Негатор

Переяславцев Алексей

Ладно, поехали.

К концу тренировки Сарата наша группа стала обладателем вполне ничего себе розового кристалла с приличной полировкой. Огранка была не супер, но на пяток золотых тянула точно. А вот после этого за меня принялся мой сержант…

Похвалил он меня лишь за две вещи: желание учиться и быстроту движений. Заодно ткнул носом в мою серость и необразованность в части фехтования. Двигался я и вправду быстро, а толку? Мой опытный тренер даже не пытался опередить меня — он просто ЗНАЛ, что я буду делать. Погоняв меня не так уж долго, он сделал вывод, что начинать надо сначала, и я принялся заучивать стойки, переходы и связки. Моя хорошая память сослужила добрую службу: запоминал я накрепко. К концу тренировки Тарек заявил, что

мастера из меня никогда не выйдет, но до уровня провинциального воина он берется меня дотянуть. Я проблеял нечто невнятное о стрельбе. Тарек слегка помрачнел и сказал, что очень трудно сделать так, чтобы человек был одновременно и хорошим стрелком, и фехтовальщиком и что для начала мне бы надо освоить основы фехтования, а там видно будет. Что до верховой езды, то за нее мне не было стыдно перед Тареком. Стыдно было перед лошадью. Он-то знал, что я ездить не умею, а она не знала.

И потянулись дни довольно-таки тяжелой работы. Мы с Саратом полировали и фехтовали. Почему-то от этого ныли ноги, а не руки. То есть руки тоже ныли, но больше в тех местах, где по ним попадало тренировочным оружием, а вот ноги протестовали вообще. А я еще и ездил.

А Ира кормила нас и попутно ухитрялась приводить в порядок наш дом. Вроде как она и не была особо занята, но почему-то все само собой делалось. Из ниоткуда появилась полочка, на которую мы складывали куски полировальной пасты, причем на полочке были отделения для каждого вида пасты. На пустом месте возник порядок в протирочном полотне — а ведь для каждого вида пасты полотно должно быть своим. Порядок основывался на том, что для каждого вида полотна вдруг организовалась своя корзинка — между тем как я прекрасно помнил, что такого количества корзин не было.

Кири добросовестно ловила мышей, хотя лишь однажды ее добыча составила четыре штуки за ночь. Демонстрировала она и птичек, но то была добыча редкая и ценная — настолько ценная, что, как я подозреваю, Кири чаще съедала их сама, не успев донести до хозяйки. Во всяком случае, пару раз во дворе я находил птичьи останки.

На третий день я обнаружил с утра норку у себя в постели. Первым побуждением было выставить нарушительницу с позором, вторая мысль состояла в том, что выставить можно и без позора, далее размышления привели меня к выводу, что для выставления, хотя бы и без позора, зверюшку придется разбудить, а я терпеть не могу будить кого бы то ни было без необходимости. Последующие долгие раздумья кончились выводом: уютно устроившаяся возле меня меховая грелка — не так уж и плохо.

Мы даже устроили помывочный день. Для этой цели пошло самое большое корыто, какое только смогли найти, и все ковши. Ира кротко заметила, что по такой теплой погоде мыться можно и в реке, но до нее было порядочно идти, а еще я опасался, что чужаков (нас то есть) могут заметить. Река может быть довольно людным местом.

Но чем ближе подходил день поездки в город, тем большее беспокойство холодным студнем заползало мне в душу.

Какие у нас будут приоритеты?

Из материальных продаж — ясно дело, два кристалла приличного размера, в сумме потянут на дюжину золотых. А вот материальных приобретений… Для начала нужно еще одно транспортное средство. К нему — лошадь. Транспортное средство на четверых в минимуме, но в грузопассажирском варианте. Это за Тареком. Быстро такое не делается, задачка чуть ли не на весь день — то есть на все время нашего пребывания в городе. Но в город можно доставить лишь двоих. Следовательно, Тарек и Ирина, как вызывающие наименьшие подозрения… О, вот и вопросик.

— Ира, ты умеешь запрягать лошадь?

Невыразительное лицо посмотрело на меня так… Я ощутил себя талантливым человеком. Только имея большой талант, можно сморозить подобную глупость.

— Умею.

Все ясно, девчонке место на радио. КАК она это сказала! Голос у нее более чем выразительный. А вот на телевидении ей делать нечего, с такой-то внешностью…

Отвлекаюсь я, надо к делу. Тарек — обеспечит

второй экипаж, лошадь и упряжь. Ира — купит что попроще. Очередные куски полотна; кстати, можно покупать из остатков, это выйдет дешевле. Мыло, это точно. Хорошо бы какой-то светильник — масляный, к примеру. Свечи — не надо, дорого. Даже дело не в дороговизне — нельзя показывать большие деньги. Войлок. Сукно — это для особо тонкой полировки. Его здесь делают, это я уже знаю. Всякую утварь, какую Ирина сочтет нужной, — на ее усмотрение. А вот книги нельзя. Ни к чему девушке такого происхождения показывать грамотность. Жалованье ей выдано, пусть купит себе, что хочет. Помаду, духи, айфон… Кстати о жалованье: не забыть выдать Тареку денежки — у него ведь тоже есть потребности. А дела с кристаллами забыть, равно визиты к магу, — абразив кончается, — и механику, — улучшение зажима для малых кристаллов. Пусть сначала вернутся.

А вот после всего этого придется, похоже, ехать вчетвером. Иначе не справимся, а ночевать в городе ну очень не хочется.

ГЛАВА 18

Сцена, которую я видеть никак не мог

— Доброго вам дня, высокопочтенный.

— И вам, уважаемый Морад-ар. Полагаю, вы меня побеспокоили не ради пустяка.

— Полагаю, то, что я принес вам на продажу, весьма интересно, хотя и недешево.

— В таком случае покажите.

Долгое молчание.

— То, что я вижу, наводит меня на ОЧЕНЬ интересные мысли.

— Должен ли я понять вас, высокопочтенный, что эти кристаллы вам не нужны?

— Вовсе нет, уважаемый. Напротив того, я предполагаю, что мы сойдемся в цене, — с оттенком торопливости.

— И я сам точно такого же мнения. Итак, мой слух преисполнен внимания. Да, забыл вам сказать…

«Так я тебе и поверил, старый хитрый ворон, что ты хоть чего-то можешь забыть! Но откуда же могут взяться такие кристаллы?»

— …я со всем почтением хотел бы, чтобы вы оценили эти кристаллы по отдельности.

— Разумеется, это не трудно. Вот этот четырнадцатигранный аметист я бы оценил в четыре золотых. А вот этот двадцатигранный розовый — в два золотых и пятьдесят сребреников.

— Я со всей возможной вежливостью напоминаю, высокопочтенный, что я эти кристаллы сам не добываю. Их мне продают. И мой поставщик берет за это весьма высокую цену. А поскольку я купец, то отнюдь не рад убыткам. Но это не все.

Если мне будет позволено, я бы хотел узнать, почему розовый вы оценили меньше, чем аметист.

«Ведь десять лет уже продаю ему товар — а он все не привыкнет к мысли, что меня обдурить не так просто. А розовый точно стоит много дороже».

— На ваш второй вопрос ответить очень просто. Эти дополнительные грани, хотя и добавляют кристаллу красоты, — этого не отрицаю — но вместе с тем могут усложнить управление магическими потоками. Согласитесь, я в этом специалист. Что же до цены — скажем, пять золотых за этот аметист, но уж цена на розовый кварц — прежняя.

— За аметист — семь золотых и пятьдесят сребреников, высокопочтенный, особенно с учетом того, что первый кристалл аналогичного вида я уже продал.

— Кому?! — неприлично быстро.

— Вы же знаете мои правила, высокопочтенный: НИКОГДА не раскрывать имен продавцов и покупателей. Только так достигается доверие… Итак?

— Хорошо-хорошо, шесть золотых и пятьдесят сребреников за аметист.

— Согласен. Дозвольте получить эту сумму.

— Вы себя обкрадываете, уважаемый Морад-ар. Я вам должен девять золотых. Еще два золотых пятьдесят сребреников за розовый кварц.

— Ах вот вы о чем… Уверяю вас, вы ошибаетесь. Я не продам розовый кварц за эту сумму. Всепокорнейше прошу вашего снисхождения — моя память опять меня подвела. Я совершенно забыл довести до сведения высокопочтенного, что мой поставщик прекрасно разбирается в кристаллах. Во ВСЕХ их свойствах. Так что этот кристалл я и за семь золотых не продам.