Неистовый маг 3
Шрифт:
А уж пытки дворян и дворянок были любимейшей забавой таких как они во все времена. Если при Империи за это могли вздернуть. Доходило иной раз до полного абсурда, когда даже на войне обычный воин посмевший убить дворянина мог по итогу боя подвергнут казни.
Сейчас смотрели уже не так чтобы внимательно. К тому же, пример Республики, вырезавшей своих аристократов, оказался на диво любопытным и притягательным. Шмидт создал прецедент, который привлекал чернь со всего мира.
— Ну что, сукины дети?! Этот город посмел сопротивляться даже несмотря на предложение о сдаче. И поэтому город был нам отдан на разграбление! А вы знаете, что это значит?!
— Да!!! — рев сотен глоток сотряс воздух, заставив защитников ежиться от страха, выглядывая сквозь зубцы стен вдаль, туда где собирались волны вражеской пехоты, которая уже скоро ринется на последний штурм.
— Делайте, что хотите! Убивайте! Трахайте! Режьте! Грабьте, сколько душе угодно! Но ничего не жечь! Те, кто посмеют это сделать, окажутся колесованы. Город должен остаться целым. А теперь вперед и не подведем нашего лейтенанта!
— Да! — солдаты с предвкушением смотрели в сторону города. Они уже видели не защитников, а всего лишь преграду, которую надо снести, чтобы перед ними обнажилось нежное, парящее нутро, в которое можно вцепиться всеми клыками и трепать, рвя на куски.
Иногда слышались разговоры вроде: «Всегда хотел вздернуть какого-нибудь церковника. Слушай, а я тоже. Никогда не любил тих уродов. Драли с нашей деревни столько, что мы жили впроголодь. Я слышал здесь есть целых две церкви! Вот уж, готов поспорит, где золотишко, то!».
Войска медленно выстраивались вокруг стен на достаточном удалении, чтобы не добивали арбалеты или было чрезвычайно трудно прицельно стрельнуть из баллист и скорпионов.
Подтаскивались деревянные щиты, которые несли впереди, чтобы защищаться от стрел.
Чуть в стороне неторопливо катился таран с деревянным навесом от стрел и болтов.
Глава 12
Фашины уже никто не брал. Небольшой ров был засыпан еще в первые штурмы. У атакующих тоже были осадные машины. Кроме требушетов и онагров, которые забрасывали горящие, политые маслом и обёрнутые тряпьем камни в стены и башни, имелось даже новомодное оружие, купленное у Ливсийцев.
Толстые металлические трубы, установленные на колесах. Если бы кто-то посмотрел на поделки Республики и тех, кто у нее их скопировал, то стала бы заметна огромная разница в качестве.
Своровавшим технологию приходилось наращивать куда более толстые стенки пушек и ружей, чтобы их не разрывало в клочья. И даже так никто не давал гарантию, что после нескольких десятков выстрелов ничего не случится.
С другой стороны, даже столь опасные для самих владельцев поделки были достаточно эффективны против стен и ворот. Они отлично крошили камень, планомерно делая бреши, или круша зубцы стен вместе с теми, кто возле них находился.
Единственный минус был в ограниченном количестве пороха, которого постоянно не хватало.
Вообще этот мир сумел так быстро развить эту технологию, всего лишь за три года, а также наладить производство даже таких ущербных пушек, лишь за счет достаточно развитой металлургии и промышленности.
Но сейчас всеобщее внимание привлекали отнюдь не эти громыхающие пушки.
Куда больше всех интересовала огромная пентаграмма, горящая кровавым потусторонним светом, по кругу которой были вкопаны столбы с привязанными к ним десятками людей, корчащимися от нестерпимой боли.
От их тел шел еле видимый дымок уходящие в выжженные линии на земле.
Александр Вульфс застыл прямо в центре ритуала. Этот день должен был стать вершиной его мистического искусства.
Землянин двигался вдоль линий, не приближаясь к краю, и спокойно и методично вскрывал горло каждого вражеского солдата одного за другим. Ключевые точки ритуала вспыхивали, наливаясь силой.
Наконец, он замер ровно в центре. Кто-то наблюдательный заметил бы, что двигаясь от тела к телу демонолог шел извилистой петлей, которая заканчивалась прямо в центре.
Он раскинул руки в стороны, словно хотел обнять весь мир. В правой руке мерцал жертвенный кинжал. Его покрывала кровь уже убитых жертв, алая жидкость все стекала и стекала с блестящего лезвия, словно у нее не было конца. А может быть так и было.
Большое количество хаоса рвет и корежит привычную реальность. То, что казалось невозможным обретает пугающие очертания.
Алекс глубоко вздохнул. От мага во все стороны тянулись магические нити, которыми он управлял, словно гигантским концертом. Будто некий паук дирижер, он дергал за ниточки, активируя те или иные процессы в нужный момент.
Конечно, часть из всего этого работало и без вмешательства со стороны. Человек просто бы не сумел выдерживать необходимые интервалы времени между, например, той точкой отсчета, когда нужно сделать первый прокол реальности, затем же скрепить полотно мира, чтобы оно не затянуло разрыв.
А следом вновь и вновь резать ткань мира новой и новой жертвой. Все глубже погружаясь в тайны магии хаоса перед Александром Вульфсом открывались такие секреты, которые неподготовленный разум могли заставить сойти с ума.
Любые серьезные ритуалы не просто так требуют жертв. Порядок особенно уязвим против самого себя. Так родилась демонология, использовать живых существ, где их «кровью» рвут завесу хаоса, позволяя тому проникать внутрь.
Но кроме автоматических процессов в ритуале были и такие, в которых обязательно требовался оператор, который обязан был повернуть тот или иной вентиль в зависимости от ряда условий.
Чернокнижник работал. Вокруг бушевали волны энергии, сотрясались от страданий на столбах десятки пленников, но сознание Вульфса было далеко. Словно умелый наездник он пытался побороть, подчинить непокорную стихию, желающую уничтожить все вокруг.
Вся проблема этого ритуала заключалась в его желании шагнуть дальше. За три года Вульфс сумел освоить парочку новых способностей: стены адского пламени, не только сжигающие, но и оказывающие физический удар.
А чего стоит жидкий огонь? Хаос бывает разным. Хаотическая смесь воды и огня была удивительно опасной идеально подходила для выжигания различных нор и подвалов.