Неизвестные герои

Кинзябулатов Эмиль

Один из врачей осмотрел его и ничего не нашёл. Лишь небольшие раны на запястьях и несколько синяков.

– Откуда столько крови, твою мать? – вдруг спросил Рико.

Тодди всё продолжал лежать и молчать. Врач вколол ему успокоительное, после чего Тодди отключился на несколько часов.

– Сильно же вашего друга потрепало. Из такого шока не просто выйти, – произнёс Эрик, поглядывая на Тодди, держа руку на кобуре, словно опасаясь худшего. Мы собрались в общем зале с остальными, решив обсудить план отхода к вокзалу.

– Дело дрянь, – произнёс Билл, достав винтовку и положив её перед

собой.

– Других вариантов нет. Вместе у нас больше шансов, – продолжил после него Джон.

Я посмотрел на Эрика, стоящего у дверей и слушающего наш разговор. Он даже не пытался скрыть тот факт, что он подслушивает. Рико уже хотел ответить Джону, но я его прервал:

– Выкрутимся. Надеюсь.

Часть 12. Дыхание. 11.11.2012

Тодди пришёл в себя лишь на второй день прибытия. К этому времени нам удалось многое увидеть за пределами больницы. Как и говорил Эрик и остальные местные, стаи одержимых держались подальше от нас. До границы, которую они не переходили, было около двухсот метров. Каждый раз, когда где-то вдали была слышна стрельба или взрывы, одержимые тут же бросались прочь в улицы, подыскивая источники шума. У нас появился шанс выбраться из больницы и отправиться с остальными к вокзалу, но на подготовку к этому уходило время, поэтому в очередной вечер мы решили поговорить с Тодди, чтобы он рассказал о случившемся с ним.

«Сразу после того как несколько выживших в лагере перевоплотились в монстров и напали на остальных, я, двое гражданских и трое военных принялись эвакуироваться. Когда мы вышли на дорогу, то попробовали запереть ворота, но небольшая группа одержимых не позволила это сделать, силой выбив их, повалив двоих бойцов. Остальной группой мы направились по восточной улице мимо сгоревшей транспортной станции. Нам удавалось некоторое время отрываться от одержимых, что занимались телами убитых, пока нам навстречу не попалась целая мигрирующая стая, идущая в нашем направлении. Сотня блуждающих тварей пересекала улицу за улицей. Я с остальными выжившими бросился в переулок между развалинами двух жилых домов. Выбравшись на соседнюю улицу, мы попали в тупик. Обрушенные дома с обеих сторон перекрывали путь к отступлению. Позади уже были слышны хрипы одержимых, добравшихся до переулка. Завидев нас, вся мигрирующая стая бросилась вслед. Впереди было уцелевшее здание, к которому мы быстро направились. Дверь была заперта, а окна заколочены.

– Ломай к чёрту эту дверь! – кричал в панике один из выживших.

Боец, сделав шаг назад, нажал на курок, после чего очередь пуль разнесла замочную скважину. Ударив ногой, дверь распахнулась. Забежав внутрь, мы принялись закрывать дверь, подпирая её дубовым шкафом. Стая продолжала прорываться внутрь. Доски на окнах трещали, дубовый шкаф то и дело сдвигался с места.

– Эй вы! Живо сюда! – Вдруг показался незнакомец за нашими спинами, в спортивной толстовке с капюшоном и с пистолетом в руках.

Недолго думая, мы бросились к нему, напрочь позабыв обо всём. Незнакомец открыл небольшой люк вниз, что вёл в подвальное помещение здания.

Запрыгнув все внутрь, незнакомец запер за собой люк. Было темно и тихо внизу, лишь над нами доносился грохот. Стая пробралась внутрь и уже разносила всё на своём пути в поисках выжившей группы.

Свет включился, после чего на фоне длинного бетонного коридора показался в полной мере незнакомец – молодой парень лет двадцати семи с тёмной щетиной и слегка прищуренным левым глазом.

– Вам чудом повезло убежать, друзья мои, – произнёс он протянутым голосом. – Если бы не я, вы бы погибли.

– И мы вам благодарны, – ответил я, осматриваясь вокруг. Над нами были проложены трубы и кабельные линии, что вели в обе стороны коридора.

– Что это за место? – спросил единственный выживший боец.

– Это… моё убежище. Оно было построено моим отцом во времена холодной войны между вашим народом и народом, что сейчас хозяйничает на наших землях. Вы ведь американцы? – обратился незнакомец.

– Да. Мы из Нью-Йорка, – ответил один из выживших.

– Как вас зовут? – спросил я.

Он оглянулся, после чего снял капюшон, частично скрывавший его лицо.

– Меня зовут Мейсон, – представился он, спрятав пистолет под толстовку.

– Рядовой Джеймс Фишер. Это Тодди, Бен, Ричард и Абигейл, – представился боец.

– Приятно познакомиться, – произнёс он, после чего указал рукой за наши спины. – Нам туда.

Мы группой прошли вперёд. Мейсон открыл дверь, и нам открылась его комната. Она выглядела довольно прилично для подвала. Чистые стены, покрытые белой краской, ухоженная мебель. Мейсон был похож на одного из тех сумасшедших, что готовятся к концу света и ждут его как длань господа.

– Вы можете отдохнуть здесь, пока стая не разбежится, – произнёс Мейсон, указывая на эту и на комнату напротив, – только кому-то придётся спать вместе.

– Что-нибудь придумаем, – ответил с подозрением Джеймс, оглядывая комнаты.

– Если подождёте, я мог бы приготовить для вас что-нибудь. Вы не против этого? – спросил Мейсон.

– Я бы слона съела, – вдруг подключилась Абигейл.

– Ну, вот и славно. Пока отдыхайте, а я скоро вас позову, – ответил он, после чего направился в конец коридора, оставив группу позади.

– Странный он тип, – вдруг прошептал Ричард.

– Странный – не то слово. Слишком он доброжелательный, – добавил Бен.

– Так. Переждём часа два и вернёмся в лагерь. Думаю, Дрейк и остальные вернутся к этому времени обратно в лагерь, – ответил всем Джеймс.

– Думаешь? А если стая их встретит? – спросил я.

– В любом случае нужно обратно. Другого пути нет, – ответил рядовой.

– Господа! Пока я занимаюсь готовкой, не хотите ли вы дальше осмотреться? – Вдруг появился в конце коридора Мейсон.

– Не помешало бы, – ответил ему рядовой.

Группа шла по длинному коридору и осматривала комнаты по правой и левой сторонам.

– Что в том конце коридора? – обратился Джеймс, повернувшись к Мейсону спиной и указывая назад.

– Там генератор. Мне приходится частенько его чинить. Среди вас, случайно, нет механика? – спросил Мейсон.

– К сожалению, нет, – ответил я.

– Это прискорбно, – сказал Мейсон, после чего открыл дверь в одну из комнат.

Перед группой открылся вид на детскую, прибранную и сияющую яркими голубыми и розовыми красками.