Неизвестный Сталин

Медведев Рой Александрович

В приговоре, вступительная часть которого состояла из перечисления преступлений обвинявшихся, главой сионистского заговора ЕАК объявлялся Соломон Лозовский. Его представили скрытым врагом Коммунистической партии, который намеренно поставил во главе ЕАК еврейских буржуазных националистов Михоэлса и Эпштейна, бывших членов Бунда. Эпштейн умер собственной смертью еще до роспуска ЕАК. Именно Лозовский, пользуясь своим положением члена ЦК ВКП(б) и заместителя наркома иностранных дел, обеспечил длительную поездку Михоэлса и Фефера в США в 1943 году и поручил им установить личные конфиденциальные контакты с еврейскими националистическими кругами.

В текст приговора входила и крымская тема. Авторство идеи «еврейской республики в Крыму» приписывалось

американскому миллионеру Розенбергу, который намеревался поставить эту республику под контроль американских сионистов. Все остальные обвиняемые были соучастниками этого заговора.

Здесь нет необходимости повторять множество других целиком вымышленных обвинений, которые вошли в приговор, хотя они не были доказаны в ходе заседаний суда либо вообще были придуманы после суда.

Приговор впоследствии могли прочитать некоторые ответственные работники ЦК ВКП(б), МГБ и Прокуратуры, тогда как стенограмма заседаний суда в восьми томах имела высшую категорию секретности и никому не показывалась.

Приговор, кроме того, был основан не только на материалах суда, но и на материалах длительного следствия и на тех показаниях на следствии, которые не были подтверждены на суде. Значительная часть показаний, полученных следствием, была «выбита» из обвиняемых с помощью пыток и избиений. Не подвергали жестоким физическим мерам воздействия лишь Фефера и Лину Штерн. На суде обвиняемые от своих показаний отказались. Но в приговор они все равно вошли.

В тот же день, 12 августа 1952 года, кроме Лозовского и Фефера были казнены: Иосиф Юзефович, историк; Борис Шимелиович, директор Боткинской больницы в Москве; Лейб Квитко, поэт; Перец Маркиш, поэт; Давид Бергельсон, поэт; Давид Гофштейн, поэт; Вениамин Зускин, директор Государственного еврейского театра; Лев Тальми, журналист; Эмилия Теумин, редактор; Илья Ватенберг, редактор и Хайке Ватенберг-Островская, переводчик [461] .

461

Stalin’s Secret Program… P. 482–493.

22 ноября 1955 года Военная коллегия Верховного Суда СССР, которую возглавлял председатель Верховного Суда А. Волин, пересмотрела дело и отменила приговоры в отношении всех обвиняемых «за отсутствием состава преступления» [462] . В 1955 году отмены приговоров проводились в результате вторичного расследования, вызовов новых свидетелей и довольно длительной юридической работы. В данном случае пересмотр «дела ЕАК» занял больше двух лет, так как ходатайства о реабилитации подавались родственниками казненных сразу после реабилитаций по «делу врачей» в апреле 1953 года.

462

Ibid. P. 499–505.

В подробном решении Военной коллегии ВС СССР от 22 ноября 1955 года не было, однако, формулировки «реабилитация». В этот период, до речи Хрущева на XX съезде КПСС в феврале 1956 года, казни сталинского времени рассматривались как «нарушения законности», а не как преступления. Не выносилось в 1955 году и определений об основных организаторах этих жестоких расправ. Маленков в ноябре 1955 года уже не был Председателем Совета Министров СССР. Он занимал лишь посты заместителя Председателя СМ и министра электростанций. Однако он все еще состоял членом Президиума ЦК КПСС.

Арест Полины Жемчужиной, опала Молотова и ликвидация Вознесенского

Репрессии в СССР в 1920-е и 1930-е годы были определенным образом связаны с борьбой Сталина за единоличную власть, за создание диктатуры, сопровождавшейся неизбежным культом личности. После войны единоличная власть Сталина, подкрепленная Победой, была непоколебимой, но его способность

к исполнению всех своих многочисленных полномочий резко уменьшилась из-за плохого состояния здоровья. В то же время увеличился общий объем работы Правительства СССР. Советский Союз стал супердержавой, второй в мире по экономическому и военному могуществу. Сталину приходилось теперь не только решать усложнившиеся проблемы собственной страны, но и контролировать положение во всем советском блоке и на западе, и на востоке.

В конце 1948 года в Китае шли решающие сражения гражданской войны, в которых и СССР, и США активно отстаивали свои стратегические интересы. Необходимость перевооружения армии бомбами, ракетами и реактивной авиацией не позволяла сильно сократить военные расходы. В то же время отмена карточной системы распределения продовольствия и потребительских товаров вызвала многочисленные дефициты. Особенно тяжелым оказалось положение в областях, подвергавшихся оккупации во время войны. В этих условиях Сталин должен был наделять своих соратников дополнительными полномочиями.

Между ними возникла борьба за власть и за сохранение этой власти в случае болезни или смерти диктатора. В 1948 году вторым человеком в государстве и преемником Сталина общепризнанно считался Молотов. Выдающееся положение Молотова подтверждалось множеством формальных и косвенных признаков — от его второго после Сталина места в любом перечислении членов Политбюро, его соседства со Сталиным на трибуне Мавзолея Ленина во время парадов и демонстраций до числа выдвижений от разных избирательных округов в качестве кандидата в депутаты при выборах в Верховный Совет и числа наименований городов и поселков, заводов, колхозов, школ, которым присваивалось имя Молотова.

Третьим по влиянию человеком в СССР к середине 1948 года был Жданов, но его власть ограничивалась партийными структурами. На государственном уровне главным союзником Жданова был Николай Вознесенский, член Политбюро, председатель Госплана и первый заместитель Председателя Совета Министров СССР.

Жданов потерял свой пост второго секретаря ЦК ВКП(б) в июле 1948 года, за полтора месяца до своей смерти. Большая часть полномочий Жданова перешла теперь к Маленкову. Значительно усилились позиции в Секретариате ЦК ВКП(б) у Михаила Суслова, который как руководитель идеологических отделов подчинялся непосредственно генсеку, а не Маленкову. Борьба за власть переместилась в конце 1948 года из аппарата ЦК ВКП(б) в область распределения полномочий в руководстве правительством. Поскольку Берия играл очень важную роль в возвращении Маленкова к руководству партийными органами, возник достаточно явный политический и личный союз Маленкова и Берии, направленный, с одной стороны, против Молотова и, с другой стороны, против Вознесенского.

Травля Молотова была начата в конце 1948 года в отношении его жены, поскольку Полина Жемчужина легко попадала в тот сфабрикованный в МГБ «заговор ЕАК», по которому уже готовились аресты. Дружба Жемчужиной с Лозовским, Михоэлсом и Фефером не была секретом. Она оказывала покровительство Еврейскому театру в Москве. Маленкову и Берии была известна и причина той неприязни, которую Сталин питал к Жемчужиной — он считал ее косвенно виновной в самоубийстве в 1932 году своей жены Надежды. Вернувшись в начале декабря 1948 года в Москву после почти трехмесячного отдыха на юге, Сталин начал знакомиться с обобщенными протоколами допросов арестованных членов ЕАК. В показаниях нередко упоминалось и имя Полины Жемчужиной. Молотову, очевидно, сам Сталин показывал некоторые из обвинений, так как Молотов по требованию Сталина оформил развод с женой. Жемчужина переехала жить к брату В. И. Карповскому. [463]

463

Аллилуева С. Двадцать писем к другу… С. 148.