Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?
Шрифт:
Глава 2 Разноликие сельские «подворья»
Казалось бы, сельское хозяйство во всей современной России устроено примерно одинаково: в той или иной степени сохранились крупные предприятия, почти у всех сельских жителей есть подворья, в любом районе появилось хотя бы несколько фермеров. Но в одном селе видишь покосившиеся избы, заросшие сорняками грядки, а в другом – настоящие тепличные плантации и стада частного скота. Почему в одних местах люди ведут свое хозяйство активнее, чем в других? Как отличаются хозяйства по уровню развития, масштабам, специализации, товарности? Уже говорилось, что недостаточность и оценочность статистической информации делает этот объект почти непознаваемым.
По крайней мере, необозримым. Это бушующий океан, о котором нельзя судить по двум-трем, даже ста выловленным рыбешкам. Нельзя изучить несколько сел и считать, что это и есть Россия. Только путешествия по самым разным районам позволяют хоть как-то охватить существующее разнообразие сельских хозяйств. Поэтому мы начинаем описание индивидуальных хозяйств именно с их разнообразия. Попробуем «зачерпнуть» не в одном-двух, а хотя бы в нескольких местах, с самыми разными природными условиями. Конечно, приведенные ниже примеры не охватывают всех районов нашего исследования, иначе бы настоящая глава сильно разбухла. Не только эти, но и другие регионы будут еще фигурировать в последующих главах. Кроме того, мы опирались не только на собственные исследования, но и на результаты, полученные нашими коллегами. Например, на детальное полевое изучение хозяйств населения Курской области (Клюев, Яковенко 2005), на подробные социологические обследования домохозяйств Новосибирской области (Калугина 2001: Калугина 2003), на десятилетние исследования российских сел группой ученых под руководством Т. Шанина (Крестьяноведение 1996:
Здесь мы постарались показать самые яркие особенности подворий в разных природных условиях: в Поволжье и на благодатном Юге, на севере Нечерноземья и в его глубинке. И лишь два последних раздела не соответствуют этой логике – в них речь идет о районах особых, сельское хозяйство местных жителей достигает в них немыслимой производительности, принося порой славу, сопоставимую со славой многих промысловых районов России.
2.1 От колхозного животноводства к частному
В большинстве районов степного Заволжья количество осадков составляет половину потребностей растений, а то и меньше. Здесь до 1990 года «властвовали» крупные агропроизводители. Это зона стойлово-пастбищного животноводства и зернового хозяйства с очень низкой и неустойчивой урожайностью. Пахотные земли составляют до половины сельскохозяйственных угодий. Колхозы держали много скота, причем не только коров, но и овец. В 1990-х годах много земель коллективных предприятий оказались заброшенными, но зерновая специализация сохранилась и даже усилилась. А колхозное животноводство сильно пострадало. Во многих степных регионах вдоль Волги на предприятиях осталось от трети до половины былого поголовья крупного рогатого скота и в среднем 15 % поголовья овец. Однако почти все регионы Поволжья, особенно их заволжские сухостепные части, выделяются повышенным количеством скота у населения (по официальной статистике, это 30–50 голов КРС на 100 сельских жителей – самый высокий показатель в Европейской России, за исключением некоторых национальных республик). При этом та же статистика показывает, что у населения здесь меньше, чем где бы то ни было, земли. Ясно – здесь что-то не то: либо статистика врет, либо у людей какие-то особые отношения с колхозами. Оказалось, что верно и то, и другое. Свой скот люди держат благодаря колхозам. А приусадебной земли у местных жителей не так уж и мало, но это не столько огороды, сколько обширные скотные дворы.
Чтобы понять, какие же изменения произошли в 1990-х годах в хозяйствах населения, приведем примеры районов в двух соседних областях – Самарской и Саратовской.
Скот – основа жизни «степняка»
В степных районах Поволжья коллективный сектор меняет специализацию: предприятия избавляются от убыточного животноводства.
При этом основой выживания населения становится его частный скот.
Самарская область относится к числу основных житниц России и почти полностью обеспечивает свое население основными продуктами питания – кроме мяса. В ней есть районы с относительно устойчивыми агропредприятиями, это прежде всего пригородные при Самаре и Тольятти, Исаклинский район и некоторые другие. Однако когда меня и других моих коллег географов и экономистов Администрация Самарской области и Экспертный институт в Москве приглашали принять участие в анализе современных проблем области, особое внимание просили обратить на южные районы, где положение крупных агропредприятий наиболее плачевно, велика безработица, по официальной статистике, очень малы доходы населения.
Пестравский район – типичный представитель депрессивного юга области, хотя это не бросается в глаза, как, например, в депрессивных районах Нечерноземья. Бескрайние поля пшеницы, правда, перемежаются с заброшенными участками, но они не зарастают лесом и издалека кажется, что просто отдыхают. Села не очень крупные: более половины поселений имеют менее 200 жителей, еще 20 % – от 200 до 500. Но деревни ухоженные, с большим количеством частного скота. А общественные фермы почти все пустые, некоторые сохранили только остов. Из 12 предприятий, бывших колхозов, три – полные банкроты. Еще у двух есть инвесторы, которые переписали на себя их имущество, но земля тут по-прежнему не обрабатывается. Часть предприятий находится на грани банкротства. Несмотря на то что зерно – главная специализация района, урожайность зерновых культур низка, что отчасти связано с сильной засушливостью. В 1990-х годах произошло буквально обрушение общественного поголовья крупного рогатого скота (рис. 2.1.1), почти полностью вырезано поголовье овец.
Район наглядно демонстрирует смену специализации коллективных предприятий с животноводческо-растениеводческой на растениеводческую с избавлением от убыточного животноводства. Наиболее решительные руководители полностью избавились от скота. Не держат крупный рогатый скот и фермеры.Рисунок 2.1.1. Поголовье коров в сельскохозяйственных предприятиях Пестравского района Самарской области, 1966–2004
Источник: данные районной администрации.
Те предприятия, которые на это не решаются, организовать кормопроизводство все равно не в состоянии, некоторые даже признались, что скот кормят зимой через день. Правда, сильные руководители, в том числе и фермеры (последние производят здесь около 6 % зерна), уже заговорили о восстановлении свиноводства на зерновых кормах. Но не на крупных предприятиях, как прежде, а на небольших комплексах. Зато, возможно, с переработкой и колбасными цехами, которые будут давать стабильный доход.
Можно выделить два основных фактора сохранения нерентабельного животноводства на предприятиях: экономический и социальный. Молочное животноводство дает почти круглый год живые деньги, а это – оборотные средства, поэтому часто предприятия с животноводством, как это ни парадоксально, более стабильны, несмотря на его убыточность. Кроме того, с точки зрения многих руководителей, животноводство необходимо для того, чтобы занять местное население.
В Пестравском районе нашли способы обойти эти факторы. Вместо постоянной сдачи молока здесь стремятся не к разовой, а постепенной сдаче зерна. Для этого нужно место для его хранения, и этим в первую очередь озабочены относительно сильные хозяйства. А проблемы занятости местного населения решены в районе путем его перевода на почти полную самозанятость.
Земельные паи здесь большие – 12 га. Работники предприятий получают от колхозов за их аренду по 2 т зерна, пенсионеры и работники социальной сферы – по 1,5 т плюс натуроплата работы – тоже зерно.
В результате от трети до половины зерна предприятий уходит населению, в основном на содержание его частного скота. Весь зерновой юг Самарской области, куда входит и Пестравский район, резко отличается от других районов области повышенными объемами производства молока и мяса в индивидуальных хозяйствах населения. Например, здесь на одного сельского жителя производится 700-1000 л молока в год – при среднегодовом потреблении (включая цельномолочные продукты) 230–250 л.
В таблице 2.1 л приводятся данные одной из волостных администраций Пестравского района, Майской, по занятости местного населения и количеству у него скота. Кажется, ситуация действительно почти катастрофическая. В некоторых селах доля неработающих составляет от трети до половины экономически активного населения, т. е. тех, кто, находясь в трудоспособном возрасте, может реально трудиться. Однако, судя по количеству у населения скота, работы здесь достаточно (надо учесть, что приводятся данные на начало года, к лету количество скота увеличивается в 2–3 раза). При крайне низких зарплатах в Майском колхозе (в 2003 году – от 300 до 1300 руб. в месяц) и их постоянных задержках район формально может быть отнесен к крайне неблагополучным как по доходам населения, так и по доле безработных. Тем не менее, по оценкам самих жителей, коровы помогают людям выжить, а полученные от продажи своей продукции деньги дают возможность обучать детей в городе, снимать для них квартиры. Около трети домохозяйств имеют машины, причем машинный парк увеличился именно в последние, кризисные годы.Таблица 2.1.1. Некоторые характеристики поселений Майской волости Пестравского района Самарской области, на 1 января 2004 года
Источник: данные районной администрации.
В среднем по району статистические показатели поголовья скота у населения скромнее – 38 голов КРС и 49 свиней на 100 сельских жителей, или соответственно и и 15 голов на 10 домохозяйств. Но все равно это самые высокие показатели из всех обследованных нами районов за исключение саратовского Заволжья.
Рисунок 2.1.2. Частное товарное свиноводство в Заволжье
Индивидуальные животноводческие хозяйства Пестравского района даже имеют известность, своеобразную торговую марку – район славится качеством маточного поголовья свиней, и многие занимаются разведением и продажей поросят, в том числе и за пределы Самарской области (рис. 2.1.2). Основные жалобы населения – сложности со сбытом продукции, особенно молочной. Прежде молоко сдавали в колхозы, теперь, с упадком коллективного животноводства, они не принимают молоко индивидуальных хозяйств. Приходится перерабатывать его в творог, сметану, сыр и возить на рынок самим. Правда, для 1990-х годов характерно спонтанное развитие частной перекупки, причем чем больше перекупщиков, тем лучше населению, так как при их конкуренции закупочные цены возрастают. Но скупают перекупщики в основном скот.
Пример Пестравского района показывает, что роль хозяйств населения в агропроизводстве не просто велика. Они вплетены в общее производство и сильно зависят от специализации коллективных предприятий, во многом их дополняя. При отказе крупных предприятий от животноводства частный животноводческий сектор усиливался, что прямо связано с усилением зерновой специализации крупных предприятий.
Перспективы коллективного агросектора Пестравского района связаны с растениеводством. Крупный рогатый скот сохранят лишь единицы, и восстановление его поголовья на крупных предприятиях в ближайшие годы маловероятно. Зато частное животноводство заметно укрепилось и, при сохранении колхозов и специфики отношений с ними, имеет перспективы развития. Еще нагляднее они видны в соседней Саратовской области.
Закон выживания в саратовском Заволжье
Чтобы выжить, нужна корова, чтобы жить относительно хорошо – две-три коровы, свиньи, овцы, а чтобы прокормить скот – нужен колхоз.Почти вся расположенная южнее Саратовская область напоминает Пестравский район. И предприятия здесь слабее, чем в Самарской области, и доля фермеров выше. А население производит около 60 % молока и 68 % мяса. На душу сельского населения получается более 700 л молока и но кг мяса. Излишки производства налицо.
Для примера мы выбрали один из наиболее типичных скотоводческих районов, Новоузенский, на крайнем юго-востоке области, где индивидуальное производство животноводческой продукции доходит до 980 л молока и 140 кг мяса на одного сельского жителя.
Новоузенский район – один из самых засушливых в Поволжье, ведь уже в 90 км к югу лежат песчаные пустыни. Это зона действительно рискованного земледелия. От воды здесь зависит все. Даже артезианские источники – соленые, и воду перекачивают через сотни километров из Волги в речку Узень, а уже оттуда берут для орошения и – после очистки – для питья. Для предприятий саратовского Заволжья характерны огромные поля зерновых и резкий спад общественного животноводства.
Когда-то это был район кочевого скотоводства. В 1950-х годах правительством было принято решение об освоении так называемой целины – огромных массивов пастбищных земель в степных районах
Поволжья, южного Урала, южной Сибири и Казахстана. К 1970-м годам в Новоузенском районе было распахано более 2/3 территории. Сейчас пашня занимает около половины площади района. Овцеводство сохраняется, хотя и сильно ужалось. Однако возвращение к традиционному экстенсивному животноводству уже невозможно – население иное, казахов в районе лишь 22 %. Более половины поселений имеют свыше 200 жителей, хотя особо крупных сел с населением более 1000 человек немного, всего га%. Русское население принесло сюда свои технологии сельского хозяйства: большие поля и полустойловое содержание крупного рогатого скота.
Главное назначение пашни – получение колхозами и фермерами зерна на продажу и для прокорма общественного и частного скота. Если учесть, что здесь, как и в Пестравском районе, частный скот – источник не только продуктов питания, но и заработков сельских жителей, становится понятно, что натуроплата колхозным зерном имеет в Новоузенском районе очень большое значение. Тем более что травы в сухих степях плохие и основной корм – зерно. Поскольку год на год не приходится, предприятия всегда сеют зерно с запасом, чтобы было что продать и чем прокормить скот.
А погода здесь определяет все. Из га лет удачными бывают только два. Дважды за га лет засуха уничтожает почти весь урожай, а в остальные годы зерна собирают очень мало. Но в эти два удачных года рентабельность пшеницы так высока, что предприятиям удавалось в 1990-е годы выживать и даже приобретать новую технику – и это в самое тяжелое время, когда многие колхозы в других регионах «умерли». Поэтому, несмотря на сложность природных условий, в целом, колхозы здесь чувствовали себя лучше, чем во многих районах Нечерноземья. А значит, были натуроплата и скоту населения. Система взаимосвязей «колхоз – хозяйства населения» здесь работает особенно четко. От погоды зависят не только урожай и доходы предприятий, а тем самым зарплата населения, но и количество корма, выдаваемого колхозами своим работникам для частного скота, а следовательно, и само поголовье этого скота. В удачные годы, особенно когда продажа мяса выгоднее продажи зерна, у населения заметен рост числа свиней, которых кормят в основном зерном.
Свиней люди тоже часто получают от колхозов – по ценам в 2–3 раза ниже рыночных. Получив по дешевке поросенка в колхозе или даже купив его на рынке, крестьяне через 9 месяцев выручат от его продажи уже в 5-10 раз больше денег. Весь оборот поросят обычно выпадает из официальной статистики. То же часто бывает с крупным рогатым скотом. В статистике не показаны телята и даже телки (т. е. годовалые коровы, не дающие еще молока), которых собираются продавать осенью. Но даже такая заниженная статистика показывает, что, хотя поголовье и несколько уменьшилось по сравнению с 1990 годом (см. табл. 2.8.1), население держало здесь в 2001 году в среднем 47 голов КРС на 100 сельских жителей, или 15 голов на га домохозяйств.
В Новоузенском районе работает та же схема: чтобы выжить, необходима как минимум корова, чтобы жить относительно хорошо – две коровы, свиньи, овцы, а чтобы прокормить скот – нужен колхоз. Поэтому, несмотря на сложные природные условия, низкие урожаи и мизерные зарплаты, колхозы здесь особенно востребованы населением.
При такой засушливости одна из главных проблем – пастбища. При большом количестве скота к середине лета, когда трава выгорает, их остро не хватает. Поэтому колхозы часто выпасают свой скот по стерне, после уборки яровых. Разрешают это делать и частникам. Поскольку скота много, каждая деревня обычно формирует несколько стад, для каждого стада жители нанимают одного или нескольких пастухов, и они пасут частных коров, как правило, недалеко от сел. Сено здесь – самый дефицитный товар, скотине достается в основном солома. Лучше всего устроились приграничные села (Петропавловское, Пограничное), которые по договору с Казахстаном выпасают свой скот за границей. За это колхозы помогают казахским соседям.
В колхозе «Дружба» в селе Пограничном зарплата в 2001 году была ниже среднего по России прожиточного минимума. Зато натуроплата работника и плата за земельные доли населения (по 14 га на работника) достигали в сумме 3–5 т ячменя и 2–3 т пшеницы в год в зависимости от урожая. Поэтому никто не выходит из колхоза, чтобы не потерять этот источник дохода. Свой скот есть почти у всех, но такого количества зерна населению даже много. И те, кто не держит свиней, обычно продают зерно перекупщикам. В колхозе осталось 120 коров, зато у населения скота в 4 раза больше.
Колхозной земли здесь немерено – предприятия занимают по 6-12 тыс. га сельхозугодий. Часть полей они не в силах и обработать. Формально они находятся под паром, но постепенно зарастают сорняками. Реальная посевная площадь на 30–40 % меньше той, что числится пашней. Зато у населения огороды крайне малы – от 2 до 5 соток: ведь что-то вырастить здесь можно только при орошении, а вода в дефиците. Поэтому ценится каждый сантиметр поливной земли (рис. 2.1.3). Примерно столько же, а то и больше занимают сараи для содержания скота, хранения сена и т. п. План типичного приусадебного хозяйства с крошечными огородами и большими скотными дворами показан на рисунке 2.1.4.
Рисунок 2.1.3. Огород в Саратовской области
В Новоузенском районе лишь 15 % опрошенных в разных селах не имели крупного рогатого скота. Однако для значительной части населения скот – это все же основа их собственного выживания: 45 % опрошенных не продают свою продукцию (хотя периодически продают излишки зерна, получаемого от колхозов), еще 20 % продают менее половины того, что производят. И только около трети опрошенных продает более половины животноводческой продукции, и лишь их хозяйство можно считать товарным. До 1990 года товарных хозяйств было всего 10 %, а 70 % опрошенных нами хозяев не продавали свою продукцию. Но и каналов продаж тогда было мало – только самим на рынок везти да в колхоз сдавать. Поездки в город продолжаются (каждое третье домохозяйство имеет машину), но главным каналом сбыта стали перекупщики. Степень имущественного расслоения в селах в последние годы заметно увеличилась. Это заметно и по внешнему виду домов, это чувствуется и в оценках населением своего дохода и дохода соседей.