Негатор. Исправление неправильного попаданца
Шрифт:
Поместье встретило домашней атмосферой. Иришка уютно потерлась о меня носом. Оказавшаяся рядом Ната немедленно захотела сделать то же самое. Пришлось взять ее на руки. Кири, шерстяная ревнивица, не замедлила вспрыгнуть туда же. Пришлось одновременно выразить теплые чувства всем троим.
После доброго обеда безумно хотелось поспать, но… мозговой штурм не ждал. Поскольку тот мог и затянуться, я вызвал Моану.
– Ну, какие новости?
Доктор магии жизни (в который раз!) сделала меня без усилий. Она изрекла мерзким учительски-наставительным
– Что касается того, о чем вы думали, то там все в порядке, как я вам и раньше говорила…
Я удержался от высказывания своего мнения, хотя очень хотелось.
– …но есть и другие новости. Первый академик заинтересовался вашей особой и запросил сведения у Тофар-уна. Это произошло после того, как экспедиция магов попыталась проникнуть в глубины пещеры вблизи горы Раззах – это все еще горячий вулкан – и потерпела неудачу.
Я понял невысказанную мысль. То, что люди не смогут проникнуть в пещеру, куда, весьма вероятно, просачиваются вулканические газы, мне и так было очевидно. Но вот причины столь пристального интереса Первого академика остались неясными, и не только мне, но и Моане, иначе она бы выложила свои догадки и выводы. Вполне возможно, что и почтеннейший Тофар-ун о них не знает. Скверно.
– Ладно, Моана, гадать без толку, так давайте решим одну маленькую боковую задачку, связанную с магией смерти. Вызовите Сарата и Шахура. Ваше присутствие также желательно.
– Мое? Да я ничего не понимаю в магии смерти! – Это было сказано совершенно чистосердечно.
– Я и не надеюсь на ваши знания. Зато рассчитываю на ваши превосходную память и аналитическое искусство.
Комплимент подействовал.
Через сорок минут обсуждения стало ясно: без помощи Тугура не обойтись. А он, вероятно, крейсирует между Субараком и Хатегатом. Хорошо, отложим… на время.
– Моана, сколько я ни исследовал доступные мне материалы, я ни разу не видел применения или даже упоминания об известном виде магии: целенаправленная переделка человеческого организма с целью придания ему необычных свойств…
Я имел в виду оборотней. Но Моана явно не поняла:
– Каких, например?
Я пошарил в памяти и выбрал самое невинное:
– Ну, например, женщина недовольна формой своего носа. Приходит она к магу жизни и просит, чтоб нос у нее стал из горбатого прямым.
Пока я говорил, глаза собеседницы приобретали округлую форму безо всякой магии:
– Вы осознаете, что сказали? Да, такое возможно, но это… это… неприлично, в конце концов!
От избытка сообразительности я брякнул:
– Почему?
Долгое молчание. Моана с большим усилием взяла себя в руки:
– Никогда не задавайте подобных вопросов… тем, кто не входит в команду. По этому одному признаку сразу можно догадаться, что вы не из нашего мира.
Религиозный запрет? Фобия? Непонятно… Что ж, попробуем зайти с другой стороны:
– Я не случайно спрашиваю. Может ли маг жизни переделать человека так, чтобы он стал нечувствителен к отравлению…
Батюшки, а ведь я не знаю, как здесь называется сероводород!
– …к тому газу, который пахнет тухлыми яйцами.
Похоже, мне удалось пробудить во враче ученого.
– В
– А его и нет. Это для того, чтобы проникать в пещеры, где скапливается этот газ.
Госпожа доктор опять блеснула проницательностью:
– Гора Раззах? Я так и подумала. Да, такое преобразование возможно, но этика мага жизни требует, чтобы после превращения… буду называть это так… организм снова был переделан в исходное состояние – тоже немалый объем работы, между прочим. Это восстановление в интересах того бедняги, которого подвергли воздействию. Иначе могут случиться непредсказуемые последствия. А вот такого следует всеми силами избегать. Впрочем… слыхала я кое-что о давних опытах. Для подготовки убийц якобы переделывали их анатомию и физиологию. Ускорение реакции, увеличение остроты зрения, слуха, обоняния… Как маг жизни могу сказать: все это осуществимо. Но омолодить организм и одновременно сохранить все эти… благоприобретения решительно невозможно. Это я смело утверждаю. Да и здоровья такое вмешательство не прибавляет. Ну а стоимость работы можете прикинуть сами.
Похоже, все эти моральные запреты как-то связаны с местным аналогом клятвы Гиппократа. Но, допустим, Академия пойдет на то, чтобы переделать какого-нибудь бакалавра. Тот проникнет в самые глубины и убедится, что ничего похожего на наши кристаллы там нет. А дальше пойдут непонятки. Вообще-то соседство с полудействующим вулканом предполагает и высокую температуру даже на небольших глубинах, так что далеко этот переделанный не пройдет. Не исключен вариант, что Академия догадается: я их надул. Но скорее они решат: подобная перестройка организма настолько дорога, что не окупается никакой геологической прибылью. Ну и пусть себе думают.
– Ладно, Моана, к вам больше вопросов пока нет. Но к тебе, дружище, есть.
Сарат был полностью готов.
– Значит, так, командир: пробовали излучать на разного рода кристаллах. Тот невидимый свет, о котором ты говорил… я имею в виду тот, что ты назвал «инфракрасным»… лучше излучается и ловится на розовом кварце. Бесцветный кварц также хорош, он универсален. Аметист мы тоже попробовали, этот сильнее излучает ультрафиолетовый свет, но мы заметили, что один кристалл очень быстро взорвался. Мы попробовали на другом. И знаешь что? Через какой-нибудь час он стал мутным…
А ведь я такое подозревал. Видимо, ультрафиолет сам по себе добавляет дефекты в кристаллическую решетку кварца, а тут еще магическое воздействие.
– …впрочем, мы попробовали третий, но дали незначительное смещение, как понимаю, в сторону ультрафиолета, вот он оказался сравнительно стойким. Однако ты сам говорил, что практическое применение будет не скоро…
– И могу это повторить.
– …так что мы ушли далеко за красный… хочу сказать, за инфракрасный…
В радиодиапазон, надо полагать.