Неизбежный союз или Контракт на жизнь
Шрифт:
— Все хорошо. Мне повезло, что я оборотень, и яд на меня не действует.
— Яд?
— А ты как думал? Ведь зверь этих оборотней королевская кобра, я же говорила. Или ты думаешь, что это меня комар покусал?
Движимая импульсом я сняла рубашку и сорвала пластыри, удерживающие повязку. Даже чуть развернулась, чтобы Андрэ было лучше видно. Майка не могла этого скрыть, и его взору предстали две пары не совсем аккуратных проколов почти один над другим, чуть побольше и чуть поменьше.
— Слабо вериться, что это не больно, — тихо проговорил
— Во всяком случае уже далеко не так больно, как было раньше, — ответила я, так и не став надевать рубашку. Думаю, Инге не понравится, когда она узнает, что я сорвала повязку. Ну да ладно.
— Но почему эти веркобры хотели твоей смерти?
— Понятия не имею. Хотя мне кажется, что личная неприязнь здесь ни при чем. Думаю, их кто-то послал.
— Кто? Мало у кого есть возможность нанять кобр, они очень горды и независимы.
— Если бы я знала! Но здесь не обошлось без магии. Я ясно ее чувствовала, да и медальон тоже.
— Ты уверена? Нет, я не сомневаюсь в тебе, просто это почти невозможно. То, о чем ты говоришь, под силу только высшим магам. Но ты всем им была представлена, и они признали тебя равной. А во время наших встреч запрещено применять магию друг против друга.
— И ты так уверен в своих коллегах? — не смогла не усмехнуться я.
— Этот закон неукоснительно соблюдался тысячи лет.
— Но маги приходят и уходят…
— Ты кого-то подозреваешь?
— Честно говоря, да, — все, на попятный уже не пойдешь.
— И кого?
— Нефелу, — мне хватило такта произнести только имя, не пускаясь в дальнейшие обвинения. Но и этого оказалось достаточно, чтобы на лице Андрэ отразилось удивление вперемешку с недоумением.
Наконец он вернул своему лицу нормальное выражение и, покачав головой, сказал:
— Нет, не может быть. Ты ошибаешься, Лео.
— Не думаю, — возразила я. — Она даже не скрывает своей неприязни ко мне. Ты сам был тому свидетелем.
— Да, но то, в чем ты ее обвиняешь, это уже слишком. Я знаю Нефелу много лет. Согласен, она может быть резкой, иногда даже стервозной — без этих качеств ей сложно было бы стать сильным магом. И все же на подобное она бы не пошла. Да и зачем ей это?
Он был так уверен в ее непогрешимости, что это даже настораживало. Неспроста все это, ой неспроста! Я не выдержала и выпалила:
— Ты что, дурак?
Андрэ несколько опешил, а потом осторожно спросил:
— В каком смысле?
— В том самом. Не знаю, что у вас с Нефелой было в прошлом, но сейчас она положила на тебя глаз — это факт.
Андрэ тихо рассмеялся:
— Сотни лет назад мы пытались быть вместе — у нас не получилось. Мы воспринимаем друг друга как брат и сестра, не более. Да, между нами есть некоторое притяжение, но, как выяснилось, причина в том, что она тоже единорог, как и я. Этого не избежать. Во всем мире нас едва ли наберется больше сотни, поэтому наше притяжение сильнее, чем у других видов
Он говорил это так, будто заранее речь заготовил. Поэтому я сказала, насупившись:
— По-моему, ты сам до конца не веришь в то, что говоришь.
Андрэ сокрушенно вздохнул, сев на пятки, потом взял меня за руки и проговорил:
— Как мне еще тебя убедить? Я, конечно, польщен твоей ревностью, но, поверь, для нее нет причин.
Тут уж я разозлилась. Я что, со стенкой все это время разговаривала? Мне захотелось встряхнуть Андрэ, чтобы до него дошло, но вместо этого я высвободилась из его рук и сказала, не слишком-то вежливо:
— Ревность здесь не при чем. Или ты хочешь сказать, что это я себе тоже придумала из ревности? — я ткнула пальцем в укусы на плече (слишком сильно, надо сказать, аж больно стало). — На меня напали, хотели убить. Да, я оказалась сильнее, но кто знает, что будет в следующий раз? А из всех, кого я знаю, только у мага высшего круга хватит на это сил — ты сам сказал. И еще, веришь ты или нет, у нее был повод.
Андрэ опять сокрушенно покачал головой, и мне захотелось его за это убить. Но я не успела. Инга вернулась. Пришлось идти открывать ей дверь.
Она сразу же заметила, что я отодрала повязку с плеча, покачала головой, но ничего не сказала по этому поводу, лишь спросила:
— Я вам не помешаю?
— Нет. Мы уже закончили разговор. Андрэ уходит.
На это он недоуменно поднял бровь и спросил, попытавшись меня обнять:
— Выставляешь меня?
— А что еще остается? — буркнула я. — И не трогай мое плечо.
— Ладно, я, пожалуй, и правда пойду. А ты береги себя.
С этими словами он чмокнул меня в щеку (мне показалось или я услышала запах духов Нефелы?) и вышел, я же сказала ему вслед:
— Конечно поберегу, на других-то рассчитывать не приходится.
Я вернулась в комнату, а где-то в глубине мозга пульсировала мысль: «Что-то здесь не так!». Но мне пришлось забыть об этом, так как я увидела, как Инга с сосредоточенным спокойствием профессионала опять раскладывает на столике возле дивана перевязочный материал и свои медицинские принадлежности.
Глянув на меня через плечо, тигрица сказала, не отрываясь от дел:
— Садись, займусь твоим плечом. Опять. А то вон, снова кровь пошла. Обязательно надо было повязку снимать? И еще так по варварски?
— Это был аргумент, — хмуро ответила я. Во мне все еще клокотала злость на Андрэ.
— И как? Подействовало? — усмехнулась Инга, нанося мне на плечо какую-то холодную мерзость. Как выяснилось, мазь. Все равно гадость, к тому же щипучая. Поэтому ответила я сквозь шипение:
— Не очень. А обязательно меня… этим мазать?
— Если бы ты нормально носила повязку — то нет, а теперь — да.
— Все, поняла, молчу, — смирилась я. А что еще оставалось? Я только поблагодарила судьбу за то, что мой сверхстойкий иммунитет позволяет мне сталкиваться с врачами чрезвычайно редко.