Неизведанный Гиндукуш
Шрифт:
Однако, когда приходится переходить через пенящуюся реку, мы очень довольны нашими четвероногими помощниками. Коновод, не желая мочить ноги, прыгает тоже в седло. И терпеливое животное вынуждено переносить через речку двух всадников. Носильщики же просто засучивают штанины или совсем снимают брюки. Несмотря на сильное течение, ни один из них не теряет груза.
Следующий осыпной склон поднимается так круто вверх, что я, жалея своего коня, и из-за того, что мне неприятно сидеть на этом качающемся во все стороны существе, подзываю одного из погонщиков, передаю ему поводья и спрыгиваю с коня. Но добрый человек не понял моих нежных чувств к животному и без лишних церемоний сам садится в седло. Я, конечно, не это имел в виду!
Все выражения на швейцарско-немецком диалекте, недвусмысленные жесты не помогают. С гордой улыбкой он едет вверх по крутому склону и показывает мне, как это нужно делать.
Путешествие пешком вносит приятное разнообразие. Высоко над нами возвышаются чудеснейшие башни желтого и оранжевого гранита.
Скальные пики Фиамма, Пунта, Разица и даже Дамес Англайсес Монблана проигрывают по сравнению с ними. Перед нами настоящий стадион для скалолазов.
Высотомер показывает 3750 метров. Крутой осыпной склон кончается и уступает место короткой, узкой полянке, покрытой редкой травой. Налево в лазурное небо уходит желтая стена из гладкого гранита с громадными, как бы тесанными камня-тли. Синий и желтый цвета сочных тонов. Какое приятное разнообразие после мира серого и черного, провожавшего нас сегодня утром!
«Вот южная стена Эгью ди Миди!» - кричат одновременно Ханспетер и Визи. Действительно, эта желтая стена еще «тот орешек». Так и хочется схватиться с прочной скалой и лезть вверх. Здешний гранит в противоположность альпийскому лишайником не зарастает, он гладкий и скользкий, как угорь, и имеет мало точек опоры.
Из таких же желтых и оранжевых камней местные жители построили несколько хижин, которые мы едва заметили. Они так тесно прижаты к скальному склону, что совсем не выделяются на фоне горы.
Перед нами небольшая поляна, но уже без травы, так что немногочисленный скот пришлось перегнать на осыпной склон, где местами попадаются скудные клочки зелени.
Виктор хотел запечатлеть на пленку пастушонка, но это не так-то просто сделать. Застенчивый паренек, увидев камеру, начал истерично плакать и, испуганный, удрал.
Хотя сейчас только три часа дня, мы решаем остановиться здесь, у коша, на ночевку. Ибо выше нет удобного места для наших носильщиков, не имеющих бивуачного снаряжения и обмундирования. А завтра мы в любом случае дойдем отсюда до базового лагеря. Таким образом, носильщики работают неполные и не особенно напряженные два дня.
Наш кош прекрасно расположен. В Швейцарии здесь уже давно бы торговали значками, открытками и разного рода сувенирной безвкусицей. Из скальной стены бьет чистый, холодный, как лед, родник и образует небольшое озеро, в котором отражаются горы. Ледовая пирамида «Шаха» шести с половиной тысяч метров пленяет нас снова и снова. На такую горную вершину просто нельзя не взойти. Для нашей экспедиции мы ставим ее как цель номер один. Бинокль ходит по кругу, и мы уже обсуждаем различные варианты, как проложить путь через льды. Путь должен быть безопасным и проходить по наиболее прямой линии к вершине! Иншалла...
Чудесная ключевая вода! Мы купаемся и моемся. В базовый лагерь мы хотим прибыть безупречно чистыми. Щеткой и мылом соскабливаем грязь со своей кожи, не видевшей воды с тех пор, как мы купались в Машхаде. С улыбкой наблюдают за нами местные жители, видимо не совсем понимающие наши действия. Только старик на коше с пониманием относится к нашему положению.
Он, видимо, про себя думает: сколько эти покрытые коркой грязи парни ни стараются, щетки и мыло не сделают их чистыми. Он даже приносит нам в кувшине теплую воду! Мы ею смываем друг у друга песок из слипшихся волос и чувствуем себя как новорожденные. Только Виктор не пользуется ни теплой, ни холодной водой, с презрением смотрит на наши, можно сказать, безуспешные старания. Он чувствует себя лучше без таких цивилизованных манер; главное для него - зафиксировать на кинопленку эту единственную в своем роде сцену. Такова позиция нашего повара и шефа кухни, из чьих рук еще только вчера мы ели пирог с сыром!
Нашей кухне тоже не повредит чистка. Посуда, столовые приборы, сковороды, черпак и примусы вынуждены подчиниться этому порядку. Мыльным порошком и проволочной мочалкой их так драим и чистим, что снова вызываем удивление наших носильщиков. Такие блестящие и чистые алюминий, сталь и пластик давно не были в распоряжении повара.
После захода солнца сразу же становится холодно - приятная новинка для нашей экспедиции. Впервые вытаскиваем пуховые куртки, теплое белье и радуемся первой ночи на высокогорье. В отличие от долины здесь ветер дует значительно слабее. Это легкий шелест по сравнению с песчаной бурей в долине Амударьи. В горах пургу вообще очень интересно наблюдать, находясь в солидно построенных хижинах SAC. В палатке или, еще того хуже, на крутой ледовой стене ветер самому закаленному альпинисту может отравить жизнь.
Чтобы встретить ночной холод во всеоружии, лошадей накрыли шерстяными одеялами. Взъерошенным ишачкам и якам с их мохнатым «мехом» предоставляется самим позаботиться о тепле. Носильщики исчезают в дымных хижинах, тогда как мы лежим во дворе в теплых спальных мешках на раскладушках и матрацах из пенопласта и снова имеем возможность по-настоящему всмотреться в удивительно чистое звездное небо Центральной Азии.
Мы уже дремлем с закрытыми глазами и в полусне еще долго слушаем выкрики Ханспетера о том, что просто глупо спать во время таких интересных небесных явлений, как падающие звезды и туманные спирали, они стоят того, чтобы их наблюдать. Если следовать советам Ханспетера, то, видимо, пришлось бы отныне путешествовать ночами, а днем спать, а это только он один может себе позволить.
Все-таки мы здесь, в Гиндукуше, имеем шанс скорее, чем в Альпах, развлекаться подобным образом, дрожа от холода на бивуаке.
Утром горное озеро покрыто льдом, это приводит нас в восторг. Как маленькие дети, радующиеся первому снегу зимы, каждый из нас должен своими руками пощупать лед озерка! Приятная неожиданность - наконец лед, настоящий холодный лед! Скоро такого удовольствия получим с избытком.
Проходит всегда очень много времени, пока караван носильщиков готов к маршу. Поэтому мы хотим проехать вперед и промаркировать легкопроходимый по осыпям путь для вьючных животных. Змарай сегодня замыкает колонну носильщиков. Когда он поднимется в базовый лагерь, у нас будет полная уверенность, что ни один груз не потерялся в пути.
Наши кони, очевидно, окоченели от холода или еще спят. Во всяком случае утром они не желают делать ни шагу. Ничего другого не остается, как одному из погонщиков тянуть несколько метров за повод этих сегодня непослушных животных. Холодная речка, которую мы переходим, выводит их из забытья. С этого момента они снова образцовые животные и слушаются малейших указаний их менее образцовых в верховой езде господ.
Несколько раз нашим четвероногим приходится познакомиться с прохладной водой горной речки. Утром она менее полноводная, нежели в середине дня. Холодная ночь заботится о том, чтобы рацион питания озорной реки был значительно снижен.