Неистовый
Шрифт:
Меня передергивает, когда я слышу, как она так отзывается о себе.
— Все в тебе никогда не было легким.
Джордан хмурится, и мне хочется ударить себя за то, что я сказал что-то не то, независимо от того, насколько это правдиво.
— Мы ничего не должны делать, если ты не доверяешь моим намерениям.
— Ты доверяешь моим?
— В худшем случае, ты здесь, чтобы использовать меня для секса? — Я пожимаю плечами, но не говорю, что уже решил, что больше никогда ее не отпущу.
В машине она ясно дала понять, что никому не принадлежит. Потребуется
Звук ее смеха резко отрывает меня от моего собственнического внутреннего монолога. Я поднимаю глаза, когда женщина оседлывает мои колени. В ту секунду, когда жар ее лона прижимается ко мне, улыбка исчезает, и ее губы приоткрываются. Она выгибает спину, прижимаясь ко мне, в то время как ее соски касаются моей груди.
— Эта последняя неделя показалась мне целой жизнью.
Я сжимаю мягкую плоть ее задницы и помогаю ей двигаться против меня, раздвигая ее складочки для более глубокого контакта.
— Мне нравится, как ты чувствуешься. — В моем пространстве, на моем теле и под моей кожей.
Просовываю руку ей между ног и нахожу ее скользкой и жаждущей. Стон срывается с моего языка, когда она наклоняется, чтобы слизнуть воду с моих губ.
Я был с профессионалками в секс-индустрии, которым никогда не удавалось завести меня так, как Джордан. С ней каждое прикосновение усиливается и разжигает желание ворваться в нее и сделать своей.
Сжимаю основание своего члена, и женщина устраивается на мне, дразня себя, прежде чем медленно опуститься вниз. Мы оба стонем, когда она полностью садится. Я целую и посасываю ее грудь, наслаждаясь звуками, которые она издает, прижимаясь ко мне бедрами.
Я надеялся не торопиться, попробовать на вкус каждый дюйм ее тела и провести часы с моим языком между ее ног, но необходимость слишком велика. Меня переполняет потребность наполнить ее. Я встаю, и она обхватывает меня ногами. Крепко держа ее за задницу, я прижимаю ее спиной к кафельной стене.
— Держись.
Она обвивает руками мою шею, и ее ногти царапают мою кожу. Мои бедра инстинктивно двигаются вперед.
— Да, — выдыхает она и откидывает голову на кафель.
Зарываюсь лицом в ее горло и с силой врезаюсь в нее.
Голос в моей голове шепчет, чтобы я притормозил, был осторожен, но ее губы умоляют о большем, пока она притягивает меня ближе. Я даю ей то, что она хочет, уступаю первобытной потребности брать, отмечать и требовать.
Ее оргазм поражает, как электрический ток, который пронзает нашу связь, заставляя меня по спирали перелететь через край прямо за ней. Мои бедра устремляются вперед, прижимая ее к месту, пока пульсирующий экстаз не утихает.
Из-за густого пара трудно отдышаться.
Я был слишком груб. Все вышло из-под контроля.
— Ты в порядке? — спрашиваю я у ее горла, боясь отстраниться и увидеть то, что, как я боюсь, может быть сожалением в ее глазах.
Ее руки лениво скользят по моим волосам, и она вздыхает.
— Лучше, чем когда-либо.
Мы оба стонем, когда я выхожу из нее. Ставлю ее на ноги,
Наконец отвожу ее к своей кровати и откидываю одеяло. Джордан бросает мой халат в изножье кровати и голышом забирается под простыни. Я бросаю полотенце, забираюсь к ней, прижимаю ее к груди и замечаю, что женщина идеально подходит мне.
Есть так много вещей, которые я хочу сказать, но колеблюсь, боясь, что скажу что-то не то. Теперь, когда Джордан здесь, я не хочу ее отталкивать. Но правда все еще витает в воздухе вокруг меня. Я не из тех мужчин, которые могут поддерживать долгосрочные отношения. Достаточно одного плохого дня, и она уйдет. Если только я не смогу скрыть от нее эту свою сторону. Тогда, может быть, я смогу задержать ее еще немного.
— Я рада, что ты нашел меня, — тихо говорит она, сонным голосом.
— В какой раз? — Я дважды находил ее в горах и один раз сегодня вечером. Мышцы на моей руке дергаются от желания обнять ее крепче.
Ее ответный зевок заканчивается гулом.
— Все до одного.
Я хмурюсь в темноту, надеясь, что она не пожалеет об этих словах, но знаю, что в конце концов так и будет.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
ДЖОРДАН
Я просыпаюсь в темной комнате, и сторона кровати Александра холодная. Я растягиваюсь на матрасе на самой мягкой простыне под пуховым одеялом и смотрю в потолок, который, кажется, находится в миллионе метров надо мной. Абсолютная тишина. Никаких шумных соседей или уличного движения. Я могла бы проспать весь день. Подумываю сделать именно это, но солнце уже взошло, и боюсь, что злоупотребила гостеприимством.
Выползаю из кровати, натягиваю леггинсы и толстовку. Часы на прикроватной тумбочке Александра показывают 9:24. Я чищу зубы, умываюсь и собираю волосы в беспорядочный пучок. Есть причина, по которой женщины не ложатся спать с мокрыми волосами. Тьфу.
Тянусь к сумочке и нахожу рядом листок бумаги с номером телефона. Цифры написаны резким, быстрым, грубым и немного беспорядочным почерком, как и человек, который их написал.
«Он дал мне свой номер телефона».
С глупой улыбкой на лице я ввожу цифры в свой телефон, а затем кладу бумагу в сумочку, как будто это любовное письмо. Для Гризли в некотором роде так и есть.
В пентхаусе никого нет. Предполагаю, что мужчина ушел на работу, поэтому я чувствую себя как дома на кухне с кофе, яичницей и тостами. Я ем, скрестив ноги, на полу у окна, глядя на Центральный парк, где деревья быстро становятся с голыми ветвями.