Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.
Шрифт:
В предложении „У нас тут за оградой на тысячи километров протянулся совершенно незнакомый и совершенно чужой мир“.
Авторы меняют 3 слова и убирают 2, а звучит это гораздо приятное: „Прямо за оградой на тысячи километров протянулся совершенно незнакомый, чужой мир“.
Пеньков в рукописи говорит: „Брось ты всё это, Серега. Зачем себя насиловать? Попросись к строителям или вот к Феликсу“. Авторы исправляют речь немногословного Пенькова, получается удачнее: „А ты плюнь, Серега. И иди себе. Попросись к строителям. Или вот к Феликсу“.
В
Сергей, выбегая из комнаты, на вопрос Наташи: „Куда?“ отвечает: „Я подвезу его“. В вариантах рукописи он это „крикнул“, а в изданиях — „на ходу откликнулся“.
В рукописях Наташа замечает среди развалин Старой Базы „человеческие следы“. В издании неконкретный образ (что означает „человеческие следы“?) заменяется „следами ботинок“.
В первом черновике Юра думает: „Это, наверное, здорово плохо…“; во втором черновике: „Это, наверное, ужасно плохо…“; затем: „Это, наверное, ужасно…“
Юра при помощи инфракрасных очков различил широкую корму танка, „где находился атомный реактор“ (в рукописи), „нагретую атомным реактором“ (в изданиях).
Во время погрузки на танк ящиков с боеприпасами Юра „покинул цепь“ (первый черновик), „вышел из конвейера“ (второй черновик), „отошел к танку“ (издания).
Во время выстрела ракетного ружья искры „посыпались дождем“ (в рукописи), „брызнули“ (в изданиях).
..Дымная полоса вспышек по пустыне в рукописях — „быстро двигалась“, в изданиях — „катилась“.
В рукописи Юра „молча ОТДАЛ карабин опомнившемуся загонщику“, в изданиях — СУНУЛ.
Юрковский говорит о поселенцах Марса, что у них „ЗАВЯЛИ извилины, ведающие ЛЮБОПЫТСТВОМ“. В опубликованных вариантах: СГЛАДИЛИСЬ и ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬЮ.
Рассуждения Жилина о маленьком человеке Юре были чужды. „Как-то было на это наплевать“ — в рукописи. „Как-то не трогало“ — в изданиях.
В раннем черновике „Быков разворачивает СЛЕДУЮЩУЮ газету“. Позже — ОЧЕРЕДНУЮ.
При радиовызове Титана в рукописи требуется сойти с линии, в „Мире приключений“ — сойти с волны, далее — освободить частоту.
При походе в обсерваторию („оденьтесь потеплее“) на Юрковском кроме джемпера с парусом Крутикова: в рукописи — „очень красивый белый парусиновый пиджак“, в „Мире приключений“ — „очень хорошо сшитый белый пиджак не по росту“, позже — „очень красивый белый пиджак“.
Там же в кессоне была удушливая жара… в рукописи и книжных изданиях 1962, 1968 годов — как в шведской бане, в „Мире приключений“ — как в парной, позже — как в финской бане.
После спора с Быковым об исследовании колец Сатурна Юрковский: в рукописи — „схватился за лицо“, в „Мире приключений“ — „схватился за голову“, позже — „закрыл лицо руками“.
„Если не знаешь того, кто совершил подвиг, для тебя главное — подвиг. А если знаешь — что тебе тогда
При доводке текста для издания Стругацкие тщательно искореняли фразы, привычные нашему времени, и ругательства. Вероятно, повлиял ряд статей после публикации сборника „Путь на Амальтею“ (к примеру, статья Ю. Горбунова с таким ясным заголовком: „Неужели так будут говорить люди будущего?“). При чем часто эта правка производилась уже при первых публикациях повести.
„Ни черта бы вы друг друга не поняли“, — говорит Жилин в рукописи о Юре и Джойсе. „Ни черта“ изменено на „нипочем“.
Подпольного вербовщика Жилин в рукописи называет: „Дерьмо собачье“.
Даже нужное для понимания, но некультурное убирается.
После слов Юры „Вот этот баллон не пойдет“ в рукописи были слова: „…сказал Юра и ткнул пальцем“.
„Необычайно дурацкие рекламы“, с точки зрения Юры, становятся просто „рекламами“.
„Сергей скорчил ужасную“ не „рожу“ (рукопись, сокращенный вариант „Мира приключений“), а „мину“.
Вместо слов Жилина по поводу его работы „Радуюсь, горжусь и прочее“ в черновике — „Думал, и радовался, и слюноточил“.
Капитан Варшавский в рукописях не выражается: „Динозавры, прохвосты, тунеядцы несчастные“. Он ругается: „Сук-кины дети, австралопитеки, пропадите вы все пропадом“.
Быков компанию „Спэйс Пёрл“ и тому подобных в рукописи называет „всякой сволочью“, а в изданиях уже „всякими лишенцами“ [76] . Юрковский ему отвечает: „Сколько сволочи еще у нас в системе“. А в изданиях: безобразий.
76
Слово „лишенец“ (человек, лишенный некоторых гражданских прав) используется здесь, следовательно, как синоним слова „сволочь“. Что ж, все зависит от того, как человека лишили прав и за что. Лишение прав из-за принадлежности к тому или иному „классу“, или поражение в правах („по рогам“) от сталинских „троек“ — это одно, а судебный запрет нынешним проворовавшимся чиновникам несколько лет после отсидки занимать государственные должности — другое. Судебное поражение в правах могло бы стать эффективным способом и для пресечения попыток проникновения во власть уголовников. — В. Д.
Смерть-планетчики в рукописи говорят, что „жрать нечего“, в издании „Искателя“ — „есть нечего“, потом Стругацкие находят компромисс — „лопать нечего“.
Бэла Барабаш о секретаре профсоюза на Бамберге в рукописи и в „Искателе“ говорит: „Эта сволочь“, а в других изданиях: „Этот подлец“.
Юрковский говорит, что космический жемчуг нужен горстке сытых ДАМОЧЕК, в рукописи и в „Искателе“ более грубо: БАБ.
Ричардсона в рукописи Юрковский называет не господином, а субчиком.