Негасимое пламя
Шрифт:
***
Рынок невесело галдел о своих нехитрых делах. Замотанная в мохнатый платок бабка притоптывала у лотка с разложенным прямо так, на картонках, мясом; вырывавшийся из её рта пар походил на сигаретный дым. На краю лотка под бдительным взором торговки лежал громадный, вызывающе розовый шмат свинины. Ноготь прищурился, прикидывая шансы на успех.
– Чего тебе там надо? – хмыкнул Феликс, проследив за его взглядом. – Пошли вон лучше на выходе кого-нибудь цепанём. Товар, деньги, товар, хе-хе.
– Не хочу, – буркнул Ноготь и сунул руки в карманы. – От
Пришлый искренне изумился.
– А тебе на них не пофиг?
– Жалко.
– У пчёлки жалко, – заявил Феликс. – Жрать-то хочется. Они где-нибудь ещё добудут, а мы – нет.
Ногтю нестерпимо захотелось немножко его придушить. Наверное, потому что пришлый был прав. Цивилы придут домой, к холодильникам, в которых что-нибудь да есть, чтобы не помереть с голоду, а обмануть их проще, чем прожжённую торговку, и у них навряд ли водятся широкомордые дружбаны с бандитскими повадками. Ноготь нехотя кивнул и поплёлся сторожить. На кой ляд он вообще сюда припёрся? Феликс прекрасно справляется сам.
– Нормально так, – удовлетворённо прогудел толстяк, демонстрируя Ногтю добычу. Несколько потрёпанных кошельков, не слишком пухлых; кусок сала, замороженная рыбина. – До завтра доживём, а?
– Угу, – Ноготь взял у него пакет с продуктами. – А кто-то, может быть, нет.
– Кто-то обязательно, – заверил его Феликс. Прохожие текли мимо них равнодушной рекой. – А раз так, какая разница, кто конкретно? Лишь бы не мы, а?
– Пошли уже.
Хмурый и остальные ждали их в проулке неподалёку. Не скучали. Типун зажал у стены какую-то богатенькую фифу, Валенок телепался на стрёме, Нудьга с Хмурым уговаривали мадаму поделиться содежимым сумочки – пока что вежливо. Эту-то точно не ждёт дома пустой холодильник… Чёрт его знает, с чего Ногтя разобрала злость; наверное, потому что от Феликса с души воротило.
– Отвянь, Хмурый, – сказал он, ускоряя шаг. – Пусть валит. У нас тут есть уже.
Дамочка смерила его цепким взглядом; Ногтю отчего-то стало не по себе. Хмурый только ухмыльнулся:
– Ну, есть – так ещё будет. И деньга, и досуг, а?
Подошедший Феликс радостно гоготнул. Ноготь запихнул куда подальше желание вмазать по толстощёкой морде. Этот хрен им нужен – больно ловко достаёт пожрать и выпить. Все встанут на его сторону, а Ноготь один против пятерых не вывезет и в итоге окажется на асфальте без зубов. Ну их к чертям.
– У метро ментов полно, сейчас нас всех упакуют, – торопливо придумал Ноготь. – Пошли отсюда.
– А ты с каких пор такой пугливый у нас? – гоготнул Нудьга. Не боится вякать, когда за ним Хмурый. А зря. Он-то – не Феликс.
Ноготь смазал Нудьге по скуле и дёрнул за плечо тяжеленного Типуна. Пока тот замахивался, сунул ему под нос кулак; вырвавшееся сквозь пальцы пламя лизнуло здоровяка по горбатой переносице и опалило ему брови. Пугливый Валенок, ясен пень, считал голубей на проводах; Феликс не лез – только смотрел эдак по-своему, хитровато. Хмурый, видя такое дело, пошёл на попятный.
– Да чего ты борзый-то такой? – буркнул он, отступая в сторону. – Так бы и сказал сразу, что себе хочешь…
Ноготь угрюмо потёр костяшки пальцев и ничего не сказал. Хмурый махнул рукой, увёл остальных из проулка; последним, то и дело оглядываясь, топал Феликс. Вот и молодец, что смотрит. Может, подумает трижды, прежде чем связываться.
– Спасибо, – сказала вдруг фифа. Она деловито отряхнула короткую шубку, поправила рыжеватые кудри; напуганной дамочка вовсе не выглядела. – Вы очень кстати.
– Валите отсюда, – Ноготь глянул на неё исподлобья. – И вообще со своей Рублёвки не вылезайте. Тут и похлеще нас зверьё водится.
– Вы несколько ошиблись с локацией, – богачка холодно улыбнулась и манерно шевельнула пальцами, словно разминая замёрзшие руки. – Но ваш совет я учту.
Она повесила сумочку на согнутый локоть и целеустремлённо зашагала в сторону метро. Ноготь пожал плечами. И чего ему ударило в голову… Не она, так другая оставит в здешних проулках содержимое кошелька, какие-нибудь дорогие серёжки и девичью честь заодно. Хотя эта последнюю, как пить дать, уже где-то потеряла. Кто-то ведь купил ей и шубку, и сумочку…
Ноготь мотнул тяжёлой головой и зашагал прочь из проулка – в противоположную от приятелей сторону. Хотя живот подводило от голода, жрать ворованное сало совершенно не хотелось.
***
– Давай, – поторопил Феликс, фальшиво-рассеянно оглядываясь по сторонам. – А то на нас уже смотрят.
– Правильно делают, – буркнул Ноготь.
В магазинчик под вечер набилось на удивление много народу. Доброжелательные алкоголики донимали продавщицу, пытаясь объяснить, что им от неё надо. Замотанная мамаша с двумя детьми безнадёжно разглядывала витрину с колбасами. Дедок в строгом пальто придирчиво выбирал сладости – должно быть, любимым внукам. Феликс сказал, что это всё не страшно, даже хорошо: больше будет суматохи. Он на сей раз не только на провизию замахнулся, хотел и в кассу тоже заглянуть.
– Давай, – Хмурый сердито пихнул Ногтя под рёбра.
Ноготь нехотя побрёл в дальний конец, к витринам с шоколадками. На него никто не обратил внимания; кому он нужен? Делов-то – подпалить втихаря фанерную витрину… Рядом отирается только подслеповатый дедок. Феликс уже подобрался к продавщице; широкой спиной он удачно заслонял от неё всё тесное нутро магазина. Ноготь поднёс руку к гружёному шоколадками прилавку. Успеют цивилы выбежать? Павильончик-то – слёзы одни, вспыхнет, как спичка…
Первой спохватилась мамаша, следом заверещала и принялась ломиться к выходу продавщица. Дед нахмурился и сунул руку в карман – наверное, искал таблетки. Алкашню шумно выталкивал Хмурый. Пламя охотно глодало фанеру и пластик, чадило вонючим дымом. Ноготь ухватил замешкавшегося деда за плечо и едва ли не волоком потащил к дверям. Старик глядел на него непонимающе и как-то укоризненно. Видел, что ли?..
– Всем стоять! – грохнуло откуда-то снаружи. – Руки вверх, не двигаться с места! Это приказ!