Некромант по вызову. Трилогия
Шрифт:
Обеспокоившись, что совсем его придавил, я поспешил приподнять ботинок и одновременно кинул быстрый взгляд на входные двери. После чего мигом позабыл про задыхающегося таракана и, внимательно осмотрев вошедших, помрачнел.
Их было два с половиной десятка – хмурых, настороженных, стоящих плотной группой молодых людей в возврате гдето от шестнадцати до двадцати лет. Девушки и самые младшие по всем законам стаи были оттеснены внутрь, как слабые и уязвимые, а крепкие и рослые парни, напротив, оказались снаружи живого круга, готовые защищать остальных до последнего вздоха. Но у каждого на левой половине груди красовались два расправивших крылья черных грифона, при виде которых у меня нервно дернулась щека и както тревожно стало на сердце.
Обычно мы – завзятые одиночки, не терпящие вторжения в свое личное пространство и с трудом переносящие большие скопления людей. У «светлых» во все века существовали какието общества, кружки по интересам, традиции, собрания, объединения… а некромантам это было не нужно. Каждый из нас считал себя вполне самодостаточным, чтобы обходиться без компании и не чувствовать себя при этом обделенным. Мы жили, творили и умирали в гордом одиночестве, редкоредко растрачивая время и силы на семью, детей или чтото иное, помимо любимой работы.
Но эти дети действительно пришли сюда единой стаей, сплотившейся перед лицом общего врага. Вынужденной терпеть присутствие друг друга, неохотно принимающей помощь соседей, но готовой в один миг огрызнуться на любого, кто рискнет показать зубы.
Вот только их было так мало… слишком мало для огромной Академии аж с десятью курсами учащихся. Даже если учесть, что после амнистии прошло всего пять лет и, следовательно, «темных» адептов старше пятого курса тут быть не могло, все равно – за пять лет отыскать всего два десятка потенциальных некромантов? Во всем Сазуле и прилегающих территориях?!
Неудивительно, что от будущих мэтров исходила такая смесь настороженности и угрозы, что ее, кажется, ощущали даже первогодки: я заметил среди ожидающих в очереди адептов несколько знакомых лиц. И был вынужден признать, что мастер Твишоп не ошибся насчет привитых им чувств к «темным» коллегам – все мои одногруппники смотрели на вошедших, как на кровных врагов. При виде них в столовой мгновенно стихли разговоры и прекратился смех. Молодые люди тут же выпрямились, расправляя плечи и наливаясь дурным азартом. Девушки надменно вскинули подбородки и выразительно скривились, будто в столовой пахнуло смрадом с кладбища. Ктото даже демонстративно зажал нос, комуто понадобилось с грохотом открыть окно. Ктото привстал, угрожающе поигрывая мускулами. И лишь немногим в зале хватило ума молча развернуть стулья и вернуться к прерванному разговору.
– Я ж тебе говорил! – прошептал Нич, вскарабкавшись по моей штанине наверх и снова юркнув под мантию, умудрившись стащить со стола остаток недоеденной котлеты. – С этого года они сделали столовую ОБЩЕЙ! Вон, как на «темных» смотрят! Кажется, преподаватели никого не предупредили?
– Предупредили, – вполголоса обронил я, потянувшись за пирожком. – Ты просто невнимательно слушал вступительную речь ректора. Если бы он не сказал, то тут уже вовсю летали бы боевые заклятия. Просто сегодня первый день занятий – народ еще не привык. А завтра будет попроще.
Нич с сомнением проводил глазами медленно двинувшихся к раздатке «темных» и удивленно хмыкнул, когда опоздавшие к обеду «светлые» дружно подались назад, уступая место.
– Вот даже как… – пробормотал он, с недоверием оглядев угрюмо молчащих адептов и попутно умяв нехилый кусок пирога. – Решили, значит, сразу взять быка за рога? Нет чтобы плавно, постепенно…
– Загнивающий палец лучше отсечь сразу, – отрицательно качнул головой я, глядя на то, как «темные» наполняют едой свои подносы и, провожаемые многочисленными взорами, уходят в дальний угол столовой. – Может, в этом и был бы смысл, если бы они продумали все как следует. А полумеры ни к чему хорошему не приведут. Ты обратил внимание, что на втором уроке ни одного из «темных» не было?
– Откуда? – подцепив лапой еще один пирог, удивился таракан. – Я был только на первом. И то, не с начала.
– То есть, ты не рискнул подглядывать за Ледяной стервой? Хм… да не шипи: я прекрасно помню, что только благодаря тебе дражайшая леди Лилитана вошла в состав Совета магов лишь со второй попытки…
– Она вошла туда только после моей смерти! – шепотом рявкнул Нич, покончив, наконец, с обедом и перебравшись по мантии мне за спину.
– Именно. Но меня сейчас больше интересует, почему мэтрам не позволили присутствовать на Воде… я смотрел расписание: общими у нас пока идут лишь непрофильные предметы – Основы рунной и заклинательной магии, Основы магического моделирования, Алхимия, Целительство, Общая некромантия и Основы пространственной магии.
Нич возмущенно засопел. Или просто обожрался, а теперь старательно прятал одышку за наигранным недовольством?
– Да, я тоже видел: на стихийной магии «темные» присутствовать не должны.
– При этом «Некромантию» разделили на какието дурацкие подразделы, – покачал головой я, все еще поглядывая на молодых «темных», но их, как ни удивительно, все еще никто не задирал. Они в полном молчании перекусили, постаравшись управиться как можно быстрее, затем так же молча встали и сплоченной группой покинули столовую. – Раньше такого не было. Только демонология шла отдельно. А теперь еще какаято Магия проклятий появилась и Оккультизм, как будто обычный некромант неспособен качественно когото проклясть или без проблем пообщаться с фамильным привидением… дурь, одним словом. И это при том, что учителей на эти дисциплины у Академии нет, а занятия ведут всего два преподавателя… по очереди… какойто Гриммор де Фугг и мэтр Лонер Кромм.
– Кромма я знаю, – внезапно оживился Нич, удобно устроившись у меня на шее и выставив кверху усы, как антенны. – Старый такой маг… из безродных, но зато с талантом. Ему, кажется, поставили Закрывающую Печать, если мне не изменяет память?
– Да, – хмуро согласился я. – Так же, как Модше… помнишь такого?
– Еще бы не помнить, – пробормотал таракан, тяжело вздохнул. – Если бы не он, я бы в свое время не обратился к тебе.
Я поджал губы.
– Кромм и Модша на какомто этапе работали вместе. Над одной, разумеется, проблемой. И вместе потом изза нее… пострадали.
– У меня не было выхода, – снова вздохнул Нич. – Права вето на решения Совета магов его глава, как ты знаешь, не имеет. Я смог только смягчить наказание, заменив смертную казнь на лишение дара. Но и это было весьма непросто, несмотря даже на твое участие.
– Помню. Тогда это спасло их жизни. А теперь они вынуждены влачить жалкое существование недомагов – знающие неизмеримо много, но не способные почти ни на что.