Негасимое пламя
Шрифт:
— Это уж точно, — рассмеялся Билл, — Вы с Уинди сумеете вовремя смешать им карты.
Ассоциация австралийских погрузо-разгрузочных компаний объявила о своем намерении не выдавать нарядов на погрузку и разгрузку судов грузчикам, которые получили освобождение от работы в трюмах, пока не будут обеспечены работой все те, кто не имел такого освобождения. Это решение было воспринято как попытка отделаться от пожилых и имеющих увечья рабочих, вполне еще годных к труду, но подлежащих освобождению, дабы не подвергаться риску в беготне по лестницам судовых трюмов.
Прекратив работу, две тысячи портовых рабочих собрались на митинг, чтобы выразить свою готовность защищать
Встречаясь день изо дня с этими людьми, поглощенными борьбой, Дэвид чувствовал к ним все большее расположение и проводил в порту куда больше времени, чем было необходимо для выяснения того, какие факты и события представляют наибольшую важность и должны быть упомянуты в листовке, которую он писал для союза.
Он быстро набросал черновик, содержащий значительные цифровые данные и много фактического материала, и передал его на обсуждение секретарям профсоюза Биллу и Чарли Бэрду. Предложив несколько несущественных дополнений и поправок, они одобрили основные положения листовки.
Став привычным гостем в порту и профсоюзе, Дэвид почувствовал, что к нему начали относиться как к активному участнику борьбы профсоюза. Ощущение этого придавало ему уверенность в себе, он даже распрямился, походка его стала пружинистой и легкой. Он лучше осознавал свое место в жизни, радовался приливу жизненных сил. Общение с портовыми рабочими, казалось, приближало его к людям вообще, в повседневных делах и суматохе ему открывались их достоинства и слабости.
Забастовка итальянских моряков еще глубже втянула его в эту новую для него жизнь. В результате этой забастовки итальянские суда застыли у причалов в морских портах всего света. Действуя в поддержку забастовки, австралийские моряки и портовые рабочие внесли все итальянские суда в список судов, не подлежащих обслуживанию. Этим самым, заявили они, мы продемонстрируем братскую солидарность моряков всего мира. Грузчики прекратили погрузку и разгрузку судов, внесенных в черные списки. Порто» внкн и члены других профсоюзов полностью взяли на себя заботу о пропитании и других нуждах свыше тысячи итальянских матросов с трех судов.
Пикеты забастовщиков на «Файрскай» подверглись нападению вооруженных дубинками полицейских; когда же из Сиднея пришли сообщения о том, как полиция помогала рабочим, не состоявшим в профсоюзах, разгружать «Рому» в заливе Серкулар, всех охватило негодование. Водителей грузовиков вынудили привести машины в порт. Представители профсоюза заявили протест против использования полиции в целях срыва забастовки.
Каждое новое сообщение о крепнущем сопротивлении матросов и портовых рабочих действиям полиции, которая стремилась сломить запрет профсоюза на разгрузку итальянских судов, встречалось веселой смачной руганью. Громкими одобрительными возгласами приветствовали в порту грузчиков — не членов профсоюза, откликнувшихся на их призыв к сотрудничеству и бросивших работу, на которую они согласились лишь из страха перед хозяевами. Криками одобрения была встречена и весть о единодушном решении западноавстралийских грузчиков не проводить разгрузки «Джионе», владельцы которого направили его в Олбани, понадеявшись, что запрет профсоюза не дойдет до этого отдаленного от основных морских путей порта.
Подготовительный
Он с головой ушел в забастовочные дела; помогал Биллу составлять отчеты и заявления для прессы, посещал митинги, участвовал в пикетировании, договаривался о питании и ночлеге для оказавшихся без средств иностранцев.
Шарн работала как переводчик. Этим же занимался и Чезаре: он крутился возле своих соотечественников, с шумливой веселостью принимал их у себя — во флигельке, который снимал у м-с Баннинг, — и сопровождал их повсюду. Иногда присоединялся к ним и Дэвид, деля с ними и пылкое негодование против попыток сорвать забастовку, и восторженный энтузиазм, с каким встречалось каждое новое проявление солидарности — как за границей, так и среди итальянских рабочих.
Забастовку итальянских моряков поддержал не только Австралийский совет профсоюзов; в поддержку требований моряков итальянских судов об увеличении зарплаты и улучшении условий труда выступили Всемирная федерация профсоюзов и Международная конфедерация свободных профсоюзов.
Когда же забастовка кончилась и судовладельцы удовлетворили большую часть требований итальянских моряков, какое ликование охватило порт! Какой оглушительный взрыв радостных криков, восторженных возгласов! Необычное смешение музыкальных итальянских голосов с резким хрипловатым говором австралийцев как нельзя лучше выражало упоение победой и взаимную симпатию. И все это сопровождалось крепкими рукопожатиями и ударами по плечу, после чего итальянские матросы и австралийские рабочие в обнимку отправлялись в кабачки праздновать победу.
Миффанви и другие женщины — жены матросов и грузчиков, которые готовили обеды для бастующих итальянцев и вообще помогали им, пришли теперь вместе со своими мужьями и детьми на пристань попрощаться с экипажем отплывающей «Нептунии».
Как только «Нептуния» отошла от причала, над палубой взвились сигнальные флажки: «Победа!» «Да здравствует единство!»
Собравшаяся на пристани толпа с воодушевлением скандировала эти лозунги. На палубе у борта сгрудились матросы, растроганно и радостно выкрикивая последние «Addios», «Tante grazies!». Медленно развернувшись, белоснежное судно встало носом по течению. И вдруг над палубой взмыла громкая песня и перекинулась на берег, где ее тотчас подхватила толпа. Торжествующим гимном победы звучала летящая на двух языках песня.
Медленно скользя по реке к заливу с победно реющими над палубой сигнальными флажками, «Нептуния» вскоре почти совсем скрылась за стоявшими вдоль причалов судами. Вслед ей с каждой палубы сквозь чащу мачт и труб на многих языках мира летели близкие всем слова: «С Интернационалом воспрянет род людской…», летели, пока она совсем не исчезла из виду.
Перед тем как возвратиться на свои суда, итальянские моряки вручили австралийским рабочим в знак признательности за помощь в забастовке серебряную медаль, на которой были выгравированы слова: «Единство навсегда».
Глядя на нее, Дэвид воскликнул:
— Послушай, Билл! Если рабочие всего мира могли проявить такую сплоченность, защищая права итальянских матросов, почему бы им не проявить такую же сплоченность во имя борьбы за мир и разоружение?
— Вы спрашиваете почему? — Билл задумался, словно заглядывая вперед. — Они, конечно, сплотятся. Но это потребует времени. На мой взгляд, самое важное сейчас это заставить все государства разработать единую программу, из которой было бы ясно, что рабочие смогут получить работу и зарплату, даже если лишатся работы в результате свертывания военной промышленности.