Негоциант 2. Марланский "Квест"
Шрифт:
Подольских помедли, и снова боязливо оглянулся.
– У меня есть две дочери, Анна и Вероника Подольских. Этих имен вы не найдете не в одних документах, не в одной хронике. Только разве что в метриках, которые хранятся на земле под большим секретом. В любых официальных хрониках они выступают под другими именами. Обе они на Марлане.
– Что за секретность такая? – Непритворно удивился я.
– Я богат Сбирский, а дочери мои своевольны. Анне сейчас тридцать, Веронике двадцать пять, и они ненавидят меня за мой образ мысли и стиль жизни. Однако на них охотятся. Каждый божий день, до момента отправки их
– Почему бы вам не снабдить их личной охраной?
– Сначала я так и делал. – Подолских тяжело привалился к бронированному боку Ястреба. – Но это работало до определенного момента. Когда Аня и Вера были маленькими, они нисколько не возражали против компании гардов, а те большую часть времени скорее нянчили девочек, чем охраняли. Но годы шли. Менялся мир, девочки подрастали и их вкусы, предпочтения и взгляды начали меняться. Чем старше они становились, тем меньше я мог на них влиять. Отцом я был отвратительным. Их мать, моя добрая Анастасия, умерла, едва родив Веронику. Как позже оказалось, и так плачевное состояние, которое она от меня скрывало, усугубилось кесаревым и наркозом. Сгорела она быстро, как свечка, оставив мне на попечения двух маленьких детей, и я не сделал ничего лучшего, как нанять сотни нянек, заменяя покупной заботой отцовскую любовь. Я много работал, зачастую появляясь дома только чтобы упасть на кровать и забывшись в тревожном сне, встать в пять утра и вылететь куда-то в Гонконг или Лиссабон. Иногда я не бывал дома месяцами, а когда хватился, понял, что я не знаю своих детей. Они же, что самое страшное, не воспринимали меня как родителя. Бизнес погубил все дорогое мне. Я стал для них чужим человеком. Когда я опомнился, было уже поздно. Аня собиралась в Оксфорд, Вероника увлеклась рок-музыкой, и они разлетелись по миру. Неприятности не заставили себя долго ждать. Новая попытка похищения, на этот раз удачная. Спасли Аню только английские полицейские, узнавшие каким-то чудом, где находиться русская девочка.
Старик замолчал, собираясь с мыслями и наполняя легкие холодным степным воздухом.
– Я понял, что не способен их сохранить на Земле. Меня даже не деньги волновали. За жизнь любой из них я мог отдать похитителям требуемую сумму, но по статистике, похищенные, как правило не доживали до момента выкупа. Вот что для меня было страшно. Я и так потерял свою жену, а теперь мог лишиться и единственного о ней воспоминания, живых копий покойной, со вздорным характером и полным ко мне пренебрежением.
– И вы решили отправить их на Марлан? – Подтолкнул я Подольских к развязке. История его разнесчастной миллиардерской жизни, и оборзевших от папашиных денег и связей девиц, меня в тот момент мало интересовала.
– Ну не то чтобы решил. – В голосе старика мне почудилось какое-то смущение. – Я их нанял. Иначе бы они никогда не согласились. Тут они в относительной безопасности, за ними наблюдают верные наемники, а верны они ровно на тот вес золота, который я им плачу из собственного кармана.
– На Марлане? – Удивлению моему не было предела. – Вы рехнулись Подольских? На Марлане и безопасно?
– Я отлично знаю, что говорю. – Спокойно ответил мой собеседник. – Наш мир, земной, в своей тонкой оболочке цивилизованности,
– Не нарывайся и выживешь?
– Верно.
– Но что вы от меня хотите.
– Вы лицо нейтрально, Сбирский. Если бы хотели, давно бы уже устроили какую-нибудь каверзу в мою сторону.
– Давайте расставим все точки над «i». – Не выдержал я.
– Давайте. – На удивление легко согласился Подосьских. – Вы меня ненавидите, и я это знаю.
– Вы подставили меня. – Сухо выбросил. – Из-за вас я попал в темницу и чуть было не лишился жизни.
– Вы не понимаете, о чем говорите…
– Отлично понимаю. Моя жизнь мне, видите ли, дорога. Она у меня в единственном экземпляре.
– Да бросьте вы. – Нервно отмахнулся мой бывший наниматель. – Ничего бы вашей жизни драгоценной не было. Я не душегуб. – В конце концов вас должны были помиловать на эшафоте, непосредственно перед казнью и с почетом изгнать с Марлана. На земле бы вам выплатили комиссионные, которые вам причитались, и отпустили бы на все четыре стороны.
Надо отметить что Подосьских я не поверил, однако одно то, каким уверенным тоном он это сказал, вызвало у меня непроизвольный приступ уважения. Надо же, как врет хорошо.
Но вместо этого признания, я поинтересовался.
– От меня то вы что хотите?
– Мне нужно эвакуировать их с Марлана, или хотя бы доставить на борт Ястреба. Другой броне я тут не доверяю.
– А почему вы это сами не можете сделать? Они же ваши подчиненные. Просто прикажите прибыть им по таким-то координатам. Что сложного?
– Да в том то вся и сложность. – На лице старика отразилось разочарование, однако относилось ли это к моей непонятливости, или к его семейным отношениям, я так и не понял. – Это только на бумаге девочки работаю в компании, а на деле они получили тут полную свободу. Если они узнают, что я хочу эвакуировать их, то откажутся наотрез, какие бы разумные и правильные доводы я не привел. На Аню еще можно повлиять, однако она шагу не сделает без Веры, а та, весьма сложная натура.
– Мы может заехать по пути.
– Не будет такой возможности. По последним данным они в Северных пределах королевства, а то вовсе за кордоном. Если мы отправимся за ними, то сорвем все сроки и шансы на успех предприятия будут ничтожно малы.
– Послушайте, подольских, я вас не понимаю. – Настала моя очередь удивляться. – Я же не могу бросить экспедицию, и отправиться на поиски ваших девочек. Вполне возможен вариант присутствия номинального командира корабля, без которого отсек просто не откроется.
– Я допускал и такую возможность. – Честно признался мой собеседник. – Однако у вас есть друзья на планете, которые готовы выступить от вашего имени. У вас слава человека, со мною враждующего, а новости по королевству распространяются быстро. Если я пришлю своего человека, землянина, то девочки мигом его расшифруют. Если же возьметесь вы, или скажем, ваш приятель Зимин, то все получиться.
– Зимин сейчас в королевстве. – Отрезал я. – И у меня нет возможности с ним связаться. Не исключено что он просто не успеет выступить.