Некромант, держи меня ближе
Шрифт:
19
Подхлестни мой пульс [43]
Я не хотел открывать глаза. За прошедшую неделю у меня достаточно неприятных пробуждений. Холодный пол под моей щекой и
Я открыл глаза лишь для того, чтобы сразу же закрыть их, когда почувствовал, как свет раскалывает мой череп пополам. Это пробуждение уже фиговое.
Ненавижу те моменты, когда я прав.
— Попытайся накрыть голову своей футболкой, а потом открывай глаза, — проговорил женский голос. Это был милый голос, молодой и жизнерадостный. Я понадеялся на небольшой шанс, что меня похитили дружественные нимфетки. Мне нужно было во что-то верить, а этот сценарий казался наиболее приемлемым.
Я пошевелился, чтобы натянуть футболку на голову.
— Медленнее, — предостерегла она.
Замедление помогло, и вскоре футболка закрыла часть света. Я наслаждался относительной темнотой, пытаясь игнорировать, что во рту у меня все пересохло. Не одно, так другое.
— Теперь открывай, — сказала она. — После того, как твои глаза привыкнут к темноте, ты можешь начать снимать футболку.
— Спасибо, — сказал я.
Лежа я замолчал на мгновение и попытался не думать, как глупо я выгляжу с обмотанной вокруг головы футболкой с Бетменом. Я должен был выяснить, где я был и что буду делать дальше.
— Ты странно пахнешь.
— Опять же, спасибо, — сказал я. — Я сменю дезодорант.
— Нет, — сказала она, — с дезодорантом все в порядке. Здесь что-то другое, — я услышал тихий свист воздуха, когда она сделала вдох и выдох.
— Специи, — сказала она. Я услышал веселость в ее голосе. — Они приправили тебя для меня или ты просто работаешь на кухне?
Я не хотел думать о том факте, что она обнюхивает меня, или о том, что она только что пошутила на счет того, чтобы съесть меня. Во всяком случае, я надеялся, что она шутила. Возможно, она была каким-то новым видом чудовища, которое питалось человеческой плотью. Из-за всего того, что происходило в последнее время, я уже не был ни в чем уверен, поэтому я просто ответил на ее вопрос, а размышления оставил на потом.
— Оба варианта имеют право на жизнь, но это, наверное, пахнет мазь, которой я мазал свою спину. Где я?
— В подвале.
— Думаю, это не тот подвал, где есть холодильник, набитый фруктовым льдом, и куча видеоигр, я прав?
— Не тут-то было. Здесь есть холодильник, но зная хозяина, там вряд ли можно найти фруктовый лед, — сказала она. — Как ты себя чувствуешь?
—Ужасно. Но по сравнению с несколькими минутами ранее, лучше.
— Попытайся поднять футболку.
Я стянул ее. Слишком быстро. Свет резанул глаза, а я инстинктивно откатился в сторону, что было ошибкой. Я отключился, прежде чем меня стошнило. Повезло же мне.
В этот раз, когда я проснулся, моя голова лежала на чем-то мягком. Что было хорошо, так
— Прости, — сказала она, — но я думаю, что у тебя сотрясение мозга. Тебе нужно оставаться в сознании.
Я хмыкнул и посмотрел в сторону голоса. Я увидел загорелое бедро, именно такого цвета, какими становятся светлокожие после загорания. Те немногие счастливчики, которые не сгорают. Я представлял другую, большую, часть, поэтому знаю толк в солнечных ожогах. Я наклонил голову и посмотрел вверх. Тонкие плечи и заостренный подбородок.
И она совершенно голая. Должно быть, я все еще в бессознательном состоянии.
— Это мой самый любимый сон.
Она рассмеялась, ее смех был похож на тот, от которого у тебя теплеет внутри, к которому тебе хочется присоединиться. Заразительно.
Я почувствовал, как покраснел.
— Я ведь не сплю?
Она покачала головой, все еще смеясь. Ее темно-рыжие волосы всколыхнулись от движения. Сзади она обстригла их короче, позволив им свистать спереди до подбородка. Зеленые и фиолетовые пряди перемешались с рыжими волосами, волосы ниспадали ей на лицо, скрывая его, когда она перестала смеяться. Но я так и не понял, она стеснялась или нервничала. Это навело меня ны мысли о льве или каком-то другом хищнике, который выглядывает из кустов. Глядя в ее карие глаза, я почувствовал себя кроликом.
Мне нужно сказать что-то крутое. Если я смогу блеснуть сейчас, то моя глупость может быть забыта.
— Часто здесь бываешь? — ой. Возможно, я смогу списать свой лепет на травму головы.
— Каждую третью среду. Как ты чувствуешь себя? — ее рот все еще подергивался от смеха.
— Идиотом.
— Я имею в виду в физическом плане.
— Побитым идиотом. У меня болит голова, и я думаю, что порезы на моей спине снова кровоточат, — я высунул язык изо рта несколько раз. — И у меня во рту, как в жироловке.
Ее брови сошлись на переносице, образовав крохотную буковку V. Эффект был разрушительным.
— Жироловка?
— Это такая штука, которая притягивает жир, сало и что там еще остается на гриле. Я всегда считал, что она воняет так, будто кого-то стошнило в сумку с железными монетами. Гниющий жир и кровь.
Она слегка кивнула, к счастью, не побрезговав из-за того, что я только что наговорил.
— Понимаю, — она откинулась назад, положив ладони на пол, скрестив лодыжки, совершенно не заботясь о своей наготе. Она поймала меня на разглядывании, и я быстро отвел взгляд. И ударился лбом прямо о металлический прут.
Она снова рассмеялась.
— Я рада, что ты здесь. Ты очень забавный.
— Спасибо, — сказал я, потирая лоб. — Я польщен.
— Извини, — сказала она. — Некрасиво смеяться над чужой болью.
— Так если это не незнакомец, ты не против посмеяться?
— Конечно. Какая польза от друзей, если ты не можешь быть с ними искренними? Боль может быть забавной. Шоу, которые показывают домашние видео по телевизору, заработали на этом миллионы, — она наклонилась вперед и отряхнула руки. — Сядь. Я посмотрю на твою спину.