Неизвестный Хейнкель. Предтеча реактивной эры
Шрифт:
Все, что Эрнст вынес из этой беседы с Фоккером: конструкция самолета из металла получается слишком тяжелой. Ее лишний вес съедает полезную нагрузку, самолет может поднять только себя без пассажиров и без достаточного запаса топлива. Но мысль о самолете из металла уже сверлит его постоянно после увиденного на скоростных гонках в Венеции. А ведь Юнкерс сумел сделать свой Ju 13 рентабельным. Неужели это действительно шанс овладеть технологией конструирования легких деталей самолета из металла? Тогда откроется перспектива вернуть все затраты на исследования и разработки за счет продажи серийно выпускаемых машин. Пожалуй, можно сказать Фоккеру спасибо, идея сформировалась.
Эрнст возвращается домой и сразу начинает изучать американские требования к летающим лодкам. Он нанимает на работу американских инженеров с опытом постройки таких лодок. Работа над новым самолетом из металла захватила весь его коллектив. Но где взять столько дюраля? Как научить столяров медницким навыкам? Как самим научиться конструировать прочные и жесткие детали из листа алюминия? Пришлось всеми доступными путями осваивать опыт других авиационных конструкторов. Юнкерс в этом деле преуспел больше всех. Но и Фоккер помог — не скрывал ничего из своего печального опыта. Даже прислал американский мотор Пратт-Уитни для первой лодки. И Эрнст во всем следовал советам Фоккера. Даже схему он выбрал, как у Фоккера, — высокоплан с одним подкосом.
Мотор воздушного охлаждения расположил в обтекаемой гондоле над крылом, подальше от водяных брызг. Фюзеляж в форме лодки с реданом имел полностью закрытую кабину для двух пилотов и четырех пассажиров. Дюралевые шпангоуты и продольные лонжероны обшивались гладкими листами дюраля на заклепках. Крыло тоже было из дюраля, только элероны обшивались тканью, пропитанной лаком. Горизонтальное оперение с нижним подкосом отнесено подальше от воды и крепится в середине киля. Когда лодка-амфибия съезжала с берега в воду и готовилась к взлету, колеса шасси приподнимались и не создавали сопротивления при движении по воде.
Эрнст, помня печальный опыт Фоккера, боролся с перетяжелением деталей и узлов из дюраля самым суровым образом. Но сделать ее легче двух с половиной тонн никак не удавалось. С двумя пассажирами и двумя пилотами она еще взлетала с воды, а с тремя пассажирами уже не хотела. Эрнсту было очень больно сознавать, что он наступил на те же грабли, что и его друг Фоккер. С такой «Цаплей» американский рынок не завоюешь, тем более европейский. Когда немецкая школа гражданских летчиков согласилась купить этот единственный летный образец амфибии, Эрнст почувствовал себя счастливым человеком. Конечно, продажа не окупила и доли его затрат. Но без приобретенного опыта конструирования из металла о скоростном самолете нечего было и думать. Так что нет худа без добра, и за это худо он зла на Фоккера не держал.
Антони Фоккер уйдет из жизни в 1939 году из-за послеоперационной инфекции в госпитале Нью-Йорка, когда ему не будет и пятидесяти.
Снежным февральским утром 1930 года у себя в кабинете Эрнст Хейнкель перелистывает свежие авиационные журналы, которые только что положила ему на стол мадемуазель Хуперц. В голове у Эрнста всегда крутился скоростной самолет, погоня за скоростью доминировала над всем. И вдруг он увидел фотографию маленького спортивного одномоторного низкоплана, обводы которого привлекли его внимание своим изяществом. Пробежав текст к фотографии, он был поражен, что этот самолет с мотором всего в 60 л.с. развивает скорость 250 км/ч. И назывался он игриво — «Шумный ветер». В названии Эрнст уловил молодой задор, а в облике машины — талант ее конструктора. Строителем числилась неизвестная ему компания «Баумер Аэро» в Гамбурге. Эрнст попросил свою
То, что он узнал, было удивительно. Оказалось, что в этой маленькой компании заправляют тридцатилетние братья-близнецы Зигфрид и Вальтер Гюнтеры. Уже в шестнадцать лет они разработали свою теорию воздушного винта, успели послужить в немецкой армии и попасть в плен к англичанам. В 1922 году поступили в Технологический институт Ганновера и получили инженерное образование по специальности «Проектирование самолета и аэродинамика». Еще в институте Зигфрид возглавил группу студентов, и они спроектировали и в конце 1923 года построили планер «Ганновер-6» (Н-6), который успешно летал на горе Вассеркуппе. Там эти полеты увидел бывший военный летчик Пауль Баумер и пригласил всю группу выпускников института на работу в свою компанию «Баумер Аэро». Сначала он предложил им установить на их планер небольшой мотор. Мотопланер «Красная птица» неплохо летал. Зигфрид публикует новые концепции скоростного самолета в журнале «Авиационный спорт». К соревнованиям 1925 года компания «Баумер Аэро» с участием братьев Гюнтер построила аэродинамически чистый «Шумный ветер». В ноябре 1926 года Зигфрид защитил дипломный проект с оценкой «хорошо». Потом были другие спортивные машины. Два года назад Пауль Баумер погиб на одной из них. Эрнсту стало ясно, что лидером молодых конструкторов является Зигфрид. Эрнст захотел поговорить с ним.
Прошло время, и в кабинете Хейнкеля появляется высокий полноватый молодой человек с умным, но очень серьезным и напряженным лицом. Одежда Зигфрида сразу напомнила Эрнсту его собственные студенческие годы — жесткий пристегнутый воротничок и манишка, жилетка застегнута на все пуговицы, накрахмаленные манжеты торчат из рукавов пиджака. Пенсне на переносице дополняло облик молодого интеллигента, скорее похожего на священника или школьного учителя, но уж никак не на авиаконструктора скоростных самолетов.
Они понравились друг другу, и условия Хейнкеля вполне удовлетворили амбиции Зигфрида. Через полгода приехал и его брат Вальтер. Они сразу включились в работу под руководством Ганса Реглина над проектами библанов Не-49 и Не-51. Компания «Эрнст Хейнкель» не скупилась при переманивании хороших работников. Когда в конце сентября у Мессершмитта разразился скандал с перерасходом средств на разработку новых самолетов, то через две недели их финансовый директор Фриц Хилле был принят на работу к Хейнкелю в Варнемюнде.
Ошеломляющая новость — Гинденбург впервые удостоил Гитлера личной встречи. После победы нацистов на прошлогодних выборах в рейхстаг, когда они собрали почти 6,5 миллиона голосов и создали вторую по численности (после СДПГ) фракцию, значительно укрепились позиции крупных монополистов Тиссена, Кирддорфа, Флика, поддерживавших их притязания на власть. Сторонниками нацистов стали и те круги монополистического капитала, которые ранее скептически оценивали способность Гитлера противостоять коммунистам. Эрнст Хейнкель с удивлением узнает, что количество членов нацистской партии и немцев, записавшихся в отряды СА, неимоверно возрастает. Ненавидеть евреев стало модным.
В том, что эти низменные расистские идеи нацистов пустили глубокие корни среди простых немцев, Эрнст убедился на прошлой неделе. У него гостил известный шведский военный летчик, и Эрнст пригласил его вечером посидеть в местном баре. Они сели на высокие табуретки у стойки, и Эрнст заказал два коктейля. Высокий бармен атлетического телосложения внимательно разглядывает Эрнста и с вызовом заявляет: «Евреев я не обслуживаю!»
Эрнст снимает свои очки и… запускает их в лицо бармена. Затем он сметает со стойки все стоявшие там бутылки и бокалы. Бармен с побелевшим лицом скрывается внизу за стойкой и вопит о помощи до тех пор, пока Хейнкель и его шведский гость не покинули бар. На улице швед улыбаясь спросил: