НекроХаник 2
Шрифт:
— Я не знаю, как тебя зовут. И не хочу знать. Ты посмел проявить неуважение. Ты слаб, хотя говоришь всем, что силен. Ты — кусок гниющего мяса… Знаешь, я даже не стану тебя убивать, — Сергий продемонстрировал пустые руки.
— Потому что Зикимо — вождь! Ты не можешь меня тронуть! — заверещал толстяк, медленно поднимаясь.
— Нет. Потому что мне лень… Я не буду тебя убивать, от тебя воняет страхом. Тебя убьют — они.
От трона в разные стороны с криками даванулись мужчины и женщины, освобождая дорогу трем огромным гиенам. Кусака посмотрела на вспотевшего негра, затем села, принюхиваясь к окружающему. Пара самцов напряженно замерли впереди, нацелив
— Если я вижу перед собой воина, то забираю его душу. Темными ночами эти души служат мне, убивая тех, кто смеет мешать мне спать… Но если я вижу лягушку, возомнившую себя буйволом, то отдаю ее верным слугам. Они всегда голодны. И любят тухлое мясо… Убить…
Две бурых тени метнулись вперед и опрокинули Зикимо в пыль. Одна гиена прокусила бедро, вторая вцепилась в живот. Через секунду они уже вдвоем раздирали мясо и выдирали синюшные кишки, рыча и мотая головами. Толпа в ужасе смотрела, как несчастный дергался, пытаясь руками оттолкнуть зверей. Сил у него хватило почти на минуту. Потом крики затихли и бывший вождь умер.
— Бомани, кто еще из глупых ниани смел кричать на вас и обижал?
— Пятеро, ужасный мчави.
— Все они одинаково провинились, или кто-то был хуже всех?
— Хуже всех был слабый Зикимо, которого едят.
— Был ли еще кто-нибудь столь же глуп?
— Да… — Цепочка вождей попыталась сделать шаг назад, но замерла под холодным взглядом некроманта. — Вот он, Лузала. С золотыми бусами на шее.
Левый. Высокий, поджарый, с затаенным бешенством внутри. Остальные испуганы до смерти, он же пытается хотя бы не демонстрировать ужас и ненависть. Его не сломать, как простых жителей. Он привык повелевать.
— Я тебя понял… Лузала. Ты мне тоже не нравишься. Поэтому я покажу тебе, как наказываю врагов, посмевших обижать верных слуг великого короля… Ко мне!
Обе гиены недовольно оскалили окровавленные морды, но не посмели ослушаться. Подошли и пристроились слева, облизываясь и с вожделением разглядывая истерзанный труп.
— Как я уже сказал, дорога была долгая. Я устал и мне скучно убивать. Поэтому с тобой, Лузала, разберется проклятый богами нзуму.
Глядя на мертвеца, Кизима почувствовал, как у него начинают шевелиться волосы на голове. Покойник задергался, повернулся на бок, затем встал на карачки. Путаясь в выпавших кишках, медленно поджал колени, затем встал и повернул окровавленную голову к мужчине, сжимавшему в руках копье. Побрел вперед, вытянув руки перед собой.
— Подохни, тварь! — заорал Лузала, с размаху втыкая широкий наконечник копья в чужую грудь. Зомби не обратил на это никакого внимания. Покрепче ухватился за древко, помогая проткнуть себя насквозь. Не успел вождь отпустить деревяшку, как скрюченные пальцы уже вцепились ему в плечи и мертвец потянулся вперед оскаленным ртом. — Сдохни, сдохни!
Наверное, Лузала был хорошим воином. Он успел несколько раз ударить ножом в бок восставшей твари, но это его не спасло. Покойник дотянулся до чужого горла и вцепился в него. Через несколько секунд зомби уже сидел верхом на упавшем здоровяке и грыз чужую плоть.
Вздохнув, Сергий поднялся с трона, подошел к парочке и провел рукой над головой твари. Та задергалась, потом замерла и прямо на глазах стала высыхать, превращаясь в мумию. Одновременно со своим убийцей, так же быстро начал терять остатки человеческого облика и Лузала.
Вернувшись в центре круга, некромант подозвал пятерку знакомых ему аборигенов.
— Бомани, я хочу услышать
— Я их хорошо знаю. Они достойны почетной смерти.
— Тогда — сделай это.
Четыре удара копьем и власть окончательно перешла к ставленникам северных владык.
— Слушайте меня внимательно, люди ангвы. Я ухожу домой, где меня ждут дела. И я не хочу возвращаться сюда снова… Вот те, кто победил зомби и получил великую милость короля. Они теперь будут жить там, где им разрешат построить новые города. Они получат одежду и еду, они будут пасти скот и править, как и положено мудрым вождям. Они поделят остальные племена между собой и не позволят дикарям приходить на их земли. Я так сказал и так будет… Но если кто-то меня не понял и вздумает нарушить наш покой… Тогда я созову всех зверей Африки и разрешу им убивать. Убивать до той поры, пока здесь не останется ни одного живого человека… Так сказал я, пожиратель душ. Запомните это и передайте своим детям…
Рядом с дирижаблем Макаров долго отмывал окровавленных гиен, затем загнал их в каюту. Взял бутылку шнапса и направился следом.
— Может, с нами посидишь, Сергий?
— Нет, Анисий Лазаревич, мне нужно побыть одному. А когда будешь раздавать новую землю, делай это по справедливости. И помни, какой ценой мы за это заплатили… У тебя получится. Я в тебя верю.
***
На расчищенной и чуть-чуть облагороженной площади рядом с центральным лагерем ранним утром проводили торжественное построение. Господин военный губернатор зачитал приветственную телеграмму Кайзера, вручил именные сертификаты на землю особо отличившимся и награды. Не забыли и русских: раненых неделю назад отправили на доработанных грузовиках по гладкой и ровной дороге на побережье. Каждому выдали по корзинке с разнообразной снедью и коробочку с орденом. Тех, кто дохаживал последние дни в местном расположении, чествовали вместе с остальными штурмовиками.
Два фотографа с удовольствием сверкали магниевыми вспышками, получивший законный отдых народ сбивался в кучки по интересам и обсуждал, куда лучше пойти за пивом. Пластуны собрались в кружок и разглядывали иноземную награду.
— Анастасий, как думаешь, когда обещанного “георгия” получим? На побережье или уже дома?
— Лучше бы на берегу. Я бы тогда сразу в Одессе на поезд до дому, да по главной улице гоголем. Все бабы — мои.
— Как же, держи карман шире. Ты пока до своей станицы доберешься, я успею пять раз отметить.
— Это почему?
— Мне до Кишинева рукой с Одессы подать, тебе же три дня на перекладных ехать.
Стоявший сбоку молодой солдат в белесой гимнастерке аккуратно убрал германскую награду в коробочку, завернул в тряпицу и спрятал в мешок. После чего шагнул вперед:
— Братцы, можно, я вам кое-что скажу?
— Конечно, Сергий. Слушаем тебя.
— Я так понимаю, что больше половины октябрь в Марзуке дослужат, потом по высочайшему приказу в запас. И даже домой не поедут, а вместе с господином есаулом станут помогать инженерному батальону дороги тянуть, места под будущие каналы закладывать и станицы отстраивать. Обещают, что к завершению сезона дождей в следующем году уже зелень появится, можно будет начинать первые делянки размечать. Остальные же в Россию-матушку вернутся.