Неизвестная война. Тайная история США
Шрифт:
Англия, одним словом. Старейшая европейская демократия. Оплот свободы и законности…
Если вернуться в Америку, то смело можно сказать, что испанцам и португальцам была все же присуща некоторая, продиктованная католическим воспитанием совестливость. Зверства против индейцев в период завоевания Америки имели место, что греха таить – но были вызваны главным образом тем, что с конкистадорами приплыл очень уж криминальный элемент, по которому на родине виселица плакала. Принципиальнейшее отличие в том, что испанцы и португальцы все же видели в индейце человека– такого же
Точно так же обстояло и с неграми. Работорговцы – да и рабовладельцы – из испанцев и португальцев получались какие-то нескладные. Не клеилось у них это дело. В Южной и Центральной Америке, куда ни глянь, с ранних времен высок процент свободных негров: они служат в армии, офицерами колониальной милиции, участвуют в качестве равноправных спутников в исследовательских экспедициях, работают вольными мастеровыми. При этом на них опять-таки смотрят как на людей – а не на живое имущество, как в британских колониях.
Я вовсе не собираюсь утверждать, будто в испанских и португальских владениях негры жили, как в раю. Но вот что писал немецкий историк начала двадцатого столетия, лицо незаинтересованное: «Рабство в испанской Америке никогда не носило того грубого характера, как на виргинских плантациях. У рабов были установленные законом дни отдыха, совершенно так же, как у белых рабочих. Раб мог вступать в законный брак; нельзя было заставить его жениться против воли, стеснить свободу в выборе жены. Нельзя было разлучить его с женой и малолетними детьми, лишить его необходимой одежды и пищи или помешать ему выполнять его религиозные обязанности» (121).
Все дело в протестантско-пуританской этике – довольно жутком изобретении человеческого ума. Суть ее, в общем, проста: считается, что, ежели человек успешен и богат, то это означает, что Господь его таким образом отметил, что он, избранник Божий. Ну, а если человек беден, ничтожен, нищ – то Бог, соответственно, от него отвернулся, и это, собственно говоря, и не человек вовсе, а так, ходячий хлам, с которым «избранные» могут поступать, как заблагорассудится. Именно потому в самой Англии с бедняками обращались как со скотиной – вплоть до продажи в рабство за море. Не по какой-то злобе или уродству души, а исключительно потому, что в соответствии с «единственно верным учением» видели в нем низшее, отвергнутое Богом существо, которое иного обращения и не заслуживает. Ну, а всевозможные «дикари», то есть индейцы и негры, и вовсе находились вне этой системы ценностей и, по убеждению пуритан, представляли собой не более чем двуногих животных. Страшная это вещь – пуританская этика…
Ну, а теперь, когда читатель имеет некоторое представление о том, кто именно приложил немало усилий, чтобы на территории будущих США пышным цветом расцвело рабство, перейдем к временам, непосредственно примыкающим к славной (без иронии!) американской революции. Британское владычество было свергнуто после нескольких лет ожесточенной войны. Белые рабы получили свободу. Черным повезло меньше…
4. Да здравствует республика!
Прежде чем продолжать о рабстве, отвлечемся на одну весьма существенную, но забытую деталь: мало кто помнит, что американская Война за независимость в то же время стала и первой в истории США гражданской войной. Потому что противостояние сторон отнюдь не сводилось к тому, что против британских войск воевали американские революционеры. Действительность оказалась гораздо более сложной: на стороне британцев воевали примерно двадцать пять тысяч «коренных» американцев, так называемых лоялистов. Цифра немалая, если учесть, что революционная американская армия насчитывала триста тысяч человек…
Лоялисты поступали так не из страха и корысти – исключительно по убеждению. Они считали, что американские колонии должны и далее оставаться в составе Британской империи – и отстаивали свои убеждения с оружием в руках. По разные стороны линии фронта оказались и старые друзья, и даже члены одной семьи: что говорить, если среди лоялистов был даже родной сын виднейшего деятеля американской революции Бенджамина Франклина… Назвать такие события можно исключительно гражданской войной, и никак иначе…
После победы революции и создания Соединенных Штатов новое правительство издало указ о конфискации владений всех лоялистов – обычная практика для любой гражданской войны, которой свойственна особая ожесточенность. Десятки тысяч проигравших эмигрировали в Канаду (по современным подсчетам, они составляли пять процентов населения только что провозглашенной республики). Ну, а заодно американская армия, еще не успевшая разойтись по домам, выжгла дотла селения тех индейских племен, что воевали на стороне англичан…
Вернемся к неграм. Немалое число чернокожих рабов сражалось в рядах революционной армии. Но в то же время к англичанам перебежало около ста тысяч негров (примерно пятая часть черного населения).
Для оставшихся ничего, в общем, не изменилось. Президентом США стал Джордж Вашингтон, южанин из Виргинии, плантатор и рабовладелец. Вообще среди «отцов-основателей» США было немало южных плантаторов…
Рабство для черных осталось в неприкосновенности. Причина тому – не какая-то особенная алчность, а попросту состояние умов. Масса высокообразованных людей (добрых! умных! гуманных!) искренне верили, что существующий порядок – самый лучший и правильный. Что «цивилизованные белые люди» обязаны отечески заботиться о «неразумных неграх» ради их же блага – означенный негр, мол, все же стоит на ступеньку ниже белого по своему умственному развитию, а потому требует хозяйской опеки.
Джордж Вашингтон
Это, по-моему, страшнее всего – когда подобные взгляды продиктованы не алчностью, не стяжательством, а на свой лад понятой добротой. В нашем Отечестве происходило, в общем, то же самое: превеликое множество высокообразованных людей (добрых! умных! гуманных!) столь же искренне верили, что крепостной мужичок – нечто вроде великовозрастного дитяти, коего для его же блага следует подольше оставить под отеческой опекой барина. При этом никто из теоретиков как-то не интересовался собственным мнением ни американских негров, ни русских мужиков.