Некондиционный
Шрифт:
Никто точно не понял, что случилось, но это не помешало оценить ситуацию и сделать верные выводы. Мы попали в засаду.
– Это ловушка! – вскрикнул капитан Теннант, и тут же, словно в подтверждение его слов, здание Департамента сотряслось от взрыва.
Я сразу же, не дожидаясь приказа, развернул турель и открыл огонь по вертолётам, которые рвались к нам с нереальной скоростью. Кажется, ругался на чём свет стоит, матеря на все лады Нейрокорп, Департамент Полиции и заодно себя, как заварившего всю эту кашу. Впрочем, если бы я знал о том, что находится внутри вертолётов, то, не тратя время впустую, бросил бы пулемёт и тут же
Мне удалось подбить одну из машин, и та, дымясь, совершила аварийную посадку где-то далеко от нас.
Я вполуха слушал рычание Теннанта, пытавшегося хоть как-то выправить положение, видел, как наши вертолёты на крыше принимают на борт немногих уцелевших спецназовцев, и стрелял, стрелял, стрелял до тех пор, пока пулемёт не раскалился, а патроны не закончились. Я был такой не один – все машины, имевшие на борту штатное вооружение, сейчас палили в воздух, пытаясь достать юркого противника, казалось, предугадывающего, куда мы выстрелим в следующий миг.
Теннант скомандовал эвакуацию, и машины, будто только и ждали этого приказа, сорвались с места, врезаясь, царапаясь бортами, мешая друг другу проехать, в отчаянном стремлении оказаться подальше от неведомой опасности.
Серебристые крохи пронеслись над нашей колонной на бреющем полете, но не стреляли. Как я понял позднее, нас не хотели уничтожать сразу: просто нужно было продемонстрировать Совету Директоров, на что способны новокопы, и всё, что происходило потом, было просто частью сценария, призванного показать обновлённое стальное правосудие Нейро-Сити во всей красе.
Полыхнула, заискрилась и взорвалась головная машина – теперь перекошенная, завалившаяся на бок, мешавшая проехать остальным. Уцелевшие транспорты пытались протаранить её, дабы вырваться наружу, но и их тоже подбивали, закупоривая выезд ещё сильнее.
Я перезарядил ленту и отчаянно палил в небо, изредка попадая в вертолёты, от которых пули рикошетили, не причиняя никакого вреда. Наши пилоты вступили в бой, но BFC-13 на фоне противника выглядели неуклюжими и слабыми.
Визор на мгновение заслонил пылающий хвост одного из наших вертолётов, рядом что-то взорвалось, заставив меня дёрнуться. Сердце выпрыгивало из груди, я чувствовал, что живу последние минуты, и отчаянно не хотел умирать. Рутланд что-то кричал, но мне было не до него – большой мальчик, сам разберётся со своими проблемами.
Свист, громкий хлопок. Наш бронетранспортёр ощутимо тряхнуло. Я хорошенько приложился головой о броню и на какое-то время потерялся, придя в себя лишь тогда, когда почуял запах дыма и палёного мяса, доносившийся из передней части машины – со стороны механика-водителя. Рутланд говорил со мной, но я его не слышал – в ушах громко звенело, я никак не мог сконцентрироваться. Судя по движению губ, Морган выругался и, расстегнув ремни, потащил меня прочь из машины, в которой становилось трудно дышать из-за дыма и мерзкого запаха.
Рут вытолкал мою тушку наружу через боковой люк, и я мешком рухнул на землю, получив мгновением спустя по башке выброшенной следом штурмовой винтовкой. Помощник куда-то потащил меня, уворачиваясь от метавшихся туда-сюда бронированных грузовиков и командных БТР, пытавшихся прорвать кольцо горевшей техники и вырваться на свободу. Небо над нами то и дело расцветало огненными шарами и швыряло на землю горящие обломки, уже непонятно кому принадлежащие – нашим вертолётам или неведомым серебристым врагам.
Снова хаос, снова неразбериха, и на сей раз – я чувствовал всей кожей - это был конец.
Кто-то, наблюдавший за нами с верхних этажей башни Нейрокорп, отдал приказ. Что-то вроде «перейти к фазе два». Или что там говорят в таких случаях?..
Вертолёты куда-то пропали. Как оказалось позже, пошли на посадку и высаживали десант. Рутланд уложил меня на землю, прислонив спиной к колесу брошенного грузовика, и, порывшись в карманах, вколол мне коктейль из препаратов, который в среде копов назывался «Встань-и-иди». Шум в голове прекратился, взгляд прояснился, и я смог, наконец, нормально говорить и передвигаться – на какое-то время, пока действует лекарство. Пальба стихла, копы вылезли из транспортов и БТР, поняв, что они бесполезны и броня уже никого не защитит.
– Может, они хотят, чтобы мы сдались? – спрашивал парень в форме патрульного, стоящий недалеко от нас.
– Почему они ушли?
Оказалось, что наступившее затишье знаменовало собой ещё большую бурю.
– Противник!!! – истошно заорал кто-то, но крик прервался на полуслове – из-за выстрела.
Вокруг снова всё завертелось. Я подхватил автомат и помчался к баррикаде из тлеющей дымящейся техники, где уже занимали оборону уцелевшие копы и как-то оказавшиеся здесь бойцы SWAT. Над головами засвистели пули. Первые очереди с вражеской стороны были неприцельными, пока что они просто старались не дать нам поднять головы и выстрелить в ответ.
Те, кто высовывался и всё-таки пытался открыть огонь, тут же получали пулю в лицо – одну-единственную, и эта точность и педантичность пугала похлеще, чем вялотекущий воздушный бой, всё ещё продолжавшийся над нами.
– Они идут на снижение! – крикнул Рутланд, указав пальцем вверх, и сорвался бегом к нашим вертолётам, решившим, видимо, спасти хоть кого-нибудь. Оборона мгновенно была сломана – безо всякого сопротивления, из-за одной лишь призрачной возможности спастись.
Паникующие люди облепили вертолёты, давили друг друга, толкались, едва ли не рвали других зубами за спасительный билет на борт вертушки. Меня прижало к Рутланду, и толпа буквально внесла нас на борт, в десантный отсек, моментально оказавшийся заполненным до отказа. Пилот, так и не приземлившийся, а просто зависший над землёй на минимальной высоте, рванул штурвал на себя, и меня, вскрикнувшего от острой боли в колене, буквально прижали к иллюминатору, вдавив лицом в стекло. Я увидел, как прямо по горящей технике карабкаются нападающие. Сначала они не произвели такого пугающего впечатления – подумаешь, всего лишь несколько андроидов, но затем, когда мы взлетели, я смог оценить всю картину.
Тёмно-серые фигуры с длинными и тонкими конечностями, прикреплёнными к хилым с виду телам, маршировали по улице, выстроившись в одну длинную колонну. Поначалу не верилось, что это – машины. Их движения были очень живыми и плавными, но маршировать с такой неестественной синхронностью могли только роботы.
– Что же это?.. – от моих слов иллюминатор запотел, и я торопливо его протёр, чтобы оценить главное.
SWAT были крутыми ребятами и действовали они действительно сообща, как одна команда. Настоящие профессионалы, никаких претензий. Но всё-таки они были людьми – разными, пусть и унифицированными при помощи одинаковых имплантатов, тренировок и программ боевого слаживания, а тут...