Некровные узы

Салах Алайна

— Называй это, как тебе нравится, Тина. Ты моя. Я твой. Не позволяй себе в этом сомневаться.

Благодатное тепло солнечным светом заструилось по венам, заставив прижаться к его груди. Алекс мой. Только мой. С ума сойти.

Глава 17

Встав на цыпочки, я прижалась поцелуем к губам Алекса. Почувствовать его вкус мне казалось едва ли не жизненной необходимостью.

— Осторожнее, Тина, — Алекс первым разорвал поцелуй и, отстранившись, посмотрел

на меня. — Выдержка не самая сильная моя черта, а нам нужно провести здесь ещё как минимум час.

— А потом мы сможем уйти отсюда?

Мне хотелось скорее оказаться наедине с ним, подальше от этой жестокой лживой толпы.

— Не раньше, чем закончим пару дел, — он протянул мне ладонь. — Идём.

Наспех поправив испорченный слезами макияж, я обхватила предложенную Алексом руку, и задрав подбородок, прошествовала за ним в зал. Признание эксклюзивности наших отношений придало мне уверенности в себе, и на губах заиграла улыбка. Однако, завидев знакомую фигуру в фиолетовом, к которой мы неумолимо приближались, ноги отяжелели, а рука непроизвольно смяла рукав чёрного смокинга.

— Пожалуйста, давай не пойдём к ней, — я умоляюще посмотрела на своего спутника. — Эта женщина мне не нравится.

Но лицо Алекса было непреклонно, пока он продолжал едва ли не силой тащить меня к Селене.

— Мы ненадолго.

Злобная красавица, казалось, заметила нас боковым зрением, потому что быстро шепнула что-то на ухо своему собеседнику и предприняла попытку затеряться в толпе. Однако, звенящий металлом голос Алекса ее остановил.

— Селена. Задержись на минуту.

Женщина дёрнулась и замерла, словно ей между лопаток всадили пулю. Медленно развернувшись, она с паническим выражением лица наблюдала, как мы приближаемся к ней. Почему-то в этот момент она напомнила мне самоубийцу, ожидающую, пока несущийся навстречу поезд разнесёт её тело на ошмётки.

— Когда много лет назад ты пришла ко мне с просьбой о деньгах, чтобы начать дело твоей жизни, как ты тогда выразилась, я дал их тебе, — начал Алекс без лишних прелюдий. — И, если мне не изменяет память, никогда не требовал ничего взамен.

Даже слои румян не могли скрыть, как женщина побледнела.

— Алекс, я...

— Сегодня я впервые попросил тебя о небольшой услуге, — словно не слыша её, продолжил он. — И что я получил взамен?

— Я не знала... я просто не поняла…

— Эта женщина, — он подтолкнул меня вперёд, — важна для меня. В противном случае я бы не обратился к тебе с просьбой. Ты обидела её. Из-за тебя она плакала.

Он замолчал, глядя на неё сверху вниз. Селена будто стала ниже под тяжестью его взгляда, и её переливающиеся блёстками плечи безвольно опустились.

Даже несмотря на своё недавнее унижение, меня захлестнула волна сочувствия к этой женщине. Уж очень беспомощной и напуганной она выглядела в тот момент.

— Я прошу прощения, — пролепетала она, мечась взглядом между мной и Алексом, и, не найдя отклика в его глазах, сосредоточилась

на мне. — Прости, Тина... не знаю, что на меня нашло. Я просто не поняла, что у вас всё серьёзно.

— Всё в порядке, — заверила я, отчаянно желая закончить её мучения. — Алекс, — я робко коснулась его ладони, — я не обижаюсь. Селена извинилась, и теперь всё в порядке.

— Нет, — бесцветным голосом отозвался он, — не в порядке.

От этой короткой фразы моё тело покрылось мурашками. И, очевидно, не только мое.

— Алекс, — губы женщины задрожали, — не надо...

От отчаяния, пронизывающего её голос и взгляд, мне стало окончательно не по себе, но, к счастью, Алекс увёл меня прежде, чем я увидела слёзы Селены.

— Ты был с ней слишком строг, — тихо произнесла я, когда мы отошли подальше. — Заставил ее плакать

— Справедливо, ты не находишь? — его тон был серьёзен. — Ведь ты делала тоже самое по ее вине.

— Мне не доставило это удовольствия. Мне, вообще, не по душе чужие страдания.

— Даже страдания обидчиков?

Я помотала головой.

— Ничьи. Нельзя отвечать жестокостью на жестокость.

Я вновь поймала на себе изучающий взгляд Алекса, и поспешила его отвлечь.

— Потанцуй со мной.

В его глазах заиграла фирменная усмешка.

— Хочешь развлечь надутых индюков, Тина?

Осмелев, я встала на цыпочки и шепнула ему на ухо:

— Хочу первый танец со своим мужчиной.

Несколько секунд Алекс смотрел на меня, затем со вздохом взял мою руку и повёл в центр зала. Не в силах оторвать от него взгляда, я обняла его за шею. Руки Алекса легли мне на талию и слегка толкнули к себе. Ещё один его фирменный жест. Его запах, мужской и сексуальный, мгновенно одурманил меня, стирая присутствие других людей вокруг нас, их любопытствующие взгляды и перешёптывания.

Мы даже не танцевали, просто покачивались под какую-то медленную композицию. Я смотрела в его глаза и не могла наглядеться. Как кто-то мог быть настолько мужчиной, насколько был он. Красивый, мужественный, до безумия сексуальный. Неудивительно, что Селена была не в себе. Такого, как он забыть невозможно.

— Вы с Селеной долго были вместе? — осторожно спросила я. — Спрашиваю только потому, что, кажется, она тебя не забыла.

— Мы никогда не были вместе, — лицо Алекса оставалось безмятежным. — Я никогда не был в отношениях с женщинами.

Мои глаза расширились.

— Никогда? Но... как это возможно? Ты ни с кем не встречался?

— Ни с кем.

— Но... Почему? Ты никого не любил?

— В своей жизни я любил лишь двоих людей, и они не были женщинами.

Я открыла рот и закрыла, не решаясь задать постыдный вопрос, на что Алекс укоризненно поднял бровь.

— Повторю ещё раз, Тина, я не гей, и никогда им не был. Этими людьми были мой отец и младший брат.

— Твой брат тоже погиб в пожаре? — мой голос дрогнул. Страшно представить, что пришлось пережить Алексу в детстве.