Неизданные записки Великого князя
Шрифт:
— Хорошо, вы получите необходимые полномочия. Будем считать это особым секретным проектом. А сейчас отдыхайте, вас поставят на довольствие и определят на квартиру.
Перед тем как поехать по указанному мне адресу, я зашел к инспектору авиации генерал — майору Кравцевичу и узнал, что он уехал в Новороссийск принимать прибывших авиаторов и аэропланы. Что-то мне подсказало, что надо ехать туда самому и я не ошибся. Прибыв в порт, я узнал, что Кравцевич своей властью разделил итальянцев по 1–2 аэроплана во все авиаотряды и они уже готовы уезжать. Своей властью я отменил приказ, нашел Кравцевича и сказал, что по распоряжению Деникина все авиаторы, аэропланы,
— Где же я найду столько квартир для постоя?
— Вы предлагаете решать это мне или, может быть, Главкому? Сами решите и чтобы все довольны были!
Посмотрел на пирс, как выгружается техника и пришел в ужас. Все напоминало какой-то базар, Скакали конные, тарахтели повозки и урчали грузовики. Прямо из под крана, без всяких накладных и бумаг, все грузилось и увозилось в неизвестном направлении. Какая-то партизанщина, у красных порядка больше — я вспомнил Задорожного.
Я скинул плащ, чтобы были видны погоны и поймал какого-то лихого подпоручика, распоряжавшегося погрузкой пулеметов и ящиков с патронами на грузовик.
— По какому праву грузите? Кто приказал? Фамилия?
— Поручик Петров, согласно распоряжению полковника Метлицкого.
— Кто такой Метлицкий и где он?
— Вон он стоит. Начальник тыла дивизии
— Господин полковник! По какому праву грузите? Кто приказал? Из тыла позвонили, говорят пришел пароход, бери, что надо. Накладные есть?
— Что вы, какие накладные? У нас война, война все спишет, без накладных.
Я заметил, что никакой охраны у ящиков нет. Никаких тыловиков тоже. Все походило на банальный грабеж. На рейде стоял итальянский крейсер, но итальянской охраны тоже не было.
— Я метнулся к дежурному по порту. Вы тут спите, а в порту красные. Тревога, в ружье!
Осовелый со сна поручик кинулся к сирене, Завопил ревун, из будки высыпало до десятка солдат с унтером.
— Грабят груз, а вы спите, черти. Все доложу командующему под трибунал пойдете!
Бегом марш! Занять оборону у ящиков! Оружие к бою! Солдатики заклацали затворами и рысью потрюхали за мной.
— Добежав до ящиков, я выстрелил из нагана в воздух и скомандовал:
— Сгружай все назад или пойдете под трибунал за мародерство. Считаю до трех, после этого открываю огонь.
— Взвод заряжай! Товсь! Огонь на счет "три"
— Раз: все застыли и смотрят…
— Два: кое кто положил ящики на землю.
Три! Огонь поверх голов!
Треснул десяток выстрелов. Вот тупые! Я же скомандовал: поверх голов.! А так — двое на земле, но похоже, живые!
Теперь целься но ногам. Огонь по моей команде. И обращаясь к мародерам:
— Что, оглохли?! Клади все назад, или я не отвечаю за ваши дырявые головы!
— Что такое? Что за стрельба, — одышливо суетясь, появился какой-то толстый полковник. — Я начальник порта!
— Бывший начальник порта! Именем главнокомандующего вы арестованы. Ваше оружие, арестованный.
— Кто вы такой?
— Адмирал флота, Великий князь, шеф авиации и флота ВСЮР, доставивший груз, который вы дали разграбить. Следуйте за мной (оружия у толстяка не оказалось).
Пройдя в дежурку с арестованным и забрав у него документы, я спросил, на всякий случай, бумаги на груз: кто принял и кто и куда выдал. Ничего этого не оказалось, только длинный список на итальянском на полсотне листов, что ему передал предыдущий, уже сменившийся, дежурный по порту. После этого я позвонил в приемную Деникина.
— Антон Иванович, это Романов. Я вернулся в Новороссийск и застал полный бардак: доставленный мной груз без охраны, не принят должным образом, не складирован и уже больше чем на три четверти разворован. Я арестовал начальника порта, для того, чтобы разогнать мародеров мне пришлось поднять по тревоге дежурный взвод и не обошлось без стрельбы — два человека у мародеров ранены, надеюсь, легко. Мародеров под руководством начальника тыла дивизии полковника Метлицкого и подпоручика Петрова удалось разогнать. Но за полдня, что меня не было, другие мародеры в погонах растащили все, исключая разве что шестидюймовки (слишком тяжелые), но снаряды к ним похоже, тоже не все на месте. Я требую наказать виновных, начиная от дежурного по порту, на которого я оставил груз, начальника порта и вплоть до начальника тыла армии и его подчиненных, оповестивших по телефону своих людей, что, мол, доставили дармовое, бери что хочешь. Чем они лучше большевиков, которые тоже берут то, что им понравилось?
— Александр Михайлович, не волнуйтесь, все можно поправить, сейчас прибудут казаки и возьмут все под охрану. С тыловиками разберемся, похоже, они слишком разжирели — пора растрясти жирок в стрелковых цепях.
— Я остаюсь здесь до прибытия казаков. А потом уеду со своим авиаотрядом в Екатеринодар — этот дурак Кравцевич уже было растасовал итальянцев по 1–2 аэроплана по всем отрядам. Стратег, черт его побери! Еще и говорит, мол, у меня на всех авиаторов квартир в Екатеринодаре нет. Вот пусть и отдаст свою, а я свою. Мне все равно, а этот терпеть не будет — вот быстро и жилье сыщется.
Я вернулся на пирс. Солдаты сидели на ящиках и курили, увидев меня вскочили. Прекратить курево! Здесь динамит! Жахнет так, что яйца до Стамбула долетят! Солдаты быстро затоптали цигарки.
Я подошел к борту транспорта. Наверху у трапа маячил вахтенный. Я крикнул ему, он узнал меня:
— Эччеленса!?
— Позови капитана. Он понял слово "капитан" и я увидел над бортом знакомую физиономию в капитанской фуражке:
— Это вы, адмирал?
— Я, как видите. Позвольте подняться?!
— Прошу вас.
— Капитан, что произошло, когда я уехал, был ли выставлен караул?
Сначала пришел офицер с солдатом. Наш суперкарго [73] подал ему коносамент на груз. Он повертел его. и оставил солдата на часах. Потом пришел и махнул рукой, чтобы выгружали. Суперкарго понадеялся, что офицер будет принимать груз, но он ушел. Мы выгрузили полтрюма и все аэропланы (они были сверху). Тут приехали какие-то люди и стали грузить ящики на автомобили и повозки. Авиаторы не дали растащить их ящики, но все остальное хваталось без разбора, часто ящики падали и разбивались, а люди в погонах начинали растаскивать по отдельности их содержимое. Суперкарго метался между ними, но они его не понимали или делали вид, что не понимают. Ужасная картина, настоящее варварство. Так растащили половину выгруженного, хватали груз прямо из-под крана, как дикари! А потом я распорядился прекратить выгрузку.
73
Второй помощник капитана, отвечающий за груз, его выгрузку и прием в том числе