Неизвестный фактор (Романы)
Шрифт:
Не думая ни о чем, я рванула за ней.
И только когда оказалась окружена туманом, поняла все свое безрассудство, ведь теперь все мы, наверное, будем слепо бродить в тщетной надежде встретиться. Мы можем закричать, и, возможно, так установим контакт — но этот шум несомненно привлечет внимание и тех, с кем мы не хотели или не осмелились бы встретиться.
Как только я осознала всю серьезность своей ошибки, то остановилась и начала слушать. Мне был слышен глухой стук ног о камень — Бартаре. Но стоило шелохнуться — и звук исчез. Так что я не решилась принять его за ориентир. Я взглянула на ветку заметуса. К ней меня привел корень. А теперь, не приведет ли меня заметус к Бартаре? Только-только мне в голову пришла эта мысль, как ветка повернулась в моей руке, и двойным грузом цветов ее развилка указала направление. И я не сомневалась — это не я ее повернула. У меня не было иного выхода, как последовать за проводником.
Я поступила, как мне наказывал Косгро, когда мы искали с помощью дороги Оомарка: сосредоточилась на лице девочки и дала заметусу указать мне путь. И он повел меня, уводя от обрыва.
И еще раз я прошла от камня к песчаному почвенному склону; взлохмаченные низкорослые кусты прорывались из тумана, который затем снова их заглатывал. Я часто останавливалась и слушала. Но если Бартаре все еще бежала, то уже намного обогнала меня. Я не могла разобрать этот слабый топот ног. Нет, его я не слышала. Но были другие звуки, явственно убеждавшие, что я не одна в этом лабиринте. Кто-то сновал вперед-назад по своим собственным делам.
Я похолодела при мысли о том, что Бартаре столкнется лицом к лицу с каким-нибудь местным чудовищем. Сможет ли девочка позвать на помощь свою Леди, я точно не знала. И вполне возможно, мне придется столкнуться с ними обеими, когда я ее найду. Но я не позволяла таким мыслям сейчас меня запугивать.
Потом я почувствовала, что кто-то зовет — но не в полный голос; скорее это была вибрация, пронизывающая воздух. А так как ветка указывала в этом направлении, я решила, что Бартаре зовет на помощь. Земля передо мной неожиданно стала сырой и размякла, а трава и мох, которые прикрывали ее, оказались скользкими, так что я поскользнулась и упала.
Я завершила путешествие, уткнувшись в один из покрытых дерном холмов, с силой врезавшись в него, и, услышав напряженный смех, взглянула наверх. Бартаре опустилась на колени у гребня холма и смотрела на меня с удовлетворением человека, который видит врага в затруднении. Потом подняла руку и подала сигнал кому-то, кого мне не было видно; она отчетливо позвала:
— Подойти и насыться, бегущий в темноте!
Это предупреждение было преднамеренно запоздалым: я еще даже не встала на ноги, хотя была уже на коленях, когда эта тень стала ужасающе отчетливой. Шак или другой монстр-близнец. Пуская слюну, он устремился ко мне ужасно мрачно и тихо; между верхней и нижней челюстью показались клыки.
— Ешь! Ешь! — В пронзительном голосе Бартаре не было уже ничего человеческого. Потом она добавила: — Последняя благодарность тебе, Килда. Хоть раз в жизни от тебя будет польза. Поиграй с Шаком, и он забудет обо мне.
Все еще стоя на коленях, я подняла ветку с цветами и ткнула ею в сторону Шака.
— Шак, — я вложила в голос всю силу, на какую была способна.
Чудовище остановилось так резко, что его аж занесло — когти продавили в земле борозды, пока оно старалось затормозить, не наткнувшись на меня. Тогда я воспользовалась веткой как хлыстом, ударив его. Шак попытался уклониться, но цветы попали ему по голове и плечу.
Он отпрыгнул назад, рыча и сильно кашляя. Монстр припал на живот к земле, стараясь подкрасться ко мне под другим углом. Но и к этому я была готова.
— Шак, — я взяла инициативу в свои руки, сделав шаг вперед к распластавшемуся чудовищу, помахивая веткой над его головой. Он задом полз по земле от меня, пока, наконец, запрокинув голову, не издал такой мощный вой, что в ушах зазвенело от диссонанса. Потом в мгновение ока исчез в тумане.
Я что есть духу взбежала на холм. Бартаре перешла на другую его сторону и стояла у подножия. Очевидно, она была в раздумьях, и только потому не убежала в неизвестное. Не успела она и пальцем шевельнуть, как я сбежала вниз и схватила ее запястье мертвой хваткой.
Она вырывалась, не чтобы убежать, но пытаясь освободиться. Было ясно, что она до смерти боится малейшего прикосновения ветки. И хотя она упиралась на каждом шагу, я тащила ее с собой — холм оставался слева от меня — ожидая любого нападения из тумана. Так мы и пробрались в обход к другой стороне холма, с которой я сюда прибежала.
Бартаре была со мной, и мне подумалось, я смогу держать ее пленницей, хотя бы какое-то время. Но сможем ли мы теперь вообще когда-нибудь найти остальных, я не была уверена. А возможность того, что мы действительно потерялись, была еще одним осложнением. Сопротивление Бартаре не прекращалось, и наконец я яростно прикрикнула на нее.
— Будешь шуметь, я вот что использую! — я помахала веткой у нее перед лицом, и она тут же отступила от нее, насколько могла.
Я была в таком состоянии — между страхом, что вернется Шак, и возможно, с подкреплением, и опасением, что я потеряла Косгро и Оомарка — что действительно выполнила бы угрозу. Должно быть, она прочла решительность на моем лице, потому что ее боевой дух сразу же угас.
Глава 15
— Ты не понимаешь, что делаешь! — Она снова говорила недетским голосом. — Этим ты можешь уничтожить меня!
— Но и ты хотела уничтожить нас, — напомнила я ей. — Разве ты не это хотела сделать в том городе?
Она послала мне один из тех хитрых взглядов исподлобья, которые исходили и от Оомарка, когда он сильнее всего отстранялся от своего человеческого «я» — только еще отчужденнее, — который снова охладил меня.
— Но, — она быстро поняла промах, — ты ведь не хочешь убивать меня. Ты хочешь держать меня пленницей. Следовательно, ты этим не воспользуешься…
Я видела и чувствовала, что она напряглась всем телом, снова готовясь возобновить сопротивление; так что поторопилась с ответом, надеясь, что и в моем голосе, и в выражении лица отразится убежденность.
— Нет, убивать я тебя не хочу, Бартаре. Но могу легонько прикоснуться к тебе, и думаю, это сдержит тебя — или от этого ты станешь беспомощной и потеряешь сознание, как в прошлый раз. — Я протянула к ней ветку, и она отшатнулась. Но это еще не обуздало ее.
— Ты не можешь приказывать мне — делай то, делай это. Я от этого мира, а ты нет. И если ты попытаешься затащить меня обратно в тот мир — бойся, потому что я буду сражаться с тобой до конца. С тобой и с этим сопляком, который называет себя моим братом. Брат… Будто я ему родня! И с этим Между, который ползает и умоляет, и пойдет на все, чтобы ему позволили слизывать крошки с твоей сумки с припасами. Вы трое — даже не думайте, что способны сражаться с фольками!