Неизвестный солдат
Шрифт:
Про Риитаою они за все это время не вспомнили ни разу. Скорее всего, тот лежит, скованный страхом, где-нибудь поблизости от тропы. Возвращаясь, они несколько раз негромко позвали его по имени, но он не отвечал. Пройдя чуть дальше, они немного поискали его на краю болотистого луга.
– Куда мог спрятаться этот обормот? – проговорил Сихвонен.
– Наверное, вернулся к нашим, – сказал Рахикайнен. – Искать человека в этих болотах – безнадежное дело.
Ориентируясь по звукам стрельбы, они пошли к шоссе, уверенные, что выйдут в тыл к своим.
Придя в сознание в первый раз, Лехто почувствовал лишь сильную боль. Затем его снова
Превозмогая жестокую боль, он ощупал себя. На груди, под сердцем, была кровь, что-то мокрое и теплое чувствовал он и на спине. Когда он пошевелился, ему показалось, что в животе у него повернули нож. Ноги были совершенно бесчувственные, да и вся нижняя часть тела тоже. Постепенно он понял, что у него поврежден позвоночник и парализованы ноги.
Ему стало ясно, что конец близок.
Лехто тихо застонал и с минуту подождал, отчаявшийся и равнодушный ко всему. Впервые в жизни он был сломлен, но и тут яростная боль вновь пробудила его волю. В нем не осталось той надежды, которая заставляем человека верить в спасение даже вопреки очевидному. Он сознавал свое положение так же однозначно, без прикрас, как и всегда воспринимал жизнь. Он подумал о своем отделении, но не стал звать на помощь, как поступил бы на его месте любой другой. Он знал, что только продлит тем самым смертные муки, ибо был уверен, что жить ему осталось лишь несколько часов. Во время марша на болоте те они говорили о раненых и их судьбах в этом походе. Шприц с морфием, молитва нищего духом батальонного священника – вот все, что им могли предложить.
Убедившись, что верхняя часть его живота прошита несколькими пулями, он уже не сомневался в том, что скоро умрет. Он знал также, что противник совсем близко, ибо с той стороны шоссе явственно слышались тихий кашель и шепот. Положение подсказывало лишь один выход, и он стал искать винтовку. Пошарил вокруг себя рукой, но ничего не нашел. Гранат пулеметчики с собой не взяли, так как несли большое количество патронов. Он подумал о ноже, но эта мысль показалась ему чересчур ужасной, тем более что он знал: у него едва ли хватит сил управиться с ним. Лехто продолжал ощупывать землю вокруг себя. Малейшее движение усиливало и без того нестерпимую боль, и он снова потерял сознание.
Когда сознание вернулось к нему в очередной раз, он почувствовал, что силы его иссякают. Боль не уменьшалась. Хриплый стон пополам со слезами вырвался из его груди, и, хоть он был уверен, что своих вблизи нет, все же, выплюнув изо рта кровь, сдавленным голосом позвал:
– Ванхала!
Па-па-па-па-па-па-па… Па-па-па-па… Па-па-па.
– Рахикайнен!
Па-па-па-па-па-па-па.
– Ванхала-а-а!…
Па-па-па-па-па-па.
Пулеметные очереди не доставали его, так как он лежал в том углу дорожной насыпи, который не простреливался. Если бы он бросился на землю в тот же миг, как услышал крик противника, это спасло бы его. А теперь лишь продлевало его муки. Собравшись с силами, он придал своему голосу прежнюю яростную интонацию и крикнул:
– Ниже… цельтесь ниже… Черти… цельтесь ниже!
Па-па-па-па-па-па-па-па-па-па.
– Первое отделение! Ванхала…
Па-па-па-па…
– Черти глухие… неужели не слышите? Стреляйте сюда… На позицию… на голос… моя винтовка… а-а-а…
Па-па-па-па-па-па-па-па-па-па-па-па.
Лехто плакал от боли и ненависти. Это был хрип измученного дикого зверя, проклятия смешались с рыданиями.
– А-а… аах… хах… х-аа… Неужели вы не можете пристрелить меня, черти! Бросьте гранату… Черт…
Па-па-па-па-па.
Лехто перевернулся на другой бок. От боли, вызванной этим движением, у него потемнело в глазах, но он успел заметить нечто, вернувшее ему силы: менее чем в двух метрах от него блестел затвор винтовки. Как раз на том месте, где его ранило.
Начался мучительный путь. Лехто продвигался сантиметр за сантиметром, впиваясь пальцами в землю и подтягивая парализованное тело. Ногти его обломались, губы были искусаны в кровь. Он два раза терял сознание, правда, всего на несколько секунд. Лишь одна-единственная мысль владела им: достать этот такой близкий и все же такой далекий ружейный затвор. Вперед, к нему. Наконец ему удалось схватить рукой за ремень. Подтащил винтовку к себе. Приподнял ствол и вставил дуло себе в рот. Лязгающими зубами вцепился он в холодный, пахнущий порохом металл, словно боясь, что кто-нибудь может отнять у него винтовку. Затем повернул голову так, чтобы дульное отверстие было направлено в нёбо. Легко скользнул рукой по ложу и установил палец на спусковом крючке. Без страха, ни на секунду не задумавшись над прошедшей жизнью, Лехто нажал на спуск.
Выстрел всполошил противника. Ручной пулемет расстрелял два диска, через шоссе полетели гранаты. Затем все стихло. Так закончилась история еще одного финского героя.
Риитаоя сидел на корточках возле сарая на болотистом лугу и плакал, стараясь приглушить рыдания. Сначала близость сарая давала ему ощущение безопасности: все-таки его построили люди. Среди этой темноты и беззащитности он, казалось, дышал надежностью, напоминал о нормальной человеческой жизни. Однако потом мрачное безмолвие строения стало казаться Риитаое угрожающим. Кто знает, может, там враги. В эту ночь ему повсюду чудились засады. И стон Лехто. Какие ужасные вещи творятся на свете! Какая жуткая сила царит в окружающей тьме, если она исторгла из груди этого яростного бога такой стон!
Насколько позволял парализующий страх, Риитаоя обдумывал возможные пути к спасению. В том направлении, откуда слышатся выстрелы, свои, но там также и Ламмио. Да, а у него теперь нет ящиков с патронами. Огонь здесь, полымя там. На тропе ожидает верная смерть. Кто знает, может, там уже полегли остальные солдаты первого отделения.
Слабый ветерок обдувал сарай и шевелил траву. С Риитаои было довольно. Он тихо пошел к тому участку на краю луга, откуда начиналась тропа. Если он найдет ящики, можно будет вернуться к своим. Он опоздал всего на несколько минут: Ванхала, Рахикайнен и Сихвонен только что ушли с этого места.
Темная и угрожающая лежала перед ним тропа. То и дело останавливаясь и всхлипывая, Риитаоя двинулся вперед. Он беспрестанно шепотом повторял имена солдат своего отделения. Ноги отказывались служить ему. Он понятия не имел о том, как далеко от сарая до шоссе, и поэтому в любую минуту ожидал, что случится нечто ужасное.
Внезапно он услышал где-то впереди крик Лехто: "Ванхала!"
Когда ручной пулемет открыл огонь, Риитаоя бросился на землю и, весь дрожа, лежал там, не в силах отозваться. Услышав, как Лехто выкликает имена Ванхалы и Рахикайнена, Риитаоя решил, что они тоже там. В смятении он не разобрался в ситуации, даже когда Лехто начал страшно ругаться и стонать. Затем на какое-то короткое время наступила тишина, и это придало Риитаое мужество, заставив проползти еще немного вперед.