Неизведанный Гиндукуш
Шрифт:
Первая ночь была всем чем угодно, только не отдыхом. Больше разбитыми, чем отдохнувшими, пьем утром какао. Тем не менее мы все в хорошем настроении и решаем сегодня же выступить в направлении Шаха, чтобы вблизи рассмотреть скальную стену, закрывающую нам доступ к ледовому гребню. Такой переход нашей акклиматизации не повредит. Возможно, после этого спать будем лучше.
Змарай, наш переводчик, хочет стать самым «высоким» афганцем. И среди состава экспедиции он хочет первым подняться на вершину, хотя еще никогда не бывал в горах и не имеет представления о горовосхождении. И, видимо, не знает, как труден и изнурителен путь к конечной точке вершины, а также и обратный, вниз. Нас радует, что он не только хорошо переводит, но и находит удовольствие в горах. Желаем только, чтобы эта радость продолжалась до конца экспедиции. Мы снабжаем его высокогорными ботинками, кошками, защитными очками, теплыми вещами и выходим в направлении ледника.
В лагере оставляем Ханспетера. Грустным взглядом провожает он нас. Ожоги все еще его беспокоят. Даже ходьба по лагерю для него мучительное дело, о восхождении пока и думать нечего.
ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО С ГОРОЙ
Почти бегом мы спускаемся по морене и выходим к краю ледника. Перед нами чистый лед с открытыми трещинами. Сразу попадаем в их лабиринт. Обход громадных разрывов, в которых можно разместить целые жилые корпуса, отнимает много времени, зато узкие, глубокие трещины перепрыгиваем с ходу. На более плоских участках ледника озера воды. Иногда мы слышим в его глубине грохот трескающихся ледовых масс. Ледник живой! Всеми цветами радуги блестит лед. Слепящая белизна чередуется со всеми оттенками голубого и зеленого, в зависимости от того, проходим по освещенной солнцем поверхности или среди нагромождений и трещин. Игра света и тени тончайшей градации. Уже в первые полчаса мы безнадежно заблудились. Гора дает нам первый урок: ледники Гиндукуша совсем иного свойства, чем их альпийские коллеги. Мы находимся в лабиринте трещин, в царстве голубых и зеленых теней. Окружающие нас горы видим только изредка между ледовыми башнями.
Виктор, поднимаясь на громадный ледовый выступ, вгрызается зубами кошек и айсбайлем в лед, вырубает две, три ступеньки и стоит теперь выше нас на ледниковом плато в ореоле света. Наконец-то ледопад остается позади.
Здесь гора дает нам второй урок. Она показывает нам, что такое «снега кающиеся», которые с острыми, как нож, углами абсолютно не имеют ничего общего с настоящим снегом. В связи с этим мы отныне, возможно, немного самовольно, но безусловно метко, называем лед, по которому сейчас идем, «лед кающийся». Между прочим с таким льдом очень много хлопот. Вследствие сильного излучения стоящего почти в зените солнца и быстрого испарения лед, вытаивая, образует самые причудливые наклоненные фигуры. Погода в Центральной Азии месяцами стоит устойчивая и жаркая, вследствие чего солнечное излучение становится еще интенсивнее. Ледовые образования достигают полуметра высоты и создают настоящие труднопроходимые джунгли. Местами можно проскользнуть между фантастическими фигурами, но чаще нам приходится их сбивать ледорубами и носками ботинок, и они, падая, уступают нам дорогу.
При этом мы страшно уродуем свою обувь, которая от острых краев ледяных заструг приобретает жалкий вид. Несмотря на все трудности, этот отвратительный «лед кающийся» доставляет нам и много радости. Нежные, тончайшие, всегда острые, как лезвие ножа, ледяные иглы сверкают и переливаются на солнце всеми цветами радуги. Игра солнечных лучей создала сфинксов, медведей, оленей, орлов и цветы. Истинный сад радости природы, отнимающий много сил у альпинистов, вызывающий восхищение и одновременно проклятия!
Мы подошли к концу плоского ледникового плато. Круто вверх взмывает перед нами лед. Не привыкший к горам Змарай устал, его мучает жажда, теперь он начинает понимать, что альпинизм состоит не только из созерцания вершин. Он беспрерывно пьет воду из каждой булькающей дыры и сосет кусочки льда. Наши поучения он не принимает во внимание, он упрям и знает все лучше нас. Визи и Виктор уже исчезли за крутым ледовым взлетом, Симон висит на передних зубьях кошек вертикально над нашими головами и вырубает клювом ледоруба удобные зацепки для рук. Чудесный воздушный путь, создаваемый искусной резной работой из голубого льда. Я показываю Змараю, как лучше и увереннее лазать на кошках по вырубленным ступенькам. В ходьбе по льду он, кажется, более усердный ученик, нежели до этого, и у него получается неплохо.
Восхождение становится все труднее. Соскользнуть с крутого склона значило бы исчезнуть в одной из темных трещин. Пока идем еще не связанными. Мы, как альпинисты, можем себе это позволить, но только не Змарай. Симон несет веревку в своем рюкзаке, и я кричу изо всех сил, чтобы он, ради бога, не убегал вперед и бросил нам конец веревки. Привязываемся втроем, Змарай в середине. И после преодоления ледового взлета мы остаемся в связке, ибо ледник местами покрыт снегом. Ледник обманчив, его трещины спрятаны под белым покровом, и никогда не знаешь... Мы идем по следам Визи и Виктора, давно исчезнувших с глаз и, наверное, уже где-то прилепившихся к сомнительной скальной стене, чтобы прощупать ее слабые места.
Почти на высоте пять тысяч метров над уровнем моря достигаем ледового перегиба и можем впервые свободно осмотреть местность. Рядом с нами круто взмывает в небо скальный заградительный пояс, и через некоторое время обнаруживаем на нем две маленькие цветные точки: Виктор и Визи. Они уже достигли половины стены и, кажется, нашли удобный проход. Медленно поднимаемся. Скалы чередуются со льдом. Ледорубы сверкают на солнце, а беспрестанно падающие сверху камни указывают, что порода здесь ломкая.
Мы изрядно устали, подъем сразу на пять тысяч метров в первый день неплохое достижение. С удовольствием садимся на наши рюкзаки, вытягиваем ноги и жаримся на солнце. При этом можем смотреть за нашими товарищами на скальной стене с удобных мест, как в цирке за работой акробатов на трапеции. Они хорошо поднимаются. Видимо, они вышли на несложный маршрут, потому что расходятся и продолжают подъем по двум различным маршрутам. Визи траверсирует влево на скальный гребень, Виктор остается верен кошкам и пробивается прямо вверх по блестящему голубому натечному льду. Иногда он вырубает айсбайлем ступеньки, и падающие куски льда сверкают в солнечных лучах. Вскоре они снова соединяются на верху скального ребра. Преодолено ключевое место нашего шеститысячника. Мы можем быть вполне довольными результатами сегодняшнего дня.
Вообще мы трое хотели разведать северо-западный гребень. Но после того как собственными глазами увидели, что скальный пояс, выводящий непосредственно к северному гребню, проходим, этой работы можно не делать. Рядом с несколькими зияющими трещинами переходим на край ледника к началу кулуара, по которому только что поднимались Виктор и Визи. Часом позже мимо нас с грохотом летят куски льда и камни, а затем слышим ликующие крики наших товарищей, спускающихся по скальному гребню, пройденному Визн.
Визи и Виктор восхищены предстоящим маршрутом по гребню. Мы тоже радуемся тому, что одолели подход к гребню и дальнейший путь совершенно ясен. Наши товарищи уже оборудовали на верху скального ребра склад. Фотоаппараты, небольшой запас продовольствия, одна веревка и куча штопорных ледовых крючьев остались там. Мы же оставляем на том месте, где стоим, все то, что нам не потребуется для спуска. Жаль таскать без дела в горах каждый лишний грамм.
При спуске по леднику выбираем новый маршрут и придерживаемся ближе к западному краю. Так нам удается избежать оба крутых сброса, зато приходится прорубать новую дорогу сквозь «лед кающийся», который мне напоминает джунгли в Западном Непале. «Лед кающийся» - это ледяной кустарник, ледоруб работает, как кукри (кукри - кривой нож у непальских солдат-гуркхов). Чуть отвлекшись, я шагаю вперед, забыв, что у меня на ногах кошки, и, зацепившись за ледовую иглу, падаю спиной на лед. Да, «лед кающийся» оставляет следы на моих руках. Даю себе слово быть внимательным с этими коварными, изумительно красивыми ледовыми образованиями. Значительно выше выходим к морене и по ней, как по наклонному гребню, спускаемся в базовый лагерь. Моренный гребень, словно мост, ведет нас через хаос скальных глыб, мимо озера с ледниковой водой темно-зеленого цвета. Моренный гребень упирается в громадный камень, заставляющий нас перелезать через него. Камень лежит на льду, который в его тени не так быстро тает, и на протяжении нескольких метров образует острый гребень.