несмотря на это воспоминание, ярко вспыхнувшее в мозгу, взгляд его, обращенный к Тони, оставался безмятежным и спокойным.
— Если ты не расскажешь мне, как все было на самом деле, — сказал Дэвид, нарушая воцарившееся молчание, — я ничем не смогу тебе помочь.
— Она была очень добра ко мне, миссис Росси, — жалобно залепетал он. — Брала с собой в постель. Мне было всего шестнадцать… А по ее словам выходило, что я куда больше мужчина, чем те парни, с которыми она путалась. Спала с ними и брала деньги. А с меня-то ей нечего было взять. По уши влюбился в нее… Прямо с ума сходил. И она говорила, что я ей нравлюсь. Альберто, муж ее… Ему, видно, было наплевать, что у нее есть другие ребята. Сам-то он работал на Янка. «Я его терпеть не могу, — говорила она. — Ему бы огрести побольше, вот и все, что у него на уме».
Но что Янк путается с Лиллой, о том я не знал. Мать моя сошлась с ним, только когда пошла работать в ресторан. Так вот, я слышал, как в ту ночь они разговаривали, Янк и Лилла, я хочу сказать… Я шел отдать ей рыбу, которую наловил с причала в порту. Они были в кухне… ссорились, не приведи бог как. Я слышал, как Лилла сказала: «Я хочу уехать отсюда, и мне нужны мои сто монет. Если не отдашь, выдам шпикам».
Тут Янк подскочил к ней, схватил ее за глотку. Они грохнулись на пол. Я слышал, как они возились. Лилла пыталась кричать. Я вбежал в комнату, когда Янк уже поднялся с полу. Он обернулся ко мне. «Давно ты здесь?» — спросил. «Считай, что давно», — ответил я, совсем ошалев с перепугу.
«Черт тебя подери!» — заорал он и сграбастал меня. Я было подумал, он и меня задушить хочет. «Держи язык за зубами, говорит, не то будет тебе худо. Ты ничего не видел, ничего не слышал, понял?» На меня так подействовал вид Лиллы, лежавшей на полу, я и вовсе оробел, у меня духу не хватило сказать ему, что я не согласен… да к тому
Подавленный отчаянием, Тони съежился в кресле и громко заплакал.
— Ты "еще кому-нибудь рассказывал об этом? — Слушая Тони, Дэвид никак не мог решить, что в этой истории правда, а что плод больной фантазии мальчишки.
— Бабка, когда я вернулся домой, все из меня выудила. — Тони дышал хрипло и прерывисто. — Уложила меня в постель и сказала Янку, что я заболел. Но он все равно велел мне встать и забрал к себе. И пока шпики рыскали в окрестностях в поисках убийцы миссис Росси, он с меня глаз не спускал.
— Надо же! — истерически рассмеялся Тони. — Даже и не подумали меня допросить, а сам я признаться побоялся. Альберто смылся. Янк его где-то припрятал. Ведь сыщики-то больше всего за ним охотились.
— После этого ты и начал работать на Янка?
— Ага, — беспомощно пробормотал Тонп, — стал одним из его мальчиков на побегушках… относил наркотики перекупщикам, да и прямо на улице сбывал… Был один такой притончик в Ричмонде, там они меня всегда поджидали, набрасывались, как помешанные. Скоро я и сам стал как помешанный… больше обуза, чем помощь Янку. Тут он и взял меня за глотку… сказал, что я слишком дорого ему обхожусь, ворую у него наркотики. В открытую сбываю сигареты с марихуаной. Велел своим ребятам избить меня. Вот в ту ночь вы и нашли меня в переулке позади ресторана.
Мог ли Дэвид представить, какую ответственность взял на себя в ту ночь, какие последствия повлечет это. Задавая себе этот вопрос, он сознавал, что ответственность гнетет его. Но он уже не мог игнорировать ее и бросить на полпути дело спасения Тони. Тем более что Топи и сам так охотно схватился за протянутую ему руку помощи.
То, что он сумел стать неплохим матросом, говорило в его пользу, и Дэвид рассчитывал, что именно тяга к морю поможет Тони вырваться из клоаки, в которой он очутился. Его стремление стать заправским моряком, оправдать доверие товарищей по работе, таких, как Тэд Диксон, свидетельствовало о силе воли, которую он у себя выработал.
Дэвид проклинал несчастное стечение обстоятельств, которое вновь сбросило парня в проклятое прошлое, сломало в нем веру в себя и опять превратило в самого настоящего подонка.
И все же Дэвид считал, что инстинкт не подвел его. Какие-то черточки, подмеченные Дэвидом в характере Тони, убеждали его в том, что парня стоит вырвать из гнилого болота. Своим поведением на судне Тони доказал, что может с честью оправдать оказанное ему доверие. Если дать ему еще один шанс, он, возможно, сумеет оправиться от пережитого потрясения.
И Тони надо дать такой шанс, решил Дэвид. Но как это сделать? Неясно. Вновь и вновь обдумывая во всех подробностях рассказ Тони, Дэвид сделал для себя лишь один вывод: он не может бросить парня на произвол судьбы. И хотя Тони не признавался, что его привела сюда надежда найти поддержку, Дэвиду было ясно, что, пусть подсознательно, но именно за этим он и пришел, именно этого от него — от Дэвида — ожидал. Тони выложил ему свою историю, рассчитывая, что Дэвид поймет его, желая показать, что он пытался бороться с преступным миром, грозившим ему гибелью. Им удалось поймать его. Он снова оказался в их сетях, жалкая, беспомощно трепыхающаяся рыбешка; надо выпутать ее из этой сети и выпустить обратно в море.