Некрологи

Кинг Стивен

Ты действительно хочешь услышать что-то действительно потрясающее? Тогда ты должен пообещать, что никому не скажешь.

Я представил себе, как сижу в редакции напротив плаката с Благодарственной индейкой и занимаюсь написанием едкого комментария к чему-нибудь. Фрэнк Джессап подходит ко мне, присаживается рядом, и спрашивает, а не хотел бы я написать некролог на Башара Аль-Асада, сирийского диктатора, или — эй, даже лучше! — на это корейского толстяка Ким Чен Ына. Для конечно, Джессап, возможно, ты захочешь, чтобы я написал некролог на нового главного тренера «Никс».

Я пытался убедить себя, что это было смешно,

но не мог справиться с этой мыслью. Спортивный дядька с Ирокезом был безумным фанатом «Нью-Йорк Никс».

Последствия могли быть еще более ужасными (к этому я пришел около трех часов утра). Допустим, слух о моем таланте дошел до нужных правительственных ушей? Это казалось маловероятным, но разве я не читал где-то, что правительство экспериментировало с ЛСД и контролем над разумом ничего не подозревающих субъектов, еще в пятидесятые годы? До дельцов, которые способны на все что угодно. Что делать, если товарищи из Агентства Национальной Безопасности заявятся либо в «Цирк», либо к моим родственникам в Бруклине, и я получу билет в один конец на частный самолет, который приземлится на государственной военной базе, где меня поселят в отдельной квартире (роскошной, но с охранником на двери) и выдадут список членов «Аль-Каиды» и лидеров боевиков ИГИЛ, в комплекте с файлами, которые позволили бы мне писать очень подробные некрологи? Я мог бы сделать все эти беспилотники с ракетами устаревшими.

Безумие? Может быть. Но в четыре часа утра, все может показаться возможным.

Около пяти, как раз в тот момент, когда первый луч света заполз в мою комнату, я в очередной раз задумался над тем, как у меня в первый раз проявился этот талант. Не говоря уже о том, как долго я его хранил. Ранее не было никакой возможности узнать это, потому что, как правило, люди не пишут некрологи на живых людей. Их также не прочтешь в «Нью-Йорк Таймс», там просто накапливают необходимую информацию, и она пригождается, когда известный человек умирает. Скорее всего, у меня этот талант был с рождения, но если бы я не написал эту плохую шутку о Джероме, я никогда бы о нем не узнал. И еще я подумал о том, каким образом я попал в «Неоновый цирк» — отправил им некролог. На умершего, правда, человека, но некролог есть некролог. И как тут ни сделать вывод, что талант всегда хочет только одного? Он хочет найти выход. Он хочет надеть смокинг и отбить чечетку перед всеми.

С этой мыслью я уснул.

Мой телефон разбудил меня в четверть третьего. Это была Кэти, и она была сильно расстроена.

— Тебе необходимо приехать в офис, — сказала она. — Немедленно.

Я сел в постели.

— Что случилось?

— Я расскажу тебе все, когда ты приедешь, но одно я скажу тебе прямо сейчас. Ты больше не можешь это делать.

— Хм, — сказал я, — мне кажется, я сказал тебе, что больше никогда не буду.

Если она и слышала меня, то не обратила внимания, просто продолжила.

— Никогда в жизни. Даже если бы это был Гитлер, ты не должен этого делать. Даже если твой отец приставит нож к горлу твоей матери, ты не должен этого делать.

Она оборвала связь, прежде чем я успел о чем-нибудь спросить. Я задался вопросом, почему она не назначила встречу в ее квартире, это дало бы возможность более откровенного разговора, чем в толкучке «Неонового цирка», но только один ответ пришел на ум: Кэти не хотела быть со мной наедине. Я опасный

чувак. Я делал только то, что она и ее подруга — жертвы изнасилования хотели от меня, но это не меняло сути.

Сейчас я опасный чувак.

Она встретила меня улыбкой и объятиями, что явно заинтересовало сотрудников, распивавших их послеобеденный «Рэд Буллз», и вяло тыкавших в клавиши своих ноутбуков, но сегодня жалюзи в офисе были закрыты, и улыбка исчезла, как только мы оказались за ними.

— Я испугалась до смерти, — сказала она. — Я имею в виду вчерашний вечер, когда ты это делаешь…-

— Становлюсь похожим на монстра. Да, я знаю.

— Но сейчас мне еще страшнее. Я думаю о тех подпружиненных гаджетах, которые делают твои руки и предплечья сильнее.

— О чем ты говоришь?

Она мне не ответила. В тот момент.

— Я должна начать с середины, с ребенка Кена Вандерлея, и идти в обе стороны…

— У «Злого Кена» был ребенок?

— Да, сын. Прекрати перебивать. Я должна начать с середины, потому что статья о сыне была первой, на которую я наткнулась. Это была первая заметка в разделе «сообщаем о смерти» утреннего «Таймс». На этот раз они обогнали Интернет. В «Хаффи» или «Дэйли Бист» привыкли иметь дело с горячими новостями, поэтому они не стали публиковать то, что произошло некоторое время назад. Мне кажется, семья решила подождать, пока пройдут похороны, и уж потом выдать новость.

— Кэти…-

— Заткнись и слушай. — Она наклонилась вперед. — Есть сопутствующий ущерб. И становится все хуже.

— Я не…-

Она положила ладонь на мой рот.

— Закрой свой, сука, рот.

Я заткнулся. Она отлепила пальцы.

Все началось с Джеромы Уитфилд. И исходя из данных, которые выдал Google, она единственная в своем роде. Была, я имею в виду. Есть куча Джером Уитфилдс, так что, слава Богу, что она была твоей первой, так как это могло повлиять и на других Джером. Некоторых из них, возможно. Очень похожих.

— Кем?

Она посмотрела на меня, как будто я идиот.

— Попыткой. Второй… — она помолчала, я думаю, потому что первое слово, которое пришло на ум, было жертвой. — Второй был Питер Стефано. Не самое распространенное имя в мире, но не такое уж и редкое. Только взгляни на это.

Она взяла с рабочего стола несколько скрепленных листков бумаги. Затем отколола один из них, и передала его мне. На нем были три некролога, все из небольших местных газет — один из Пенсильвании, второй из Огайо, и еще один из пригорода Нью-Йорка. В Пенсильвании Питер Стефано умер от сердечного приступа. В штате Огайо упал с лестницы. В Нью-Йорке — Вудстоке — перенес инсульт. Все умерли в один день с безумным продюсером, с таким же именем.

Я впал в транс.

— Этого не может быть.

— Однако это так. Хорошая новость заключается в том, что я нашла еще два десятка других Питеров Стефано по всей территории США, и с ними все в порядке. Я думаю, потому что все они живут далеко от тюрьмы в Гованде. Там был центр. Осколки разлетались оттуда.

Я посмотрел на нее ошарашено.

— «Злой Кен» был следующим. Еще одно необычное имя, слава Богу. Существует целый выводок Вандерлеев в Висконсине и Миннесоте, но я думаю, это было слишком далеко. Только…