Некромант
Шрифт:
Я сунул ненужный более жезл в подсумок, вытянул из-за пояса пистоли, развернулся и пальнул по несшимся вдогонку одержимым. Брат Кас последовал моему примеру, и кто-то из самых резвых преследователей покатился по земле, кто-то согнулся в три погибели и завыл от боли.
А мы кинулись прочь. Промчались по голой вершине холма, сбежали с нее и понеслись по склону, едва успевая уклоняться от летевших в лицо ветвей и сучьев. То и дело попадались камни и поваленные ветром деревца, приходилось перескакивать через них, рискуя упасть и свернуть шею. Каждый шаг отдавался острой резью в едва-едва зажившем бедре, да еще шпага путалась в ногах и мешала бежать, в итоге я вытянул ее из ножен
Не отставать! Не отставать! В одиночку я сразу заплутаю и стану легкой добычей егерей!
Послышался отзвук угодившего в дерево болта, но в вечернем лесу стрелкам нас было уже не достать. Мы затерялись в зарослях, погоня отстала. В отдалении зазвучала перекличка, преследователи потеряли нас из виду. Упустили. И все же я и не думал замедлять бег. Глотка пересохла, легкие горели огнем, каждый вдох рвал их болью, но я бежал, бежал и бежал.
Увы, преследователи знали местность как свои пять пальцев, они рассыпались по лесу частой гребенкой, намереваясь прижать нас к оврагу с бурной речушкой, и в своем начинании отчасти даже преуспели. Я бежал вдоль крутого обрыва, изо всех сил стараясь не отставать от остальных, когда из кустов, будто демоны из мрака запределья, выскочили два егеря. Герхардианцев они перехватить не успели и накинулись на мчавшегося передо мной Макса. Тот отбил летевший ему в голову фальшион и на бегу рубанул солдата шпагой, тогда второй одержимый подбил ноги порученца архиепископа копьем. Макс вскрикнул от боли и покатился по земле.
Я с разбегу обрушил на голову егеря свой клинок, но выродок ловко извернулся и принял удар на древко. Шпага оставила зарубку и отскочила, одержимый в ответ ткнул меня хищным наконечником копья. Крутанув оружие, я отбил острие вниз и в сторону, шагнул вперед, не позволяя противнику разорвать дистанцию, и обратным движением полоснул его по ноге. Лезвие легко распороло кожу и плоть, и все же ранение оказалось не слишком серьезным; и егерь, вновь перехватив копье обеими руками, оттолкнул меня древком.
На отступе я ударил шпагой; метил в голову, а попал по плечу, и клинок соскользнул с кольчуги. Бородач тут же поменял хват и выбросил вперед копье. Парировать неожиданный выпад не получилось, спасла кольчуга. Острие хоть и распороло куртку и камзол, пробить стальные звенья не смогло и мерзко проскрежетало по боку.
И все бы ничего, но тычок заставил отшатнуться, под ногу подвернулось корневище, и я завалился на спину, покатился по крутому склону оврага, а миг спустя и вовсе рухнул в бурный поток и с головой ушел под воду. Холод опалил ледяным огнем и сбил дыхание, а немалый груз оружия и кольчуги вкупе с промокшей одеждой враз потянул на дно. Каким-то чудом я умудрился вынырнуть и хватануть воздух разинутым ртом. Студеная вода тут же сомкнулась надо мной, закружила и потащила по камням, приложила о здоровенный валун и уволокла дальше, не позволив ухватиться и выбраться на берег.
Спасло переброшенное через овраг дерево. Я вцепился в него обеими руками и лихорадочно засучил ногами, не в силах выбраться на этот импровизированный мосток, а миг спустя кто-то ухватил меня и одним рывком выволок на берег. Я разглядел в темноте черно-красное одеяние брата Каса и скорчился на земле, откашливаясь, отплевываясь и дрожа от холода.
— Молчи! — шикнул Стеффен.
Братья ухватили меня под руки и волоком потащили от оврага. Я и не думал протестовать. Изматывающая волшба, лихорадочное бегство и купание в ледяной воде лишили последних сил. Потом уже, когда откашлялся и начал уверенно держаться на ногах, заковылял прочь от оврага самостоятельно. Благо трусили мы под уклон, а лес поредел, и не было опасности распороть лицо о сучья или случайно налететь на неожиданное препятствие.
Преследователи потеряли нас на той стороне оврага, и постепенно братья успокоились, замедлили шаг, завертели головами в поисках ориентиров. Я заволновался было, но очень скоро Кас вытянул руку и сказал:
— Туда!
Герхардианец не ошибся: почти сразу под ногами захлюпала вода, затем потянулись ивы и повеяло сыростью. Петлявшая меж кустов тропинка вывела нас на небольшую полянку, за которой чернела окруженная камышом заводь. Тут же лежал вытащенный на землю плот, вполне способный выдержать трех-четырех человек. У покосившегося шалаша стояли длинные ошкуренные шесты.
— Тащи! — указал мне на них брат Стеффен, и я поспешил выполнить распоряжение.
Надо убираться отсюда, пока не нагрянули егеря!
Промедление смерти подобно!
Доковыляв с тяжеленными палками до берега, я не удержался и рухнул на колени, тогда герхардианцы заволокли меня на уже спущенный на воду плот и принялись работать шестами, которые беспрестанно вязли в илистом дне. Хорошо хоть в камышах обнаружилась прореха, и берег вскоре скрылся, растворился во тьме. Течение подхватило плот и потащило в ночь. Над головой загадочно моргали зеленые огоньки звезд, и я бы восхитился красотой мироздания, если б не дрожал в ознобе. Холодно. После купания в студеной воде мне было жутко холодно.
— Что с Максом? — спросил тогда ловчий.
— Ему не повезло, — коротко ответил я, вытянул из-за пазухи сверток вощеной бумаги и разложил перед собой документы, но волновался напрасно: недолгое купание не успело испортить их. Местами начали расплываться подмоченные чернила, а в целом текст остался вполне читаем.
Вскоре течение ослабло, и братьям вновь пришлось налечь на шесты. Вымотаны они были ничуть не меньше моего, поэтому, когда из черноты выплыл силуэт небольшого островка, восприняли это знаком судьбы и направили к нему плот.
— Стоит ли терять время? — усомнился я. — Надо убираться отсюда!
— Не видно ни зги, — проворчал Кас. — Проще простого в засаду угодить.
— Местные говорили, болота соединены протокой с рекой, там нас и будут караулить, — поддержал собрата ловчий и приналег на шест. — Попробуем проскользнуть на рассвете. По реке в два счета доберемся до заставы, которую проезжали по дороге в Луксалу.
Я вздохнул, спрыгнул с плота и по колено в воде побрел к берегу.
Все равно вымок до нитки. Хуже точно не будет.
Островок оказался невелик, и большая его часть заросла камышом. Но все было не так уж и плохо. Нам несказанно повезло обнаружить рыбацкий навес, запас привезенного с берега валежника и здоровенный глиняный горшок, треснутый, но еще пригодный для использования.
Заросли закрывали очаг со всех сторон, и брат Стеффен рискнул развести огонь, а Кас отправился за водой.
— Раздевайтесь, магистр, — посоветовал мне ловчий. — Если не просушите одежду, разболеетесь.
Да я и сам думал ровно так же, поэтому избавился от подсумка и кинул его на землю. Заготовка магического жезла вывалилась, и стоило бы предупредить, что ее не следует кидать в огонь, но у меня зуб на зуб от озноба не попадал. Негнущимися пальцами я расстегнул куртку и повесил ее на распорки, предназначенные для сушки сетей. Брат Стеффен помог стянуть кольчугу, а дальше я уже самостоятельно избавился от стеганого колета, сапог, рубахи и штанов. Мокрое исподнее тоже оставлять не стал, разве что надел обратно выжатые панталоны. Влажная ткань неприятно липла к телу, но самую малость стало теплее.