Неизбежность
Шрифт:
– Деньги тебе перевели.
– Сказал голос в телефоне.
– Хозяин не доволен твоей работой. Последние две соскочили на полпути. Главный считает, что это твоя недоработка. Чем ты там вообще занимаешься? Мы делаем дело или играем в игрушки? Давай соберись и начинай действовать. Иначе Хозяин спишет тебя. Ты понимаешь, о чём я говорю?
– Ты, что меня пугаешь, Рубен?
– Ответил Ангел Сна.- Может быть, ты хочешь вместо меня попробовать это сделать? Вы все сидите на моей шее и пользуетесь моими мозгами. Если бы не я, ты так и торговал бы до сих пор холодными пирожками и горячим мороженым, с трудом передвигая своими кривыми
– Ты поосторожней с выражениями, - ответил голос в телефоне, - я просто передаю слова хозяина. Работа, на самом деле, упала, и ты не можешь этого не знать.
– Хорошо, Рубен, - ответил Ангел Сна, - ближайшее время я всё исправлю. Сегодня пришлю тебе несколько вариантов. Девочки почти готовы. Сегодня доработаю и сразу пришлю. Все! Конец связи.
Ангел Сна открыл тетрадь и аккуратно разжав скрепки вытащил лист с надписью Алина Никольская. После чего, сложил лист вчетверо и спрятал его в задний карман джинсов.
"Эту девочку вы не получите от меня никогда. Она моя и только моя. Это экземпляр достойный уважения".
– Решил он и, расплатившись, вышел из кафе.
Бармен печально посмотрел ему вслед и подумал: "Странно. Таких чаевых он никогда не оставлял, впрочем, он вообще никогда не оставлял чаевых. Значит, или у него все хорошо или всё очень плохо". Бармен пожал плечами, спрятал деньги в карман и поторопился к следующему столику.
Степан уплетал за обе щёки огромный гамбургер, запивал его водой и, уже по сложившейся традиции, бурчал:
– Шеф! Отпусти меня домой сегодня. Я устал. Моя королева поставила ультиматум, или я ночую дома, или она уезжает к маме в деревню. Я запутался в твоих мозгах. Мне нужен отдых. Пожалуйста! Тебе надо побыть одному. Займись своей Ангелиной. У тебя великолепно получается. Я вернусь в понедельник, и мы продолжим.
Лёва сидел за компьютером и увлеченно строчил одно письмо за другим.
– Спасибо тебе, Стёпка. Ты настоящий друг. В разведку я с тобой бы точно пошёл, - не отрывая глаз от монитора, ответил Прошкин, - конечно езжай. Я пока один справлюсь. Тем более, в обществе такой девушки, как Ангелина. Лев Валентинович вызвал водителя, и Степан ретировался, прихватив с собой остатки еды и оставшуюся бутылку водки.
Прошкин остался один. Несколько ночей Лёва уже не мог заснуть. Когда-то давно, он приучил себя к режиму, при котором он мог не спать по несколько суток и мог просыпаться без будильника в любое время. Это было в армии, Лёва был молод, и тогда ему было гораздо проще и легче, чем сейчас.
Ангелина была на сайте, и вот уже несколько часов, Лёва вел с ней увлекательный диалог. Их души стремились на встречу друг к другу. Йося Факин сыпал остроумием и Ангелина отвечала ему взаимностью. Ей нравился не этот смешной и неказистый еврей на аватарке. Её притягивал, как магнит мозг человека, лицо которого она не видела никогда. Она нуждалась в общении именно с ним, Лёвой Прошкиным, которого она возможно никогда не увидит и не узнает. Лёва же, все больше и больше, втягивался в это общение и иногда даже забывал о своей антипикаперской миссии. Они нужны были друг другу. Силы были на исходе. Лёва попросил прощения у своей интернет-дамы, объяснив свой уход усталостью и желанием вздремнуть, выключил компьютер и не вставая с места упал лицом на клавиатуру.
Впервые за много дней и ночей Прошкин спал крепким богатырским сном. Секретарша Марина, давно уже привыкшая к таким странностям своего босса, нежно подняла голову Лёвы, положила под неё, заранее приготовленную подушку, и на цыпочках, стараясь не разбудить начальника, вышла из кабинета, глубоко вздохнув. Она бесшумно закрыла дверь, устало покачала головой и, погрузившись в глубокое кожаное кресло, принялась неторопливо листать гламурный журнал.
Отец приснился Лёве сразу, как только он погрузился с в сон.
– Привет, сынок, трудно тебе?
– Папа?!!!
– Удивлённо воскликнул Прошкин, - Ты давно не снился мне. Я очень соскучился по тебе.
Отец стоял перед ним в том самом костюме, в котором Лёва видел его в последний раз. Он был молод и красив, именно таким, каким Лёва запомнил его образ и сохранил в своём воображении.
– Ты стал совсем взрослым, сынок, я горжусь тобой. Мы все гордимся тобой.
– Я научился нажимать на эту кнопку на фонарике папа, как ты меня учил, - с нотками грусти ответил Лёва.
– Я знаю, сын, я видел. Ты молодец. Скоро в твоей жизни наступят большие перемены. Ты должен быть готов к ним. Главное не ошибись. Слушай своё сердце, оно никогда тебя не обманет.
– Перестань пугать ребёнка, - послышался скрипучий женский голос.
Лёва обернулся и увидел бабушку Гертруду. Она сидела на своём неизменном месте, в старом кресле с вытертыми подлокотниками и курила папиросу.
– Ба! И ты здесь?
– удивленно спросил Прошкин.
– А чего ты удивляешься?
– спросила баба Гера.
– Твоя семья всегда с тобой. Самое главное в жизни человека - это семья. Я всегда тебе говорила об этом.
– У меня здесь была семья, я был счастлив, а потом у меня отняли все это, жену, детей. Мне вырвали сердце, понимаешь, ба?
– Да на месте твоё сердце, и голова у тебя на месте. Всё твоё при тебе. Вон, даже зажигалку трофейную в кармане таскаешь. Не прибедняйся. Всё только начинается у тебя, - сказала баба Гера и выпустила струю дыма в потолок.
Отец подошел к Лёве и взял его за руку. Лёва почувствовал его прикосновение и вздрогнул.
– Ну вот, теперь я вижу, ты готов, - сказал отец, - рука у тебя твердая и уверенная. Иди вперёд и дорога откроется сама. Мы тут понаблюдаем за тобой. Если что в обиду тебя не дадим. Правда, мать? Он повернулся к бабе Гере лицом. Она утвердительно кивнула головой. А сейчас пойдем мы, а ты просыпайся. Много дел у тебя. Давай вставай, сынок. Спасите Наши Души, помнишь? Они нуждаются в твоей помощи! Они ждут тебя! Вставай!
Лёва открыл глаза. Секретарша Марина стояла перед ним с чашкой горячего чая и, громко постукивая ложкой, размешивала сахар.
– Сколько я спал, Марина?
– спросил Прошкин, пытаясь навести резкость на часы.
– Восемь часов Лев Валентинович, при этом ваши партнёры оборвали все телефоны, ругались, скандалили и грозились разорвать контракты.
– А я что? Вот так и спал? И ты не разбудила меня?
– С тревогой в голосе спросил Лёва.
– Да как же, Вас разбудишь. Вы вскакивали, говорили такие слова, что и в слух-то повторить не прилично. Досталось и партнёрам вашим, и мне. Ну я-то ладно, привыкшая, а вот Пётр Николаевич отродясь не ходил туда, куда вы его послали неоднократно. Да еще по матушке его прошлись некорректно. Думаю он обиделся.