Некоторые рубашки не просвечивают
Шрифт:
Рука Даттона соскользнула с моего плеча. Он смотрел на меня, открыв рот.
– Кроме того, – продолжал я, – мне хочется посоветовать вам продолжать работу над «Конфликтом». По-моему, картина будет великолепна! Что же касается абстрактной живописи вообще, то я не вижу в ней ни малейшего смысла. Но вокруг убийства Джорджа будет большая шумиха, сюда приедут репортеры. Если они застанут вас работающим над одним из шедевров, то вы получите бесплатную рекламу, а потом, возможно, кто-нибудь купит картину. Кто-то сказал,
Я повернулся и ушел, оставив онемевшего от изумления Даттона стоять на пороге.
Глава 6
Я остановился у первого попавшегося отеля, зашел в телефонную будку, плотно закрыл за собой дверь и заказал междугородный разговор, назвав номер кредитной карточки Берты Кул.
Через минуту я услышал ее голос. Она разговаривала с телефонисткой:
– Какого черта я должна оплачивать этот разговор? Скажите ему, пусть заплатит сам. Он ведь получил деньги на расходы… Впрочем, ладно, я принимаю разговор. Да, Берта Кул. Хэлло, хэлло.
– Хэлло, Берта. Говорит Дональд, – начал я разговор.
– Я прекрасно знаю, кто говорит, – продолжала разоряться она. – Какого черта тебе пришло в голову заказывать разговор за мой счет? У тебя же есть свои деньги. Ты мог бы приплюсовать это к общему счету за отель. В любом случае оплатить этот разговор можно в конце месяца, а до этого времени…
– Прекрати ворчать. У нас неприятности.
Берта мгновенно перестала брюзжать. Воцарилось молчание.
– Ты слушаешь? – спросил я.
– Конечно. Какого рода неприятности?
– Выслушай и постарайся понять. Пускать это дело на самотек ни в коем случае нельзя.
– Не томи, что у тебя произошло?
– Я ошибся в расчетах, Джордж Кэдотт уже написал Минерве Фишер о подробностях поведения ее мужа на конференции в Сан-Франциско, упомянул имя Лоис Марлоу, и это письмо, вероятно, отправлено.
– Пусть меня поджарят вместо устрицы! – взбесилась Берта. – Неужели ты не мог помешать этому парню?
– Это только половина неприятностей. Прошлой ночью Джордж Кэдотт был убит.
– Черт возьми!.. – Это новость охладила обличительный пыл Берты.
– Кроме того, наш клиент Баркли Фишер допустил ошибку, прилетев сюда ночью самолетом с тем, чтобы повидаться с Джорджем Кэдоттом и предложить ему отступного, хотя я убеждал его не делать этого. Прилетев, он зарегистрировался в отеле. Надеюсь, к тому времени, когда станет известно время смерти Кэдотта, у Фишера будет твердое алиби.
– Конечно, конечно, – поспешила заверить Берта. – Он будет вне подозрения, если выяснится, что он был в это время в самолете.
– Но я не был в самолете, – сказал я.
– Что ты имеешь в виду?
– Что я вляпался в это дело по самые уши.
– Ого!
– Вы должны немедленно связаться
– Понятно.
– Письмо может прийти сегодня, если оно, конечно, уже не пришло вчера.
– Хорошо, я свяжусь с Фишером. Теперь скажи, Дональд, как глубоко ты увяз?
– Не знаю, если не считать того, что мне пришлось срезать один угол.
– Что за угол?
– Острый.
– Очень похоже на тебя.
– Думаю, никто ничего не сможет доказать – пока.
– Что ж, заметай следы, – посоветовала Берта.
– Чем я и занимаюсь. Но есть возможность, что на какое-то время мне придется скрыться. Так что на всякий случай будь у телефона. Ты можешь мне понадобиться.
– Хорошо.
Я повесил трубку, вернулся в свой отель и подошел к портье за своим ключом.
– Мистер Баркли Фишер у себя? – спросил я.
– Он расплатился и выехал два часа тому назад, – ответил портье.
– Но он зарегистрировался у вас?
– О, да.
– Вы не скажете, когда он приехал?
– Я могу посмотреть в книге, если у вас есть причина интересоваться.
Я показал ему свою визитную карточку.
– Надеюсь, что дело не касается репутации отеля? – осведомился он.
– Ни в малейшей степени.
Портье заглянул в книгу и сказал:
– Он зарегистрировался без десяти одиннадцать вечера.
– Не может быть! – воскликнул я. – Он же был в это время в самолете…
– Простите, мистер Лэм, но наши документы очень точны, время регистрации проставляется автоматически и сверяется по встроенным часам. Вот видите, десять пятьдесят… нет, простите, десять пятьдесят одна.
– Спасибо. Вероятно, я что-то перепутал, – нашелся я.
– Надеюсь, все в порядке? – с некоторой тревогой спросил портье, радеющий о репутации отеля. – Я говорю, может, вас интересует, не было ли чего предосудительного?.. Здесь указано, что он зарегистрировался один.
– Да, это верно. В каком номере он жил?
– В 428-м.
Я еще раз поблагодарил портье, поднялся на лифте на свой пятый этаж, спустился по лестнице на четвертый и нашел горничную, которая убирала один из номеров.
– Как дела? – спросил я ее.
Она взглянула на меня, почуяла чаевые и улыбнулась.
– Отлично! Уже заканчиваю убираться.
– Хотите заработать пять долларов? – спросил я.
– Смотря за что, – ответила она, внимательно разглядывая меня.
– Пойдемте со мной и уберите номер 428, – сказал я. – Ко мне должны прийти гости, и я хочу, чтобы все было в порядке.