Некоторые виды размножаются пиздежом
Шрифт:
Средний читатель, я понимаю твои чувства и твои мысли, если, конечно, ты читаешь. Я хочу поболтать с тобой ещё. О чём? О том, что я – главный персонаж в тексте-потоке любого из авторов, меня творит разум и дух писателя, и я, действующее лицо на бумаге, суммарный образ букв, строк и знаков – подаю пишущему сырой материал, передаю себя – издалека, из мнимого пространства событий, которых не было, но которые помнишь, как происходящее с тобой, в момент чтения, сейчас. Я нужен пишущему, пишущий так необходим мне, читающий – потребность для нас обоих. При всём при этом, – пускай все басраны получат свою взъёбку, – у нас у всех общая сеть сознания. Общее Я. И кто есть кто, когда здесь лишь Некто? Да, средний читатель, да, да… мы с тобой теперь знаем и клали на это. Я же вместе со многими, даже, когда кончился Дождь. Теперь ты впетрил, что ничего среднего не существует, не было и не будет ни-ко-да. Читаем друг друга, всё про нас. Впереди пылают голые вены и жадные отсосы хуёв, но ты уже не ведёшся, читатель, ведь ты больше не средний. Не средний, нет ничего среднего, потому как нет разницы.
Ну, вот. А дальше тоже кое-что было. Не стану заёбывать пересказом моей дальнейшей беседы с новым знакомцем, там ничего интересного. Вместо этого предлагаю фрагменты рукописей моего корешка-писателя на родственную моим базарам тему. Думаю, никто не обидится. Главное же во всей этой канители – не проебать самый цимус. Погнали.
Я знаю, что я знаю. Понимание того, что всё возможно понять – это всё равно, что быть тем, кто ты есть или жить своей жизнью. Я цельный и в этом определении я целиком. Определяю троичность реальности: мои отношения с миром – экзотерия, мои отношения с собой – эзотерия, суммарное отношение к миру как к себе и обратно – аутотерия. Условный неологизм выработан мной, как жирный антрацит из сверхглубокой шахты одной на всех Вселенной; антрацит старый, древний и хорошо забытый. Обыденное оценивающее сознание, с его консенсусной формой общения и распространения – это экзотерия; постоянное и по-звериному скрытое бессознательное, с его образно-знаковой продуктивностью и волей в форме биологического желания – вот она, эзотерия; сверхсознательное поглощение системы контактов сознания с бессознательным, этот ненаправленный Поток, уничтожающий разницу – это аутотерия. Поглощение происходит как действие энтропии, как Выделение, пущенное вспять (экзотерически), или закольцованное на себя, в бесконечность-безначальность (эзотерический ноль). Аутотерический Поток – это излучение, это принцип света даже не на фотонном уровне, а на уровне существования осознанности себя, ощутимости любви – как смерти, и войны – как любви. Этот Поток – уже не сознание, не бессознательное, не эмоциональный фон и не иллюзорный фундамент, это ничто, потому что оно превосходит что угодно, существует до и после, и просто включает в себя феномены, принципы, идеи, потоки, аутотерии, истерии, мистерии, критерии, запоры и феерии. Третье, как общность первого и второго. Мир – это я, это больше, нежели «моё представление» или «моё волеприложение». Сам себя создал, сам себя определил, себя инициировал, провёл через себя же – через свой страх, совесть, удовольствие, боль, соль земли, сахар правды, сам себя освободил от определения, от страха, от вины, от границ, сам в себя поверил, предоставил всё в свои руки, себя отрицал, себя принимал, себя же уничтожил, оставшись одним – тем, кем был, есть и буду есть былое. Таинство свершается в одиночку. Но это не то одиночество, от которого страдают и которое воспринимается ущербным. Всё, что наше – то добро. Добро не как возможность или усилие, но как рубеж или предлог, добро – как материальный эквивалент нашего духа. Между ними – знак равно, две параллели без кривизны и направления. Наше добро – это мы. А мы – это всё. Всё добро – наше. Он добр, ибо он – наш (свой, родной, такой же). Никакой собственности нет, никогда не было и не будет, потому что я здесь один и всё здесь моё – моё добро. Я добр – Я один – Я всё – Я свой – чужих и чужого нет. Об этом говорит каждая моя буква, каждая литера и каждый мой звук. Что бы я ни разделял по полюсам – это будет моим, это будет делением на добро и добро и так от добра к добру – это я, я как эзотерический ноль (Он), как экзотерическое время (нонец и качало), как аутотерический ЙА (Суммой всех разниц и произведением всех делений). Поэтические доказательства ничем не хуже и не лучше любых иных. Невнятные доводы равны логическим, они даже не родичи, они – одно и то же тело, общий корпус. Троица ест меня, я высираю Троицу, мы действуем количественно, качественно и по любви. Я призван, я назван, я признан, я познан, я узнан, Я – ЙА. Впезад или Нарёд, Вичего или Нсё, Э или Ы – без разницы. Бей зеркала, за счастье уплачено навсегда. О чём речь? Обо всём. Башня из костей, крови и протоплазменной каши – в небесную бездну. Башня состоит из иерархий: паразиты на паразитах паразитов паразитов… …паразитов. Это любовь. Общее добро, одно на всех, общий корпус, единое тело для Одного Духа. На Боге не попаразитируешь. Какие горести, беды и проблемы гнетут тебя, когда всё здесь – твоё, всегда и навечно, беспредельно и конкретно твоё, и когда ты не можешь ничего потерять, утратить и упустить? Какие несчастья у тебя с таким добром, с таким приданым? Устраивай химическую, психическую, мифическую свадьбу – невеста всё время была, есть и будет с тобой, буквально вплотную и дословно вплоть. Какие у тебя неприятности, если ты – это я??? Все проблемы, – всё на свете, – это лишь Вопрос Времени. А Времени нет, как нет ни проблем, ни денег, ни собственности, ни врагов. Время создано сознанием для того, чтобы разрешить вопрос: какая в тебе смерть, если я – это жизнь? Наличие любых ошибок – часть этой игры. Наличие любых правил в этой игре – часть смертельной ошибки. Экзотерически выражаясь, речь идёт об эзотерии. По жизни у тебя может быть одна смерть. Это вопрос Времени: как ты живёшь, если смерть – это я? Обвинения, оплошности, издёвки, игры, ошибки, вера, безверие, золото, дерьмо, перечисление вещей – это смета твоего добра, поделённого на ноль времени. Жизнь – это смерть, если ты – это я, кто бы из нас не заблуждался. Невеста готова и согласна. Аутотерически это всё только что (и всегда, и всюду) писал весь Мир, как всё ради ничего, как добро, найденное от добра, в его добрых кулаках, как Я – единое, единственное, единящееся и одно.
Это еда.
ЕСТЬ и НЕТ
Я был нерождён и чувствовал себя живым миром. Я помню ощущения единого потока жизни, когда ещё не было материнской утробы вокруг меня. Я расползался по планете единой массой всех живых организмов и воспринимал каждое их движение, каждое чувство в один миг с ними, и ими был я, и заключал в себе бесконечные миры, сознающие, исчезающие, появляющиеся, изменяющиеся. Пришло время подниматься из тёмных вод огромному шару Солнца и меня обняла Тьма, я стал уменьшаться, сдавливаясь в огненный ком, я стал медленно проявляться, как одно существо, отдельное и конечное. Я оброс тканью мира и оказался в утробе. Я был копией Вселенной, там, внутри, и я должен был выйти. Окончательный Выход состоялся, когда Солнце стояло высоко в зените и воды блистали единым живым зеркалом. Я вышел, уплотнённой в миллиарды раз Вселенной и впечатался в плотный мир, продолжавший двигаться и жить, но теперь не мною, а – вне меня. Это – самая трудная для сознания стадия, когда я ищу себя, то, что называется Я, но его нет снаружи, нет внутри, я ещё не чувствую эти два больших, гигантских мира – Снаружи и Внутри. Всё вокруг перестало быть мной, одна частица из всей вечной массы стала именоваться Я. Чтобы она жила, я согласился на это. Это была потеря в лабиринте, это была история с очевидным концом, это был единственный миф на Земле. Чтобы жить, я раскрыл своё Желание, направленное на Мать, на её всемирное тело, и имя желания стало – Бог. Взамен новой плоти я отдал Память, окунувшись во Время. С плотью появилось Пространство – для поиска Источника, где Желание бы утолилось. Двигаясь вслед за Солнцем к закату, в океан, я создавал Время. Ради этого живого маленького комка, ради этого заново познающего и расширяющегося существа я забыл всё, я перестал знать, я прекратил видеть и быть, я спрятался, чтобы оставаться за Богом, я разделился на живое и мёртвое, на светлое и тёмное, на Есть и Нет.
Солнце, прошедшее Полный Круг, погружается в себя как в Единственный и Вечный Источник. Я закончил Игру, я замкнул Круг, я познал часть в целом как целое в части, преодолев Время я потерял границы. Ничто не изменится, так будет всегда.
СПРЯТАННЫЙ и РАСТВОРЁННЫЙ
Бог стал Движением Желания и спрятался за всем живым, размножившись и расплодясь по всему миру. Он потерялся за лицами в толпе, он укрылся в мыслях людей, он погрузился на самое Дно их снов и видений. Чем больше людей, тем меньше свободной памяти о Боге. Этому Принципу необходима Пульсирующая Система, чтобы, накопив энергию, высвободить её одним мощным толчком. Так возникли образы Апокалипсиса, последней битвы, финального жертвенного огня. Бог растворяется, чтобы вдруг проснуться и стать. Единым целым в сверхвспышке своего существования.
А пока он спрятан во всём живом, лучше всего проявляясь в человеческом восприятии и осознании. Однако во все времена находились люди, ощущавшие Бога за ширмой своей жизни и называвшие себя им, и чувствующие себя Богом, становясь на этом пути из части – целым, раскрывая своё осознание сверх границ мира, воспринимая себя во всём живом по всему миру, в каждом теле, лице, в каждой мысли, тени, в каждом чувстве, видении, сне, в каждой букве каждого слова. Бог осознаёт и воспринимает себя именно так, пока Система Бытия Пульсирует в Бесконечности, и каждое Желание движется к своей Цели.
…Все люди, всё живое, вся жизнь с её чувством, осознанием, разумом предстаёт единым целым, дробящимся лишь по необходимости работы Пульса Мира, этих вечных циклов, вибраций, порождающих в организмах Земли как иллюзию, так и откровение. Осознаю, что мой отец – это я сам, зачавший себя для новой дальнейшей жизни; зачатие через мою мать, которая есть весь мир и одно с отцом; я сделал сам себя и родился юным с кодом бессмертия глубоко внутри, кодом, который передаётся из вечности в вечность по ветвям рода – единого дерева-организма, матери-отца; и этот код бессмертия движет моим желанием: жаждой жить, жаждой быть самим собой повсюду, где бы я ни был, жаждой всегда преодолевать смерть. Это вечное общее тело материи, ткань сознания, ток чувства, принцип любви. Но во мне – бессмертие рода, а значит вечность жизни – от воды, и Духа – от огня. Я должен пройти Путь, вернуться в свою Мать, родиться обратно. Течение жизни будет продолжаться по всегдашней схеме Закона. Для меня же открывается новый Путь, путь Духа – сквозь самоосознание. Этот путь аналогичен пути возвращения в Мать, но лежит над материалистическим восприятием. Всё есть Символ – и это ступени нового Пути. Любая женщина, любое тело, любая вещь – это Мать, охватывающая мир. Я возвращаюсь в неё осознанно, я делаю это сам, создаю сам себя в Огненном теле Духа, я нахожусь внутри, потеряв всё, потеряв себя, но после истечения Срока Сгорания Материала я рождаюсь обратно, просто оказываюсь на своём месте в этом мире. Это удивительная вещь – родиться наоборот при жизни, когда выходишь бессмертным в новом мире и в то же время это – тот же самый мир. Смерть и рождение, чёрное и белое слились неразделимо и стали одним Прозрачным Зеркалом, размером со Вселенную, с человеческое сознание. А человеческое сознание – это Река, несущая в мир колыбель с младенцем и уносящая Стиксом холодный труп. Сознание подвластно Духу, они не только аналогичны, но и постоянно соединены. Пар, вода, лёд сознания позволяют мне умереть внутри мира в себе и возродиться бессмертным Богом внутри себя в мире. Это один и тот же Путь, один и тот же Смысл, один и тот же Бог.
…Одно и то же лицо, одна и та же суть в неизменном количестве вариантов. Мелькают сакральные числа, сияют бесконечные звуки. Отличие детей от отцов обусловлено Временем рождения. Это Полный Год, от Смерти в Холоде до Возрождения под Солнцем, до Жатвы Урожая, до Застывания. Это диктат матери – Земли, приносящей плоды и уносящей отходы. Человеческий Всемирный Календарь Роста, Созревания, Плодоношения и Возвращения. Один Человек, но с лицами на Полный Год, чтобы жизнь текла и продолжалась, чтобы бессмертному Духу-Огню была предоставлена бесконечная Материя-Вода. Одно и то же.
Сентеции неизвестного автора
Территория вокруг двух диспанцеров, – один из них онко, в другом туберкулёзники, – окружена большим больничным садом. Летом здесь были заебательские яблоки и вишни. Сад заключён в низкую каменную ограду. Там, где ограда примыкает к зданию онкодиспанцера, сидим мы, привалившись спинами к равнодушной и холодной стене. Нас двое и мы втыкаем в игру первого мартовского солнца. Нас круто прёт. Наступает момент, когда время сливается в одну бурую массу, плющится под градом посторонних глюков и исчезает. Тогда катят странные скопления фраз, так не похожие на воспоминания или чьи-то мысли…
– … со всего объёма тебе выкатывает чистого джефа на шесть полторушек.
– … гопоты, сука, блядь, конченые.
– … под белым.
– … прихавал я всего полтора, не, вру, два весла…
– … ага, мухоморы… Хуеморы!
– … растворителем. Фильтр на иглу, выбираешь весь слой и на хэш. Да, любую шалу. Можно спиртом…
– … кумарное…
– … такая фишка… да-а, ба-а-нка…
– … анестезия, блядь…
– Пошёл… пошёл-пошёл… пошёл, ап!.. ап!.. пошёл на спид проверяться в наркологию, не нашли ни хуя.. конечно смотрели! Все вены промацали, и в паху и на ногах… не, ни хуя, я свой центряк глубоко прячу, во, смотри… оп-па! Блядь, сплошной тромб…
Возвращение в мир честных и прямодушных теней, призраков безучастности, детей Ожидания. Всё зависит от Дозы и солнце тихо высвечивает алые паруса моих букв на серой кирпичной стене… мох покрывает треснувший фундамент. Речь медлительна и разборчива под натиском трещащих зрачков лежащего в голой полутьме.
– Заглотил четыре куба…
– … баяны по двадцать две копейки…
– … трескает по вене…
Унылая пятёрка летит в прозрачном летнем небе, а у телефонной будки стоит человеческое существо с дерьмом и грязью вместо мозга. Плачет синяя сирена.