Негоциант 2. Марланский "Квест"

Жеребьев Владислав Юрьевич

Однако если бы Зимин и компания понимали, что происходит, они вряд ли отчаялись бы на такое опасное мероприятие. Что же происходило? А вот что.

В один из уже наскучивших дней, Грецки поднялся с постели и приняв водные процедуры отправился на очередную прогулку по лагерю, который он мог обойти даже с завязанными глазами, не разу не столкнувшись. Встречавшиеся на пути войны настолько привыкли к огромное бородатой фигуре Яроша, что давно уже не замечали его, а если и пересекались взглядами, то иногда добродушно и почти приветливо кивали, приветствуя как равного. На этот кивок Грецки потратил немало сил и средств, и пару раз даже участвовал в кулачных боях, которые от нечего делать проводились по вечерам. Добивался он одного. Чтобы на него перестали

обращать внимания, ибо просто так убежать из лагеря было невозможно. Его охраняли. Охраняли все. От приставленных к нему воинов, которые суров скаля кривые зубы и по смешному расставляя кривые ножки, могли дать фору любому войну в гвардии Грецки. Его охраняли идущие со службы степняки, сменяющиеся караулы и разъезды, повара, шаманы, полковые шлюхи, преданные хозяевам рабы, и непреданные любовницы. Даже живущие в караване дети и то, нет-нет, да и бросали взгляд на странного бородача, и в любой момент могли поднять тревогу, если странный посетитель начинал вести себя странно. Стоило Грецки повернуть не туда, выйти дальше чем нужно за охранный периметр и тут же какой-то золотарь, копошащийся в помойной яме, поднимал крик, а за визгом степняка следовали арканы. Однако это утро стало для Грецки полнейшей неожиданность. В ходе его утреннего променада перед завтраком, его догнал вестовой и что-то горячо затараторил. Говорил он неразборчиво, запыхаясь и всхлипывая, и понял барон из его сумбурной речи лишь одну фразу «Великий Урук-Хан ждет Ярош-Хана в своем шатре».

Шатер командира степняков располагался в центре и выгодно отличаясь качеством материала и красотой отделки, выделялся среди общего серого убожества, как роза на навозной куче. Именно к нему и поспешил Грецки, поставив себе в правило не заставлять ждать хозяина, чьим хоть невольным, но все же гостем, он вынужден был являться последние несколько недель. Однако в шатре Хана не оказалось, как и на коновязи, так что Ярошу пришлось изрядно погулять по лагерю, прежде чем он окончательно не убедился, что Урук-Хана в нем нет. Вновь появившийся вестовой был подвергнут допросу, из которого барон смог выяснить только то, что его затребовали в тот момент, когда «Великий воин степей», срочно отбывал куда-то по делу, и велел ждать его в шатре до особых распоряжений.

Что уж тут делать. Барон развел руками и снова направился к командирской палатке, внутрь которой он проник без особых хлопот. Воспользовавшись мягкими подушками и кувшином с щербетом, заботливо охлажденным слугами, Грецки удобно устроился на коврах и отхлебывая угощение настроился на долгое ожидание. Иногда Урук-Хан изменял своим привычкам, вскакивал на коня и с десятком своих верных воинов-телохранителей исчезал в пыльном облаке. Тогда его можно было ждать часами, а иногда и днями. Однако в данном случае события были форсированы. Не прошло и двадцати минут, как «Его свирепейшество» ввалился в приятный полумрак шатра и рухнув на колени перед Грецки отнял у него кувшин с щербетом. Жадно присосавшись к горлышку узкого изящного сосуда, он ополовинил его и только когда тот начал показывать дно, сыто отрыгнув отбросил бесполезную посуду в сторону и рухнув на ковер раскинул руки.

– Нашел. – Просто заявил он. – Порадуйтесь за меня барон. Я его нашел.

– Да ты бы сказал, что толков. – Ярош с сожалением посмотрел на пропавшее угощение, добрая порция которого теперь была пролита на пол и впитывалась в пыль. – Прибегает твой немой и бормочет что-то, а я жду тебя битый час.

– Нашел, - вновь произнес Урук-Хан, и вдруг, резко приподнявшись на локтях, с игривостью дикой кошки, взглянул на своего почетного пленника. – Наркоторговцы. Земляне. Спасители. Краснобаи. Черные следопыты. Я давно уже подметил некую особенность. Как только появляется на горизонте беда, так тут же найдется немало ворон, желающих поживиться мертвечиной. И надо же какое совпадение. Как только ворота захлопнулись, как тут же появились спасители, готовые за ничтожную, по их мнению, цену, отправить тебя в лучший мир, спасая от мерзости этого. Ему ведь все равно суждено

пасть под натиском джином, апокалипсиса, мора и войны в одном лице? Так зачем копить? К чему это стяжательство, что даст возможность в итоге умостить золотом только свою могилу? Не лучше ли потратить ее на спасение самого дорогого что есть у тебя, а именно самого себя?

– Оставь словоблудие. – Нахмурился барон. Он был не в лучшем положении, но и обращаться с собой как с обычным пленником не позволял, постоянно намекая Урук-Хану на свой статус. – Если говоришь что-то, так говори по делу.

– Ладно, ладно. – Благодушие хозяина степи не знало границ, и он мог позволить себе пойти на попятную. К тому же никого из нижестоящих чинов, способных компрометировать его и подорвать авторитет сурового хана, в шатре не было. – Я все объясню.

Нашарив рядом с подушками еще один кувшин с прохладительным напитком, он снова опрокинул его себе в пересохшую глотку и несколькими мощными глотками осушив, отправил в дальний угол.

– Врата, - рука степного хозяина скользнула по губам и в глазах зажегся шальной огонек сумасшедшего. – Они закрыты, однако несколько недель назад мои отряды взяли караван со свежей дурью, двигающийся откуда-то из приграничья. Качество наркотика позволяет мне утверждать, что его произвели не здесь, а чистота продукта наталкивает на некие нехорошие мысли. Отсюда вопрос, откуда он взялся?

– Может быть из старых запасов. – Пожал плечами барон. – Мало ли сколько дряни натащили на Марлан с Земли.

– О мой друг, - Урук-Хан разразился довольным смехом. – Ты не знаешь эту систему, как знаю ее я. Сначала я тоже подумал, что это прошлая партия, однако вместе с караваном ехало несколько вельмож из королевства, которые несли всякую чушь. Будто бы есть место обетованное, которое грозит всем нам, при соответствующем количестве наличности. И наличность та не в рабах, или полуразваленном золоте Матеуша, а в драгоценных камнях, которые выбирают посланцы. С ними же ехала и касса, а воины, охранявшие ее, сражались так отчаянно, будто защищали собственное добро. Боюсь предположить, сколько пообещали этим наемникам за сохранность груза. Вот кстати, одна из его частей. – Рука Хана скользнула за пазуху и вдруг выпрямившись, с силой метнула в лицо Грецки, сверкнувший в лучах солнца, как отколовшийся его кусок, предмет.

Тот выставил ладонь вперед и с грацией кобры, метнувшейся к добыче, сомкнул пальцы на чем-то твердом и холодном, а когда разжал руку, на ладони его заиграл всеми красками этого мира, искусно ограненный алмаз небывалой величины. Размером он был с голову ягненка и отличался такой частотой и безупречностью, что барона перехватило дух.

– Не правда ли, забавная безделушка. – Слушал он издевательский хохот хозяина степи, который прорвался в его сознание колючим ветром сквозь неприкрытый полог шатра. – И такого там полный ящик.

Грецки с усилием воли оторвал взгляд от удивительного камня и разжав пальцы с каким-то садистским интересом пронаблюдал как осколок солнца упал на мягкий ковер, да так и застыл там, принятый в мягкие объятия ворса из верблюжьей шерсти.

– Я допросил этих бедолаг, - в голосе Урук-Хана скользнуло пренебрежение, - и все один в один голос твердят будто бы есть выход в лучший мир. Ты представляешь себе Грецки, есть, и он работает.

– Такого не может быть. – Покачал головой барон. – Я конечно слабо разбираюсь в механике этого дела, но точно помню, что командные модули «Ястреба» заблокировали все переходы.

– Все да не все. – Заговорщицки поделился «радушный хозяин», снизив голос до состояния полной конспирации. – Есть проход, и через него идет наркотрафик, а заодно и добровольная миграция. Находиться этот проход на побережье, и именно туда стремилась колонна. Наличие же наркотиков говорит, что проход не один, однако наемники у меня в тот момент очень быстро закончились, так что слухи о существовании двух врат я подтвердить не смог.

– Душегуб ты Урук-Хан, изверг. – Сокрушенно мотнул головой барон. – Кто же пленных так расходует?